– Что там? – спросил Антон.

– Психушка, – ответила Лика, – Что-то они там забегали. Побег, наверное. Пойдем отсюда – мне страшно.

– Ну, еще бы не страшно – гулять ночью возле психушки. Пойдем. Ты так и не ответила, что ты здесь делаешь.

– Понимаешь, я родилась не здесь. В этом городе я долго пыталась найти себя, но не получилось. И однажды я поняла, что очень скучаю по своему родному городу. Здесь меня ничто не держит, и я решила вернуться туда.

– В пять утра? – удивился Антон.

– А что? Зачем ждать.

– А из какого ты города?

– Вряд ли ты о нем слышал. Там большой химкомбинат. Все дети там учат химию, все местные писатели прославляют ее, а все местные жители задыхаются от выбросов.

– И ты туда так рвешься?

– Там – моя родина. Да и здесь ничуть не лучше, только другое градообразующее предприятие.

Они, спотыкаясь, шли по немощенной дороге. Психиатрическая больница находилась в большом поселке с одноэтажными домами, невысокими заборами и садами со старыми деревьями. Поселок пережитком прошлого торчал посреди большого современного города. Видимо, место расположения больницы определял ее будущий пациент потому, что лучшие условия для побега предусмотреть было трудно. Сейчас поселок окутывали предрассветные сумерки. Было тихо, даже собаки не лаяли.

– Лик, а на чем ты поедешь домой? На поезде или автобусе? Это вообще – далеко?

– Нет, недалеко. Но у меня нет денег. Я поеду автостопом.

– Не боишься, – удивился Антон.

– Не боюсь. Я не раз это делала. К тому же – есть определенные правила.

– Какие? – заинтересовался Антон.

– Они совсем не сложные, – ответили Лика, – Одежда (особенно – для девушек) лучше всего свободная, мешковатая. Никаких коротких юбок, ничего облегающего, никакой косметики. Волосы лучше всего убрать под кепку или бандану. Голосуя нужно стоять лицом к движению. Не садиться в машину, где больше двух человек. Не садиться в машину, которая останавливается сама. Вообще – лучше не путешествовать одному. Безопаснее всего – вдвоем. В идеале – парень и девушка.

– Интересно. Слушай, Лик, я тут подумал… Я здесь тоже совершенно один. Меня никто не любит и не ждет. В общем – можно – я поеду с тобой?

– Со мной? – Лика ничуть не удивилась, – Не боишься?

– Нет.

– Знаешь, никому другому я бы не разрешила, но к тебе я как-то сразу прониклась доверием. Поехали. У меня там квартира. Первое время можешь пожить у меня.

Вскоре они вышли на освещенную рассветным солнцем трассу, быстро поймали машину и вечером уже были в родном городе Лики.

Мы уже долго живем вместе. Как и почти каждая молодая семья мы планируем завести детей.

Нам предстоит решить много важных вопросов. Например: ребенок какого пола будет старшим. Не удивляйтесь – в отличие от людей мы – смерти всегда точно знаем, какого пола будет еще не родившийся ребенок. Все просто – от союза двоих рождается ребенок третьего пола. Всего детей должно быть трое – по одному каждого пола.

Нам и плоть, собственно говоря, дается только для того, чтобы продлить наш род. Мы не едим, нам не нужен воздух и сон. Нам нужна только любовь. Постепенно мы стареем и плоть начинает сходить с нас. Остается только скелет и живет еще долго, пока не рассыплется в прах. Именно по этому у людей есть представление обо мне и как о прекрасном ангеле смерти и как о скелете в черном балахоне и с острой косой.

Положено, чтобы детей было трое. Положено. В этом то и вся проблема. Дело в том, что наше Оно бесплодно. То есть – не совсем бесплодно: я и Оно можем породить мальчика, но Оно не может родить девочку от союза с Ним. Но детей должно быть трое. Иначе – нельзя.

Оно осталось бесплодным очень нелепо. Просто, однажды отправилось забирать старика, прожившего безмятежную жизнь и ожидавшего безмятежной смерти. Ничего не предвещало беды. Но дух старика неожиданно разбушевался. То ли захотелось под конец сделать что-то плохое, то ли просто накопилась не растраченная за жизнь энергия разрушения. В маленькой квартирке лопались и салютом летели на улицу стекла, мебель летала и билась о стены. Отлетело и ударилось о стену и Оно. Усмиряя старика, Оно и получило травму. Тем более, что до этого Оно не имело подобного опыта, а звать нас на помощь не стало и совершенно зря.

