Подходит усталый Чисимет и с явным неверием в успех пробует, аж пот на лбу. Потом говорит, что толку нет, и обнадеживает, что это не опасно, совсем не опасно, кажется ему так. И на том спасибо, а что потом со мной будет? Проснутся ребята, а вместо меня привидение по отсеку витает, и за рычаги радо бы взяться, да никак не удержит. Сергей высовывает голову наверх, доложить о «новой загвоздке с Алеком» – Серчо спокоен, верит Чисимету. Я тоже лезу на крышу и сажусь там молча. В степи заметно холоднее, а вернее сказать менее жарче, чем вчера. Солнце садится прямо в черные облака на западе, и такие же беспросветно черные облака гонит ветром в нашу сторону. Начинается дождь – мелкий, противный, а на экране чисто по инициативе бортовой аппаратуры появляется сообщение: дождь активный, причем той же темной несведенкой, что и весь район кольцевых гор, правда, специальной направленности это не носит. Приходится в уже промокшем состоянии лезть обратно и заниматься нейтрализацией воздействий. Затем я добираюсь до рычагов – и вперед, к лесу. У Серчо радость – поймал он маяк вертолета, теперь ждет, когда парни на связь выйдут, чтобы встрять.
Танк катит себе и катит, за бортом уже совсем темно, и я включаю тепловые прожектора, на них тут же слетается не боящаяся дождя насекомая нечисть и кружится вокруг. Ровно в девять перед нами встает лес – высокие деревья типа сосен, растут не чащей, а на расстоянии, и через них вполне можно пройти, я на это даже не рассчитывал, думал, придется ломать дрова, благо лесу тут всего ничего, так, мыс в море степи. Активностный экран забит помехами от дождя, в ИК тоже мало что понятно, и приходится включать натуральный свет и идти по перископу. Под гусеницами трещит мелкий проросток, мы минуем первые деревья, и тут в оба нарисованных глаза ударяется по копью, а перед нашей «мордой» как в сказке появляются пятеро эльфов. С дерева, что ли, спрыгнули? Высоко ведь! Они в руках держат еще одно копье, длины метров в семь, и слаженно с разбегу пытаются всадить его в лобовой лист. Мне это как признание льстит не хуже аплодисментов актеру, ведь глаза и пасть по новой я рисовал, и значит, мои художественные таланты признаны. Я говорю:
– Серчо, тут то же, что и в Орогоччу, только эти сразу в бой лезут. Может, шугануть их?
Серчо как верный раб инструкций всяческие «шугануть» воспрещает и принимается реализовывать очередную заготовку вариантов налаживания контактов – разговаривать разговоры, то есть. Эльфы слушают, потом к атаковавшим еще прибавляется публики – и вправду, с деревьев сыплются, легко и грациозно. Серчо под конец объяснений спрашивает, надо ли вылезать из коробки, чтобы доказать, что правду говорит? Общий хор: «Да!» Люк открыт, и наверх лезут Серчо с Чисиметом, ну, конечно, Дрон в башне начеку, и я тоже в напряжении. Один из эльфов вспархивает – иначе не скажешь – на броню, вглядывается в лица, потом решительно вынимает кинжал и отбрасывает назад не глядя, но метко кому-то в руки в толпе. Официально приглашает нас и нашу коробку на тихую, а может, и светлую – слова похожи – поляну, где с нами побеседуют и вообще. Серчо согласен, снимает свой нож, а Чисимет меч, и опускают оружие вглубь танка. Поляну мне берется показать целая толпа, она идет впереди, а я следом на малом газу. Быстро очень, минут за сорок всего я выруливаю на поляну, и мне показывают, где припарковаться.
Поляна и вправду светлая – множество костров, а насчет тишины я бы не сказал – голоса слышны, и смех, и песни. Никто на нас внимания не обратил, что удивительно и даже немного обидно. Эльф с крыши в изысканных выражениях предлагает нанести визит местному шефу, мы посовещались и решили, что пойти придется, конечно, на случай очередного покушения на ограбление Чисимета меры приняв. Идти мягко и настойчиво просят всех, и Пьеро с Сергеем недовольны – только заснули. Серчо пистолет прихватил, у Пьеро тоже куртка оттопыривается, а у меня – переносной пульт на управление движением и огнем настроенный. Из мирного оборудования – все тот же фотоаппарат-котомка у Дрона и у меня магнитофон – у нас их три в комплекте: два шпионских микрокассетника и один просто небольшой, его-то я и взял.
