И да, Эллис, ты мыслишь в нужном направлении! Водитель работает на твоего нового боса Дэниэла Мэндэлла-младшего, и он теперь знает, куда ты ездишь, к кому и зачем…

Ох тыж fuck!!!

– Сэм, как часто ты встречаешься со своим главным босом в том же служебном лифте?

– Ой, да ладно тебе! Я тебя умоляю, не надо сравнивать мою работу с твоей! Это ты у нас член богемной тусовки или высшей касты, это у тебя работа связана с постоянным контактированием с подобными небожителями. Ты не сможешь избежать встречи с людьми, которые являются частью твоей работы, твоей собственной жизни, даже если ты сама будешь страстно этого хотеть.

– Если бы ты присутствовала на подписании моего контракта в "Глобал-Вижн", то поняла бы все без лишних пояснений. Да, Сэм, это люди из другого мира, у них абсолютно иной уровень мышления, взглядов, убеждений и прочего. И, да, черт возьми, прошло до хрена сколько лет! И чтобы не вытворял Мэндэлл-младший в прошлом, это никоим образом не касается его нынешнего. Возможно он меня и вспомнит, возможно мы встретимся два или три раза на каких-нибудь вечеринках-мероприятиях в честь очередного юбилея компании. Но это будет самой скучной, банальной и предсказуемой встречей года с наигранными улыбочками, заезженными комплиментами и прочей пустословной хрени на две, максимум три минуты. Я не просто это говорю, я знаю это наверняка, поскольку проходила подобные представления не один десяток раз и не только со своими бывшим работодателями. Да будь я реинкарнацией самого Леонардо Да Винчи, они никогда не станут воспринимать меня за равную и подпускать ближе расстояния вытянутой руки. Они финансисты, мы – творческая интеллигенция. Мы под ними на несколько уровней, так что это равносильно быть для них пустым местом. И если я вижу, что Мэндэлл-младший стал именно таким человеком, одним из них, значит, он им и стал… И слава богу!

– Ага, аминь!

Твою мать, Сэм, я тебя точно сейчас наверну этой бутылкой! Сколько можно? Что конкретно тебя смущает, почему ты никак не успокоишься? Или ты сама мне что-то не договариваешь?..

– По всем законам жанра, это я должна бояться и грызть ногти на руках и ногах. Но, судя по всему, я единственная, кто хоть как-то пытается мыслить и рассуждать здраво.

– И как всегда, роль чокнутой Кассандры перепадает мне. Напомнить тебе, чем там закончилась история для Трои? А для тебя самой десять лет назад? Ведь это я тебя предупреждала…

– Да, но разница в том, что мне уже не 22, у меня за плечами до хрена жизненного опыта с надежной поддержкой от дорогих и близких мне людей. И я бы никогда не приняла столь жизненно-важного для меня решения не будь я уверена в себе и тех, кто способен мне помочь и защитить в любой момент. Кстати, тебя это тоже касается.

– Черт, Эллис!

Сэмми, Сэмми, моя рыжая безбашенная амазонка.

Нет, я не хочу тебя заставлять полностью соглашаться со всем что я делаю, творю и еще успею натворить. Но хоть раз в жизни, прими мою сторону. Дай мне то, что я так от тебя жду!

Накрывает лицо ладонями, упираясь локтями о коленки и натянуто смеется сквозь пальцы полупьяным смехом. Не исключено, что сейчас заревет.

– Прости меня, но… ты же знаешь, как я терпеть не выношу твоего Мэндэлла?

– Моего Мэндэлла? Сэм, тебе определенно на сегодня уже хватит.

Буквально пересиливаю собственное упрямство, чтобы встать, обойти столик и присесть рядом с раскисшей королевой Эшвилльских амазонок. (Называется, кто к кому пришел за поддержкой и словами утешения!) Обнимаю Сэм за плечи одной рукой, стараясь прижать ее к себе как можно крепче, передать остатки еще не выжатых до конца сил другой.

– Честно, Эллис!.. – наконец-то отнимает ладони от лица, но виноватого взгляда так и не поднимает. – Я очень хочу за тебя порадоваться, но ведь… твою мать! Разве тебе не достаточно того, что у тебя было в Карлбридже? А Брайан? Неужели он согласится переехать в Леонбург? Разве у него самого нет контракта с Карлбриджским автоклубом Феррари, или кого он там все эти годы представляет? Он знает про тебя и Мэндэлла?

– Боже, Сэм, я встречалась с Мэндэллом всего месяц, а с Брайаном я уже три года! И переехать в Леонбург проблем для него не будет, особенно по завершению сезонных выступлений. Я никак не могу понять, почему ТЕБЯ от этого так колбасит! Веришь или нет, но условия предложенные "Глобал-Вижн" настолько шикарные, что отказаться от них – равносильно стать пожизненным безработным. И, да, возможно я буду выглядеть ханжой, но я всегда мечтала там работать. Но это не значит, что данное решение далось мне настолько легко. Не будь я уверена, что в подвалах корпоративных офисов "Глобал-Вижн" меня не ждут камеры с пытками святой инквизиции, я бы ни за что на свете не приняла этого предложения. Клянусь всем, что мне дорого!

– Ты мне так и не сказала. – не смотря на явственное опьяние от двух бокалов вина, Сэм оказалось не так-то уж просто заболтать. – Брайан знает про тебя и Мэндэлла?

Теперь смотрит мне в лицо выжидающим-выжигающим взглядом, а я "непринужденно" ищу глазами свою сумку от Гуччи.

– Он знает то, что ему положено знать, а именно, что это ОН мой жених! И никакие бывшие, даже через десять лет не могут этому помешать.

– Жених? Ты не шутишь?.. Он наконец-то сделал тебе официальное предложение? – Саманта интуитивно тянется за моей левой рукой не только взглядом, но и жадными почти задрожавшими ручонками. – Когда? Почему ты мне об этом не сказала?.. Млин, а кольцо?

Ей все-таки удается перехватить мою ладонь, но ненадолго.

– Оно в сумке.

– Где?!

Стараюсь не смотреть в офигевшее лицо подруги, пока поднимаюсь и тянусь к креслу за оставленной сумкой.

Да, да, черт возьми, это на самом деле выглядит… неестественно и дико! Я действительно не ношу кольца, подаренного моим женихом на нашу официальную помолвку. И, да, я стукнутая и нестандартная… всё еще! Можешь меня распять, Саманта Грин, но этих тараканов нереально вытравить из моей головы ни одному менталисту-гипнотизёру-колдуну и даже палачу-инквизитору всех времён и народов. Во всяком случае, у меня есть достойное оправдание.

– Ты же знаешь, что я не любительница побрякушек! И Брайану, кстати, это тоже прекрасно известно. Но ему всё-таки приспичило купить кольцо без моего ведома и именно такое, что… Чёрт! Ну, разве можно подобные вещи вообще носить, особенно в публичных местах?

Наверное, мои слова звучали не совсем убедительно, поскольку Сэм продолжает смотреть на меня как на стукнутую головой о наковальню раз десять не меньше.

– Ты носишь… помолвочное кольцо в сумочке?

– Ага… и в коробочке-футляре… – показываю ей эту самую коробочку, обтянутую темно-синим бархатом снаружи и атласным шёлком изнутри, мол, а что тут такого? Может мне нравится это делать, да и коробочка мне тоже очень и очень нравится.

Выражение взгляда и лица Саманты Грин не меняется ни на йоту. Я всё ещё в её глазах стукнутая на всю голову Эллис Льюис из Эшвилльского колледжа искусств, которая даже спустя десять лет продолжает чудить, разве что теперь по очень крупному.

Резко выхватывает из моих рук коробочку, словно я собиралась её спрятать обратно и больше никогда не показывать.

– Ты носишь помолвочное кольцо от своего жениха в сумочке?! – теперь она демонстрирует мне мою же коробочку с возмущённым тембром повышенного голоса, будто зачитывает обвинительный приговор на глазах комиссии присяжных в суде. – Ты вообще соображаешь, как это выглядит со стороны? Брайан об этом знает?.. Ох, ты ж, чёрт меня дери!

Словесный поток обвинений неожиданно обрывается, как только пальцы Сэм открыли футляр.

– Мать моя женщина! Они настоящие?!

– Теперь ты видишь? Разве такое можно демонстрировать где-нибудь в поезде метро или в обычном кинотеатре? Как такое вообще можно носить?

– Охренеть! Кажется, у меня только что опустилась матка! Сколько оно стоит? Целое состояние? Реально, ведь не меньше ста тысяч!

Осторожно, чуть ли не со священным трепетом, Сэм вытягивает на свет массивное кольцо из розового золота и с благоговейным восхищением разглядывает необычное исполнение дико дорогого украшения. Если не считать основы из сложного витиеватого узора по всему литому металлу кольца, его коронная верхушка перетягивала внимание как раз наличием большого количества граненных бриллиантов. Пять рядов прозрачных, как слеза драгоценных камней, от четверти до двух каратов в строгой геометрической последовательности. От их безупречной огранки и идеально выложенного узора у кого угодно заблестят глаза и возникнет желание ляпнуть что-то вроде «Моя прелесть!». Или примерить на собственный пальчик. От последнего соблазна Сэм устоять так и не смогла.