– Джо думает иначе.
– Джо просто не знает, что думать. И не потому, что он тебе не доверяет.
– Он не доверяет Галло и меня зачисляет в лагерь противника.
Спорить Ева не стала.
– Согласись, то, что ты вдруг начала поддерживать Галло, выглядит немного странно. Джо считает, что его влияние на тебя трудно объяснить логически… или профессионально.
Кэтрин поморщилась.
– Другими словами в его представлении Галло – это что-то вроде Распутина? – Она посмотрела Еве в глаза. – А что ты думаешь?
– Меня лучше не спрашивать. – Ева опустила глаза. – Я знаю, что некоторые люди обладают настолько сильным магнетизмом, который можно назвать виртуальным нокаутом. Полагаю, Галло из их числа. Чем еще объяснить тот факт, что я прыгнула к нему в постель в свои шестнадцать? Я не была ни легкомысленной, ни безответственной, но с ним вела себя именно так, глупо и безответственно. Подумать только, несмотря на ошибки молодости моей матери, ни на что – меня даже риск забеременеть не остановил.
– Вот поэтому у Джо с Галло проблемы. Он по-прежнему видит в нем угрозу.
– И напрасно. Галло – мое прошлое. В моем будущем ему места нет. – Она посмотрела на Кэтрин. – Джо для меня все. И ты это знаешь.
– Но Галло – отец твоего ребенка. Какая-то же связь между вами должна быть.
Ева кивнула.
– И есть, отрицать не буду. Поэтому мне так не хотелось, чтобы он имел отношение к убийству Бонни. – Как все объяснить? Она облизала губы. – Бонни… она часть нас обоих. И я думаю, что она любит нас обоих. И хотя мы с Галло уже никогда не будем вместе, мне кажется, она хотела бы, чтобы эта связь оставалась. – Ева неловко улыбнулась. – Сложно, да?
– Тем более что ты до сих пор не уверена в его невиновности.
– Стараюсь думать позитивно. С Галло это нелегко. Кто он? Жертва или Распутин, как считает Джо? Последние недели я верчусь, как флюгер, из стороны в сторону.
– Я тоже.
– Но теперь-то ты его защищаешь. Ты в его лагере. Ты готова защищать его и от меня, и от Джо, и от всего мира. Почему?
– Он этого не делал, Ева.
– Доказательства?
– Черт! Он этого не делал, и все.
– Я хочу получить доказательства, Кэтрин. Мне нужны доказательства.
– Я их добуду.
– Ты едва не погибла из-за того, что Галло промедлил с броском. Будешь рисковать еще?
– Он не хотел, чтобы я пострадала.
– Откуда ты знаешь? – Ева пристально посмотрела на подругу и понимающе кивнула. – О, Господи. Он тебя зацепил, да? Ты уже переспала с ним?
– Нет! – вспыхнула Кэтрин. – Не переспала. И не хочу.
Ева улыбнулась.
– То же самое и я говорила себе в шестнадцать лет. Понимала, что могу потерять все и не приобрести ничего, но это не имело ровным счетом никакого значения. Я все равно это сделала.
– Мне не шестнадцать. Ты – моя подруга, и я занимаюсь этим, чтобы помочь тебе. Я – профессионал и делаю свое дело.
– Знаю. Послушай, я не обижаюсь и не злюсь из-за того, что ты испытываешь к Галло те же чувства, что и я когда-то. У меня нет на это права. Наши с Галло пути давно разошлись, и у каждого своя дорога.
– Я знаю это, – сказала Кэтрин. – Но тебе может показаться, что я не все делаю, чтобы найти убийцу твоей дочери. – Она помолчала, а потом заговорила вдруг быстро, горячо: – Да, Галло… он… – Она сбилась. – Он меня заводит. Может быть, ты права, и в нем есть что-то такое, что действует на большинство женщин. Но я не смешиваю чувства с работой. Что бы ни говорил Джо, я не руководствуюсь эмоциями.
Ева улыбнулась.
– Сейчас ты вся как на иголках, сердце нараспашку. Если бы причиной не был Галло, я бы даже сказала, что это тебе на пользу. Ты всегда такая сдержанная, собранная, жесткая. Небольшие душевные переживания совсем бы не помешали. Давай закончим с нашим наброском. А потом я расскажу Джо, какая ты сухая и бесчувственная. Как и подобает быть профессионалу. – Она повернула блокнот. – Это его рот?
Кэтрин кивнула.
– Очень близко. Только он у него более напряженный и губы оттянуты к уголкам.
