— Развязать его! — неожиданно приказал адмирал, и на его бледном лице появилась натянутая улыбка. — Я ни в чем не могу отказать посланцу моего приятеля Пеггама.

Иоиль с торжествующим видом оглядел всех присутствующих.

— Я так и знал! — заявил он.

— Пеггам ваш друг? — спросил Эдмунд, впиваясь взглядом в лицо адмирала.

— Ну да, разумеется, — ответил тот. — Что ж тут особенного? Он мой нотариус и поверенный.

Конечно, в этом не было ничего особенного, а между тем что-то угрожающее носилось в воздухе. Что это было, знали только Иоиль и Коллингвуд.

Чувствуя себя крайне неловко, адмирал первый заговорил.

— Так как поручение Пеггама не имеет отношения к этим господам, — обратился он к Иоилю, — то не лучше ли будет, если мы пойдем ко мне на корабль и там ты передашь мне, в чем оно заключается.

— Для этого не стоит так далеко ходить, — дерзко отвечал посланец. — Поручение несложное. Я требую именем Пеггама, чтобы вы освободили капитана Ингольфа.

— Это уже не в моей власти: пленник убежал час тому назад.

— Вы лжете! — крикнул, краснея от гнева, Иоиль.

— Спроси у них! — возразил Коллингвуд, делая вид, что не расслышал оскорбления.

— Это правда, — сказал кто-то. — Его не нашли в темнице, хотя за десять минут перед тем он был там.

— Значит, этот человек убил его. — Иоиль протянул руку, указывая на адмирала. — Как раньше убил…

— Молчи, негодяй! — простонал, задыхаясь, Коллингвуд.

— Говори! — приказал Эдмунд.

Иоиль стоял в нерешительности.

Он знал, что одного его слова будет достаточно, чтобы началось кровопролитие, и его пугали последствия.

Пятьсот англичан находились поблизости, готовые прийти на помощь адмиралу, а в замке было слишком мало народа, чтобы противостоять им.

— Мне нечего больше говорить, — громко ответил он и прибавил шепотом так, что его расслышал только один Эдмунд: — Не спрашивайте сейчас ни о чем… Скоро вы все узнаете…

Единственным желанием Коллингвуда было теперь очутиться как можно скорее на палубе собственного корабля.

— Очевидно, мы имеем дело просто с помешанным, — сказал он. — А засим, господин герцог, разрешите с вами проститься, а также обратить ваше внимание на то, что вчера наша помощь была, очевидно, более желательна, чем сегодня.

Гаральд молча поклонился.

Взбешенный Коллингвуд в сопровождении свиты покинул замок.

— Объясни же нам, что означают твои слова, — обратился к Иоилю Эдмунд, как только адмирал вышел.

— Я буду говорить только при герцоге и его сыновьях, — ответил Иоиль.

Повелительным жестом герцог отослал своих людей.

— Мы слушаем, — произнесли в один голос Эдмунд и Олаф.

— Прикажите вашим кораблям пустить ко дну шлюпки адмирала, когда те будут проходить мимо них.

— Что это значит?

— Знаете ли вы, кто такой Коллингвуд?

— Ну конечно.

— Я спрашиваю, знаете ли вы его титул?

— Нет.

— Он числится в списках верхней палаты английского парламента под именем Чарльза VI, герцога Эксмута.

— Бог мой! — воскликнул Гаральд. — Так он брат моего несчастного зятя?.. Отчего же он мне ничего не сказал?

— Потому что он сам, с помощью нотариуса Пеггама и Надода Красноглазого, утопил своего брата в море вместе со всей его семьей, чтобы завладеть его титулами и богатством…

— Так это наша сестра была!..

— И мы не могли спасти ее!

Олаф и Эдмунд в отчаянии ломали себе руки.

— Да что ж вы медлите! Бегите скорей! — кричал старый герцог, вне себя от горя и гнева. — Велите палить картечью в этих разбойников!

Олаф и Иоиль бросились, чтобы исполнить его приказание, но Эдмунд жестом остановил их.

— Что ты делаешь? Ведь они уйдут от нас! — бросил ему с упреком старый герцог.

— Отец, — возразил почтительно, но твердо Эдмунд, — с ним находится пятьсот ни в чем не повинных людей, которых не должна коснуться наша месть.

— О, я прекрасно помню его!.. — воскликнул Олаф. — Он стоял поодаль с закрытым лицом, не так ли, Иоиль?.. А бедная Леонора на коленях умоляла пощадить ее детей… Ах, когда я вспоминаю об этом, кровь начинает во мне кипеть!.. Нет, не от картечи должен умереть этот негодяй! Он должен умереть медленной, жестокой смертью… Боже мой! Что со мной делается… Я начинаю сходить с ума!..

— Успокойся, брат, — проговорил Эдмунд, кладя ему на плечо руку. — Отец, доверишь ли ты своим сыновьям дело мести?

Старый герцог гордо поднял свою голову.

— Дети мои, — сказал он торжественно. — Вам поручаю я отомстить за вашу несчастную сестру. Помните, что это ваш первый и священный долг!..

— И мой также! — произнес молодой звонкий голос.

— Капитан Ингольф! — воскликнули в один голос герцог и его сыновья.

— Нет, теперь я Фредерик Биорн, — возразил капитан, бросаясь к ногам старого герцога. — Отец мой, узнайте своего сына!

И, проворно расстегнув кафтан, он обнажил свою грудь, показав вытатуированный на ней герб Биорнов.

Плохо бы пришлось осажденным в Сигурдовой башне, если бы один розольфсский псарь не забрел случайно к ней, выслеживая дичь.

Заметив около башни вооруженных людей, он поспешил в замок и сообщил об этом герцогу.

Фредерик, вспомнив о том, что Надод высадил на берег шайку «грабителей», предположил, что Гуттор и Грундвиг в погоне за Красноглазым наткнулись на бандитов и принуждены были, спасаясь от них, запереться в башне.

Необходимо было как можно скорее спешить к ним на выручку.

Уже все было готово к выступлению, когда к Фредерику подошел Иоиль и спросил:

— А ваши матросы, капитан? Что прикажете им передать?

— Ах, да! — воскликнул Фредерик. — Я чуть было не забыл о них!.. Что с ними?.. Где они?

Иоиль описал капитану бегство пиратов с брига и взятие английского фрегата. Беспримерное мужество матросов «Ральфа» вызвало всеобщий восторг.

Даже Черный Герцог не удержал своего восхищения.

— Молодцы! — похвалил он, — Право, молодцы!

— Да, отец, экипаж у меня был отборный, — сказал Фредерик с глубоким вздохом.

Герцог понял его и с улыбкой заметил сыну:

— Разве ты думаешь, что те, которые верой и правдой служили капитану Ингольфу, потеряют все свои хорошие качества на службе у Фредерика Биорна?

— Отец! — не помня себя от радости, воскликнул Фредерик.

— Ты сам знаешь, что у нас довольно сильные враги, и потому нам не приходится пренебрегать такими храбрыми защитниками.

Получив возможность говорить, Иоиль докончил свой рассказ:

— Захватив фрегат, Альтенс взял курс на юг, чтобы сбить англичан с толку, а потом должен был крейсировать у берегов и выслать в фиорд лодку за капитаном.

— Поезжай к ним, сын мой, — сказал старый герцог. — Негодяй Коллингвуд, наверное, поторопится уйти, и ты сумеешь сегодня же вечером вернуться в Розольфс.

— Но разве я могу покинуть вас в такую минуту, отец мой?

— Не бойся за меня. Нас много, и мы хорошо вооружены. Спеши к своим товарищам, ты не должен покидать их в опасности.

Несколько минут спустя Фредерик и Иоиль мчались на отличных конях по направлению к фиорду, а Гаральд в сопровождении сыновей и отряда из тридцати всадников спешил к Сигурдовой башне. Не проехал отряд и четверти мили, как Олаф и Эдмунд услыхали позади себя знакомое рычание. Это был друг Фриц. Убедившись, что о нем все забыли, медведь сорвался с цепи и догнал своих хозяев.

Прислушиваясь к тому, что происходило снаружи, Надод мало-помалу терял всю свою самоуверенность. Он понимал, что каждая лишняя минута увеличивала шансы его противников, и он досадовал на своих сообщников, что они не сообразили дать ему как-нибудь знать, исполнены ли его приказания.

Вдруг до него донесся обрывок разговора двух бандитов.

— И чего ждут? — говорил один. — Несколько фунтов пороха, и дверь разлетится вдребезги.

— А ты разве забыл, что весь порох израсходовали по приказанию Торнвальда на другое дело?