На поляне костров вроде как прибавилось, и дождика как не бывало. Нас ведут по какой-то сложной маневренной траектории между сидящими у огней группок: кто молчит, кто на непонятном языке беседует, смеются многие и многие поют. Без инструментов поют, и все равно музыка слышна, и мелодии такие, что даже сказать как, не знаю. Магнитофон пишет, но будут на нем только куски, и я лишь вздыхаю, когда мы проходим мимо очередного хора. Потом – окраина поляны. Под дубоподобным деревом сидит на каком-то неуловимом выступе ствола этот самый верховный правитель. Если у степного князя впечатление владетельности создавала одежда и корона, то сейчас перед нами просто король, сам по себе. Провожатый свою миссию выполнил и уходит – вот так номер. Это вразрез со всем предыдущим идет, неужели нам так доверяют?
– Что ж, садитесь, – говорит король. – Я – Гиминас, нынешний правитель эльфов Большого Длинного Леса, а вы кто?
Называем по очереди свои имена, и когда дошла до Чисимета очередь, Гиминас долгим жестом приглаживает волосы и спрашивает:
– Чисимет – это не тот ли, который идет с Отдаленного Востока?
– Да, тот. – У Чисимета голос неприветливый, ничего хорошего не ждет.
– Я слышал про вас от своих лазутчиков у степных. Олонгар не так умен и хитер, как любит казаться, и не сумел сохранить в тайне то, что узнал.
Я вставляю:
– Олонгар с Багдарином хотели забрать себе то, что Чисимет в Средиземье несет!
– Да, они очень хотят этого. – Гиминас задумчиво проводит рукой перед лицом. – Степные эльфы давно отравлены, и их властители тоже. Черный Враг или кто-то из его союзников сумел заманить их в Мелкогорье и там начал класть заклятия перерождения – нужны были силы для похода на восток. Но потом его планы расстроились, и части племени удалось избежать перерождения в орков, но и эльфами они быть уже перестали. Степные сохранили наш облик, но потеряли легкость движения. Они сохранили смелость мысли, но у них нет уже той силы и чистоты, с которой издревле жил наш народ. Даже их властитель вынужден держать при себе придворного мага Багдарина, странного народа и непонятной судьбы. Я подозреваю, что именно он подбивает Олонгара стать силой, равной Силам Средних Земель – задача бессмысленная и опасная.
Серчо очень вдумчиво добавляет:
– Вообще это ведь в любом развитии достаточно на руку Врагу. Может, Багдарин – его марионетка?
– Не думаю, что он действует по его прямой указке, но их связь для меня несомненна. Разговор продолжается, и Серчо рассказывает о цели нашего похода, старательно намекая на то, что эльфы не могут не знать об упавшем с неба железе с двумя людьми внутри. Это им и вправду известно, более того, самолично Гиминас распорядился людей не трогать, но следить внимательно. Затем некоторое время просто светская беседа, а потом Чисимет просит разговора наедине. Оставляем его и идем обратно под нескончаемые эльфийские песни. Я спать не хочу и поэтому просто сижу и гляжу, как Серчо достукивается до вертолета.
У ребят все в порядке, связи с базой нет уже пятый день, и они очень рады нас услышать. У них деловое предложение: с утреца подняться да перелететь к нам – оставшегося в баках горючего хватит на те полторы сотни километров, что остались между нами. Я, раз уж все равно не сплю, лезу на поляну обратно и ищу кого-нибудь, кто может разрешить или запретить посадку и вечную стоянку вертолета здесь. После небольшой прогулки является некто, как я понимаю, комендант лагеря, и, вникнув в просьбу, разражается звонким смехом:
– Только и всего-то? Конечно, можно! Принимайте свою стрекозу железную, где хотите, и оставляйте как заблагорассудится – нам металл тоже пригодится.
Снова в танк, и Серчо договаривается с летчиками. Ну вот, теперь можно и на боковую, тем более спят уже все давно.
Утром – в девять часов поднялся и к умывальнику, приводить себя в порядок – все же знаменательный день! На улице – красота. Поляна сверкает, цветы, трава, деревья в округе, и почему-то никаких следов от кострищ. Эльфов и след простыл, только пяток с копьями прогуливаются, но это не конвой над нами надзорный, а просто милые соседи – такое восприятие у меня организовалось. