За две недели страсти этой переписки разгорелись, съехав от стиля романтической поэмы к стилю эротического романа.

«Я так хочу тебя!)))» – писала Анжелика.

«Я тоже, но нам нельзя!» – отвечал Антон.

«Я в ванной голая)))» – сообщала Анжелика.

«Как жаль, что я не могу быть рядом!» – восклицал Антон.

«Мой муж стоит на пути нашего счастья)))» – вспоминала Анжелика.

«Будем страдать», – напоминал Антон.

«Я страдаю))) а ты)?))»

«Безмерно».

Привычка Анжелики использовать смайлики вместо знаков препинания, вызванная явным непониманием смысла как первых, так и вторых, умиляла Антона. Смутное ощущение, что вот такая переписка как-то специально называется, заставила Анжелику полезть в Интернет и обогатиться термином «эпистолярный». От этого она почувствовала себе еще более возвышенно и романтично. «Как все романтично, – думала она, – как все эпистолярно!» Муж Володя неожиданным образом тоже возвысился в ее глазах, превратившись из усталого и задерганного бизнесмена в препятствие на пути к счастью двух страдающих сердец. Что бы он ни делал – засыпал ли в кресле перед телевизором или жадно ужинал, уткнувшись в телефон, – все это теперь приобретало демонический окрас. «Тиран! – думала Анжелика, с некоторой нежностью глядя на мужа, выскакивающего из бани помочиться на забор. – Ссыт на забор, а сам в это время рушит чье-то счастье».

Она бы очень удивилась, узнав, что ее муж Володя тоже живет тайными страстями, причем очень похожего свойства. Женившись на Анжелике два года назад, он думал, что берет в жены милую провинциалку, которая будет льстить его самолюбию своей красотой и скрашивать его будни своим очарованием. Он представлял, как повезет ее за границу, проведет по магазинам, покажет все чудеса мира, которые можно купить за деньги, а взамен получит благодарность и восторг. Восторг, который он в свои пятьдесят четыре года уже давно разучился испытывать, но который можно заново пережить, глядя на мир глазами юного существа. Володя представлял, как он входит с Анжеликой под руку на мероприятие и слышит завистливый шепот приятелей: «Петрович какую себе отхватил!» Представлял вечера у телевизора в обнимку с упругим телом Анжелики и весь тот уют, который только может создать женщина в жизни мужчины. А главное, Володя хотел, чтобы после свадьбы из его жизни навсегда ушла необходимость думать о женщинах. Вернее сказать, проститутках, которых он нанимал не столько из подлинного желания, сколько из чувства долга.

Этим мечтам не суждено было сбыться. Володя в своих фантазиях допустил одну ошибку. Он не подумал о том, что Анжелика будет где-то рядом не только когда ему этого хочется, но постоянно. И окажется чем-то совершенно противоположным идее спокойствия и уюта. Ее было много, и она все время чего-то хотела. А главное неприятное открытие состояло в том, что Анжелика считала, что это она осчастливила старого козла, а не он ее. И ее обязанности жены исчерпываются самим фактом проживания под одной крышей и сексом. Дальше начинались права. Она требовала общения, кабриолет, вместе пить вино, инструктора по йоге, не храпеть, кулон в виде ее знака зодиака, кальян, орального секса и цветов.

Володя с тоской вспоминал о своей безмятежной холостяцкой жизни, и даже проститутки теперь казались милыми и альтруистичными девушками. Мысль о разводе грела и одновременно пугала его, как пугала и сама Анжелика. Было понятно, что если есть на свете женщина, которая превратит развод в кромешный ад, то это, конечно, его законная жена. Супружеская измена – хорошая, качественная измена жены с доказательствами – была бы отличным выходом, и Володя решил приложить все усилия, чтобы заставить жену изменить и зафиксировать это позорное событие.

Скромный дизайнер, появившийся в их недостроенном доме, поначалу не вызвал его интереса в качестве разрушителя семейной идиллии. Но заметив, что очередным сумасбродством Анжелики стало рисование, Володя воспрял духом. А проверив в очередной раз распечатку сообщений с телефона жены, он почувствовал, как на его голове режутся хорошие крепкие рога. Переписка ясно давала понять, что супруга неверна. После небольшой консультации с адвокатом Володя дождался приезда Антона и пригласил его в кабинет.