– Как у зверя перед нападением? С намеком на оскал?
– Да.
– Хорошо. Следовательно, меняется и контур лица. Скулы будут более выраженными. Это следует принять к сведению, – пробормотала Ева, быстро работая карандашом. – Нос, рот, брови. Уже есть… Подбородок.
– Я же сказала, слегка заостренный.
– Я уже показывала тебе заостренный, но ты его забраковала. Припомни.
– Тот выглядел слишком острым.
– Тогда у нас что-то не так с контуром лица, – вздохнула Ева. – Если губы меняют положение, то и челюсть должна сдвинуться. Может, попробуем немного смягчить?
– Делай, как считаешь нужным. Мы уже больше часа с ним возимся. И никак не получается.
– Получится, когда найдем правильное решение. – Ева снова развернула блокнот. – Ну вот, теперь подбородок ближе к квадратному. Да? Нет?
Кэтрин выпрямилась.
– Да.
– Подбородок, рот, нос, брови. – Ева вдруг почувствовала непонятное волнение. – Переходим к глазам. Форма. Круглые? Продолговатые? Раскосые?
– Определенно не круглые. Думаю, продолговатые.
Карандаш летал над бумагой.
– Большие? Маленькие? Средние?
– Средние.
– Широко расставленные?
– Нет, обычные.
– Цвет?
– Темные.
– Кожа? Смуглая? Бледная?
– Вроде бы смуглая. Обветренная.
– Морщины?
– Складки по обе стороны рта. В остальном кожа гладкая.
– Уверена?
– Да. Нет. Стой, подожди. На голове был капюшон, резина прилегала очень плотно и натягивала кожу. Кажется, я заметила небольшие морщины в уголках глаз.
Ева быстро добавила несколько штрихов, придавших лицу эффект загара.
– Вот так более естественно. – Она подняла блокнот и несколько секунд оценивающе рассматривала полученный портрет. – Но здесь он выглядит старше, чем… – Она не договорила. Глаза ее вдруг расширились.
Нет, это безумие. Этого не может быть. Невероятно.
– Что с тобой? Ева?
Она тряхнула головой. Нет, невозможно.
Но ведь в том безумном мире, ставшем и ее миром, возможно все. Любое безумие.
Ева повернула блокнот к Кэтрин. Руки ее дрожали.
– Это… он?
Кэтрин тихонько ахнула.
– Боже мой…
Глава 5
– Ответь мне. – Ева попыталась взять себя в руки, но голос все равно дрогнул. – Этот человек пытался убить тебя?
– Да. – Кэтрин взяла блокнот. – Поздравляю. Я и не надеялась, что ты сможешь добиться такого сходства. Это точно он.
– Уверена на все сто?
– Говорю тебе, это он. Подбородок… – Она подняла глаза и осеклась. – Что с тобой? Что случилось? Ты бледная, как этот лист.
– Я должна убедиться, что ты его узнала. Что именно этот человек пытался тебя убить. Я должна знать, что составила портрет по твоему описанию, а не извлекла из памяти.
– Из памяти? – мгновенно насторожилась Кэтрин.
Ева забрала у нее блокнот и еще раз всмотрелась в портрет. Глаза, черты лица, брови – все те же. И только глубокие морщины в уголках рта да общее выражение жестокости, проступающее в каждой черточке, отличали это лицо от того, другого.
– Ты его знаешь? – спросила Кэтрин. – Ты видела этого человека раньше?
– Думаю, что да. Но этого не может быть.
– Кто он? Как его зовут?
Ева покачала головой.
– Но он мертв. Галло сказал, что он давно умер.
– Да кто он, черт возьми?
– Его зовут Тед Даннер.
– И ты видела его раньше?
Ева облизала пересохшие губы.
– Видела. Давно. И всего лишь пару раз. Он – дядя Джона Галло.
– Что?
– Тед Даннер – дядя Джона Галло. Из-за него Галло и приехал в Атланту. Если бы не Тед Даннер, я бы никогда не встретила Галло, не родила бы Бонни. Он служил в армии, был рейнджером, получил ранение. Жил в Милуоки. Оттуда его направили в Атланту, в госпиталь для ветеранов, чтобы пройти консультации у специалистов. Помню, он и ходил-то с трудом.
– Тогда они сотворили с ним чудо, – сухо заметила Кэтрин. – Сегодня утром этот ветеран был резвым, как олимпийский чемпион. Чемпион с инстинктами серийного убийцы.