Поезд, достиг своего предназначения, остановился на пересечении.

Они выгрузились, идя к тем же самым барьерам, охраняемым той же самой горсткой троллей, с которыми она столкнулась во время своей поездки с Оливером. Как только они выйдут из Первого Круга Ада, то, ускользнув через Врата, окажутся в своём мире.

Тролль ссутулился, чтобы заблокировать им путь.

— Бумаги?

— Бумаги? — Переспросила оскорблённая Мими. — Ты знаешь, на кого мы работаем?

— Хельда не одобрила вашу пересадку, — глумился тролль. — Вы должны будете возвратиться и получить бумаги, если хотите покинуть королевство Королевы Мертвых.

Без слов Джек поднял руку и огрел тролля, запуская им в барьер.

Другие охранники — тролли взяли свои копья, но Джек стоял на своем.

— Давайте, подходите. Я не буду столь нежным в следующий раз.

Мими была поражена. Она была уверена, что он возвратится и сделает правильную вещь. Но это был старый Джек Форс. Прежний венатор, тот, который раньше следовал за правилами. Теперь не было никаких правил.

Тролли отступили, показывая страх в уродливых лицах.

Близнецы Форс переступили через Врата Ада.

— Признайся, ты наслаждаешься этим. Тебе нравится быть злыми, — дразнила Мими.

Джек не отвечал, но хитрая улыбка на его лице сказала все за него.

— Пойдём. Давайте найдем его и закончим это дело раз и навсегда.

Блисс

Возникновение Проходов Времени всегда было дезорганизующим опытом, как будто вся ваша сущность деформировалась и преобразовывалась, молекулы и воспоминания, случайно исправленные вместе. Блисс Ллевеллин чувствовала знакомое головокружение и дезориентацию, но сейчас было гораздо неприятней, так как они не только путешествовали во времени, но и возвращались назад — в Подземный Мир, во владения ее отца, туда, где волки были превращены в Церберов, а Лоусон и его стая окованы цепями.

Она натолкнулась на парней случайно: увидела видение волка в гломе и отследила их до мясного лавки в небольшом городе в Огайо. Там, она оказала поддержку Лоусону и его братьям, и вместе они отправились к рассвету Рима, к началу империи, чтобы решить тайну родословной волков.

Лоусон был предназначен для того, чтобы быть волком Фенриром, самым великим волком Подземного мира, и он превзошел Ромула, Адского животного, собаку всех собак, которого убил меч Михаила — клинок архангела. С помощью своей стаи он остановил Сабинскую резню, и при этом спас волков от исчезновения. Теперь они возвратились в Ад, чтобы выполнить свое обещание — освободить своих людей от демонов Серебряной Крови.

Лоусон обернулся и, взглянув своими темными сверкающими глазами, улыбнулся. Символ на его щеке, соответствующий символу Блисс, отметил их как часть стаи, синий полумесяц, сияющий в тусклом свете.

— Эй вы, сзади, в порядке? — Спросил он.

Блисс кивнула, идя в ногу с его длинным шагом. Она боялась, но была полна решимости пережить это приключение. Все это было поручением её матери, она обещала выполнить его, возвратить волков, помочь вампирам в войне против их врагов. Но у нее также были свои собственные причины.

Позади Блисс была темная история: из столетия в столетия она не знала своей темной стороны. Как транспортное средство для Темного принца, она поддерживала его дух на земле, и при этом приносила смерть и горе вампирам. Блисс хотела не только выкуп, но и месть.

Она хранила свои надежды относительно стаи — Лоусона — импульсивного, беззаботного, и очень сильного парня, а так же его братьев — Эдона, Рэйфа, и Малкольма — все они были воинами — наряду с Арамином — темным волком, которого превратили в собаку и искривили ее душу.

В окружении их Блисс нашла утешение. Они были готовы бороться.

Лоусон последовал к проходу, и все остальные вняли его примеру. Блисс огляделась — готовя себя к худшему — ожидая выходящий дым из Преисподней, серые небеса и бесплодные земли или встретиться с тысячей демонов с темно — красными глазами и горящими языками, владеющих мечами темного пламени.

Но что это было? Трава под ее ногами, деревья, формирующие навес над головой, сладкий запах утренней росы… Это не было Преисподней… Это выглядел странно знакомым… Это был… Огайо?!