Сексуальная девушка, с которой еще не было секса, творила с Антоном чудеса. Сублимация, призванная воплощаться в творчестве, в этот раз почему-то целиком употребила свою энергию на изменение сознания своего хозяина. Образ Анжелики затмил его горизонты. Ее кричащие наряды и уральский акцент больше не тревожили его эстетического чувства. Идеал как он есть, женщина, с которой хотелось прожить жизнь, любящая, готовая восхищаться и такая соблазнительная – Антон был счастлив. Он летал как на крыльях, как на крыльях приехал на работу и на них же впорхнул в кабинет Володи.

Хозяин наспех обставленного кабинета указал на один из двух новеньких стульев, несколько нарочито стоявших перед столом.

– Присядь, маэстро, – сказал он. Антон так привык к этому обращению от Анжелики, что совершенно не обратил внимания на саркастическую интонацию и даже решил, что «маэстро» стало его ласковым прозвищем в этой милой семье.

Антон сел, а Володя встал, прошаркал к двери и, распахнув ее, прокричал: «Жанка!» Голые гипсокартонные стены эхом отразили странное слово.

– Жанка! – еще раз крикнул Володя. – Поди-ка на пару слов!

Он вернулся на место, грузно уселся в неудобное кожаное кресло в стиле рококо. Через минуту в кабинет вихрем влетела Анжелика в розовом спортивном костюме.

– Вова, блин! Сколько раз я просила не называть меня… – Она запнулась, увидев Антона, и мгновенно сменила образ.

– Антуан, простите мою несдержанность, не знала, что вы здесь. – Эпистолярный стиль как-то сам собой установился в манере общения несчастных влюбленных.

– Садитесь, ребята, – добродушно сказал Володя.

Когда все расселись, он еще немного посмаковал этот долгожданный момент и приступил к делу.

– Антон, ты трахаешь мою жену.

В тишине, которая последовала за этой фразой, было слышно, как рабочие сверлят стены в гостиной, как на улице лает собака и как язык Антона отлипает от нёба, чтобы что-то сказать.

– Владимир Петрович! – наконец воскликнул Антон. – С чего вы взяли?! Это неправда!

Владимир Петрович резко поднялся и двинулся на Антона, Антон подскочил, опрокинув стул, сделал шаг назад, но было поздно – тиран, мешавший счастью двух сердец, заключил его в объятия и похрюкивал от нахлынувших чувств. «Вот так же было с Анжеликой, – не к месту подумал Антон, – только сейчас мы не целуемся».

– Дорогой мой… – стонал Володя, гладя Антона по спине, – дорогой мой человек…

Наконец хозяин кабинета отстранился, смахнул слезу, двумя руками схватил Антонову ладонь и проникновенно произнес:

– Антон, Антоша… Ты любишь эту суку, не отпирайся, я читал ваши смс-ки. Это прекрасно! Я тебе ее дарю. Забирай ее отсюда, вези куда хочешь, к чертовой матери, чтобы я больше никогда ее не видел! Понял?

Антон неуверенно кивнул.

– Теперь ты, – обратился Володя к почти уже бывшей супруге. – Жанна… Анжелика… Один черт – ты не представляешь, как ты меня достала! Я говорил с адвокатом, после доказанной измены я могу развестись с тобой без потерь. Но чтобы не выгонять тебя на улицу, я вручаю тебя этому дебилу. Чтобы он о тебе заботился, кормил и все такое… Ты понял? Не дай бог обидишь ее – повешу твою башку над камином вместо оленьей! Будьте счастливы, дети! Пошли вон отсюда!

Володя похлопал Антона по плечу, поцеловал окаменевшую Анжелику в макушку, уселся за стол и уткнулся в компьютер.

– Идите, идите, – помахал он новобрачным. – И ты, маэстро, кстати, чтобы завтра был на работе. Война войной, а обед по расписанию.