Но, девочка, тем не менее нам нужна. Я долго думала над этим и решила – а не сделать ли нам как люди? Люди в таких случаях берут приемных детей. Я не слышала о подобных случаях среди смертей, но это значит только то, что мы будем первыми. Почему бы и нет? Я, вообще, почти не отличаюсь от обычной женщины, ну, разве что, гораздо большим, чем у людей зарядом жизненной энергии которая не оставит меня даже тогда, когда я утрачу плоть.

Да, с девочкой нужно что-то решать и чем быстрее, тем лучше – Оно беспокоится. Боится, что мы найдем себе другое Оно. Боится, впрочем, совершенно зря. Во-первых, мы любим наше Оно и ни на кого не променяем, а во-вторых, к счастью или к сожалению – наши браки нерасторжимы.

И девочка на примете у меня уже есть. Тем более, что все равно ее скоро заберет Он. Один раз она уже глупо и нелепо избежала Его (насильственной смерти), но во второй раз это вряд ли получится. Вот, только как ее уговорить? Ведь она может не согласиться стать смертью, а просто уйти туда, куда уходят все люди, встретившиеся с нами. Но, я попытаюсь.

А познакомились мы с ней так. Однажды я шла по маленькому, некрасивому скверу в столь же некрасивом районе столь же некрасивого города (я, конечно, понимаю, что архитектура недолговечна, но неужели людям не противно жить в таком месте?). Я должна была забрать какого-то старика. Я не спешила. Вдруг (это при том, что неожиданность для меня почти исключена) кто-то сзади схватил меня и приставил нож к горлу. Я очень удивилась. Люди не видят меня, если я сама того не хочу (надо ли говорить, что я не хочу), живые люди разумеется. Это позже я узнала, что люди с нарушенной психикой, особенно убийцы – могут видеть нас независимо от нашего желания. Но это я узнала позже, а сейчас я одной рукой захватила руку с ножом у своей шеи и потянула ее вниз, а другой толкнула вверх локоть и сняла захват (надо ли говорить, что я сильнее самого сильного из людей). Еще я, не целясь, пнула ногой позади себя и, видимо, попала.

Я быстро обернулась. На меня смотрел совершенно обалдевший, с позволения сказать, мужчина. С ножом. Он некоторое время недоуменно смотрел на меня, потом занес нож и шагнул вперед. Ярость захлестнула меня, и я бросилась не него. Потом я услышала: «Так, я не понял, что здесь происходит?» – и увидела знакомую руку на плече моего противника. Это был Он.

Он еще несколько раз ударил этого ненормального, а потом забрал его (не оставляют жить с такими повреждениями).

– Что это было? – удивленно спросил дух ненормального.

– Отстать, не до тебя сейчас, – ответила я.

– Милый, ты за ним пришел или почувствовал, что у меня проблемы?

– Вообще-то я пришел за девочкой, убитой его руками. Вот, только девочка не убита. Повезло ей.

– Слушай, это не про него ты мне столько рассказывал? Он – маньяк?

– Маньяк, еще какой. Давно я с ним знаком. Кстати, Оно мне только сегодня говорило, что ему суждена нелепая смерть. Честно говоря, давно мечтал это сделать. Нет, ну это надо додуматься – на тебя напасть!

– Да-а…

– Тебя проводить?

– Не надо. Я надеюсь – он такой один. Лучше уведи его.

– Ладно.

На выходе из парка я встретила маленькую девочку, хорошенькую – со светлыми волосами и карими глазами – в розовой курточке. Я сделала так, чтобы она меня увидела.

– Что ты стоишь здесь? Уже поздно.

– Я боюсь. Говорят, что в парке маньяк.

– Глупости говорят. Никого там нет. Но, если хочешь – пойдем вместе. И, вообще тебе нужно ходить другой дорогой. Все-таки мало ли…

Я провела ее через парк так, чтобы она не увидела лежащего там трупа.

И вот скоро ей снова предстоит встретиться с безумцем. И на этот раз Он заберет ее. А перед этим ее предаст та, кому она доверяла. Врагу не пожелаешь так умереть.