— Где мы? — Спросила она Лоусена, стоявшего рядом с ней. Блисс обратилась к остальной части стаи. Малкольм вытер свои очки об рукав.

Рэйф казался смущенным, а Арамина и Эдон перешептывались друг с другом.

— Парни? — Снова поинтересовалась она. — Гм… — мы там, где я думаю?

Лоусон мрачно кивнул:

— Да. Мы вернулись в долину. — Он пнул пень. — Мы, должно быть, сделали неправильный поворот где — нибудь.

Они остановились в середине сельского пригорода, недалеко от того места, где Блисс нашла их в начале. Это было проблеском в лесах, на расстоянии в несколько миль от центра города, где парни жили, выше мясного магазина.

— Ну, чего мы ждем? Давайте возвратимся в… — Она достала хронограф из своего кармана джинсов. Он вращался, его руки выходили из под контроля. — Подождите, с ним что — то не так. Мак, ты можешь посмотреть на него?

— Конечно. — Сказал Малкольм. Он взял его из рук Блисс и начал изучать. — Похоже, он пытается работать, но что — то этому мешает.

Блисс отвернулось от них, туда, откуда они пришли. Проход закрылся позади них.

— Возможно, что мы вне прохода? Лоусон, ты можете открыться, это вохможно?

Лоусон кивнул. Его лицо приобрело вид глубокой концентрации.

Они ждали, но нечего не произошло.

— Продвинься, Лоусон, покончи с этим, — сказал Ахрэмин, с оттенком раздражения в голосе.

— Я пытаюсь, — сказал Лоусон. — Что — то не так. Я не могу открыть дверь.

— Может, попробуете что — нибудь еще? — Спросил Мльком. — Мы можем помочь?

Конечно, как он мог не предложить помощь, подумала Блисс.

Малкольм был самым молодым в стае и, безусловно, самым милым. Блисс обожала его за то время, которое они провели вместе. Эдон и Рэйф были более крепкими орешками, чтобы расколоться, хотя она чувствовала такую же близость и к ним. Что касается Арамины, то прежний Цербер теперь был одним из них, ее прошлые нарушения, были прощены, когда она оказалась достойна стаи, за счет борьбы против Ромулуса. Они были командой — единым целым, и если у Блисс и были какие — либо вялые подозрения относительно Арамины, то она упрекала себя за них. Как она могла подозревать Арамину, если ей простили ее темное прошлое, то почему бы не сделать это с ней? Арамина была просто бывшим Цербером, а вот Блисс была дочерью Люцифера. Темный принц проклял волков, превратил их в рабов. В Преисподней Серебряная Кровь являлась владельцами волков.

— Скажи, что тебенужно сделать? — Убеждала она Лоусона.

— Этого никогда не происходило прежде. — Проворчал он. — Но почему бы и нет? Парни, сосредоточьтесь. Мы просто должны очистить наши умы, вообразить открытие прохода. Возможно, если все мы объединимся, то сможем сделать это.

Стая соединилась. Блисс отодвинула свой страх, отодвинула сомнения и вообразила Проход Времени, открывающийся перед нею. Ее голова болела, и она поместила руки в свои карманы, чувствуя, что пульс отдается в них, на мгновение она была уверенна, что это сработало. Она могла чувствовать, что Проход открылся позади нее, чувствовал ветер, снующий сквозь туннели.

Тогда это закончилось.

Чувство ушло.

Она открыла глаза и осмотрелась. Ничего не изменилось.

Они все еще стояли там.

— Все по — прежнему? — Спросил разбитый Рэйф.

— Вы делали что — то? — Спросила Арамина Лоусона. Может кто, случайно, закрыл проход позади нас, сразу, как только мы зашли сюда.

— Почему ты всегда обвиняешь меня в том, что я что — то сделал не так? — Ответил Лоусон.

— Поскольку вы делали такое прежде. — Хватала она. — Помни, как я остался в прошлом в прошлый раз?

Они походили на старую супружескую пару, думала Блисс. Это подразумевало определенный вид близости, о которой она не хотела думать слишком много. Кроме того, было смешно даже думать о таком. Арамина и Лоусон? Если бы они не были в одной стае, было бы ясно, что они презирали бы друг друга. Кроме того, Арамина была с Эдоном с самого начала. Нет, они не походили на супружескую пару — больше на препирающиеся родных — да, это имело больше смысла — Не будь так строга с ним, Ари, он прилагает все усилия. — Сказал Эдон.