– Может, это был чемодан с деньгами?

Аслан посмотрел на Алика.

– Слышь, Исмаил. Говорит, что, может, тот был с деньгами?

– Адрес знаешь? – спросил Исмаил Алика.

– Знаем-знаем, в Москве живет, – закивали Дима, Алик и Юра.

– Аслан Зелимханович, мы вам найдем его, – сказал за всех Дима. – Вы не сомневайтесь, мы здравые пацаны. Может, еще какая работа найдется, да, ребят? – Ребята снова закивали. – А то куда мы теперь?..

– Люди всегда нужны, – сказал Аслан. – Надежные… Вы надежные ребята?

– Владимир Петрович не жаловался.

– А ты спроси, может, сейчас пожалуется? Аххх-ха-ха! – пошутил Аслан. – Ладно, разберемся. Поедем сейчас к этому… Как его зовут, говоришь?

– Антон.

– К Антону поедем.

Антон тем временем не собирался домой. Скорее, он собирался с мыслями, но испытывал трудности в этом деле. С чемоданом чужих денег, из-за которых на его глазах убили человека, он сидел среди ночи в машине на обочине неизвестной дороги. Что же делать? Что же делать? Антон был законопослушным человеком. Соблазны нарушить закон ни разу не возникали на его жизненном пути. Он знал, что есть на свете преступники, так же как и то, что есть на свете полиция. Которая специально создана, чтобы охранять законопослушных граждан. В голове начал намечаться план. В сущности, он не совершил ничего плохого, просто взял не тот чемодан. Да! Девушка… Нет, жена, гражданская жена, так убедительнее, послала его забрать принадлежащий ей по закону чемодан. А он случайно стал свидетелем преступления. О чем и считает своим долгом доложить. Если честно все рассказать как было, полиция разберется дальше сама, для того она и есть.

Антон завел машину и поехал вперед в надежде встретить населенный пункт и отыскать в нем отделение. Проплутав около часа по подмосковным дорогам, он встретил рассвет в поселке городского типа Красные Огурцы и, прочесав его пустые улицы вдоль и поперек, увидел, наконец, двухэтажное здание административного типа, чем-то похожее на отделение милиции, каким он себе его представлял. Интуиция не подвела Антона, на железной ограде висела табличка «Районный отдел полиции п. Красные Огурцы».

Ворота оказались заперты, но на них была коробочка с кнопкой и надписью «Вызов». Антон надавил на кнопку, репетируя про себя речь. Никто не отозвался. Он позвонил еще раз, и еще раз, пока минут через пять из коробочки не донеслось: «Слушаю!».

– Эээ, добрый вечер… Я хочу заявить о… нарушении. Я стал свидетелем…

– В девять утра приходите, – сказала коробочка.

– Но… Это срочно! Дежурный же должен быть?

– Я дежурный.

– Так вот, – оживился Антон, – я хочу сообщить…

– Гражданин, вам сказали, сейчас никого нет, в девять открываемся, – отрезал дежурный и отключился.

Антон постоял с вытянутым в сторону кнопки указательным пальцем, размышляя об услышанном. Дежурный есть. Но при этом никого нет. Как странно… А если чрезвычайное происшествие? Срочный вызов? Антон снова нажал на кнопку.

– Слушаю!

– У меня срочный вызов!

– По срочному звоните 51-46-18.

Антон достал телефон и набрал. С минуту послушал долгие гудки и снова нажал кнопку.

– Слу…

– Там никто не подходит!

– Гражданин, я же вам по-русски объясняю. Сейчас ночь, там никто и не подойдет. В девять все придут. И нечего звонить!

– Так вы сами…

Дежурный отключился. Антон посмотрел на часы – было пять утра. Он вернулся в машину, поставил будильник на телефоне на без десяти девять, откинул спинку кресла и закрыл глаза.

Проборовшись с комарами, с солнцем и с неудобным креслом до половины девятого, Антон вылез из машины, сделал зарядку и стал ждать. Без пятнадцати девять к воротам подошел человек в форме и стал открывать их ключом.

– Доброе утро, – сказал Антон, подходя к полицейскому.

– Добренькое! – жизнерадостно отвечал тот.

– У меня срочное заявление!

– Ну что ж, срочное – это хорошо, – одобрил полицейский. – Приму вас первого. Проходите, ожидайте.

Антон последовал за стражем порядка внутрь здания. За стеклом приемной сидел дежурный.

– Привет ночной смене! – воскликнул прибывший сотрудник. – Как прошла ночь? Происшествия были?

– Никак нет, товарищ капитан, все спокойно, – отвечал дежурный.

Вот негодяй, подумал Антон, написать бы на него жалобу. Капитан пригласил Антона следовать за ним, усадил за стул перед кабинетом, отпер дверь, посмотрел на часы, сказал «Сейчас» и закрыл дверь. Антон сел на стул. На двери висела табличка «Оперуполномоченный капитан Иванов С. И.» Ровно в девять из-за двери послышалось: «Войдите!»

В аккуратном кабинете за аккуратным столом сидел капитан Иванов и приветливо смотрел на посетителя.

– Садитесь, – сказал он, – рассказывайте.

– Я волнуюсь, – признался Антон, усаживаясь возле стола.

– Не надо волноваться. Вы в полиции, здесь вас защитят.

Приободренный, Антон набрал воздуха в легкие и честно рассказал всю свою историю. На протяжении рассказа капитан кивал, делал пометки в блокноте, но оставался совершенно спокоен.

– Вот такая история, – сказал Антон. – Я сразу к вам приехал, скрывать мне нечего. Если виноват, готов… Но я ведь не виноват, да? Меня же не арестуют?

– Гражданин Опушкин, виноват или не виноват, у нас решает суд. Пока что я считаю вас свидетелем. Правильно сделали, что приехали. Арестовывать вас никто не собирается. Спасибо за сигнал, как говорится.

– И вот еще, – спохватился Антон, – чемодан этот.

Он положил проклятый чемодан на стол.

– Откройте, – скомандовал капитан.

Антон подчинился. Несколько секунд Иванов, кивая, осматривал содержимое, потом аккуратно приподнял карандашом одну пачку, очевидно, чтобы убедиться, что и под ней тоже лежат деньги.

– Хорошо, – спокойно сказал он, – это мы отправим на экспертизу. Вот бланк заявления. Опишите все еще раз, можно не так подробно. А я пока оформлю прием улик.

С этими словами он протянул Антону листки бумаги и ручку, показал, как оформить заявление, и удалился. Примерно через полчаса он вернулся, прочитал Антоново сочинение, одобрил его и встал из-за стола.

– Ну, Антон Евгеньевич, теперь я вас отпускаю. Больше ни о чем не волнуйтесь, спокойно поезжайте домой, а это все, – он постучал указательным пальцем по заявлению, – теперь наша забота. Вот мой мой телефон на всякий случай. Всего вам хорошего.

Капитан пожал Антону руку.

Выйдя на улицу, свидетель почувствовал огромное облегчение, как будто в животе разжался какой-то кулак. «Как же хорошо жить!» – подумал Антон. Идиллическая местность была под стать его настроению – аккуратно подстриженный газон полицейского участка зеленел под голубым небом, березки шумели на ветерке, чистенькая «Газель» проехала по гладкому асфальту. Рыжий мальчик с удочкой шел на речку. А еще говорят, что от Москвы нельзя отъехать на двадцать километров, подумал Антон. Вот же, умеем, если захотим. И даже эстетическое чутье дизайнера не нашло к чему придраться в этом ландшафте. И капитан! Чудо, а не капитан. Приветливый, вежливый, просто лучезарный! А теперь домой и спать.

По дороге Антон остановился на заправке, выпил кофе с бутербродами, купил воды без газа и, уже мысленно пересказывая события прошедшей ночи, как далекое приключение, вырулил на Новорижское шоссе.

Эстетическое чутье Аслана тем утром тоже не сидело без дела. Приехав на квартиру к беглецу, он нашел там Анжелику и был сражен наповал.

Она не слышала, как Антон уходил, и встретила рассвет крепким здоровым сном, присущим ей от рождения. Анжелика даже нарочно иногда говорила: «Я дурно спала эту ночь», чтобы выглядеть более утонченной, но в глубине души не очень понимала, что это значит. Охранник-перебежчик Дима звонил в дверь несколько минут, прежде чем она проснулась, сориентировалась и подошла к двери.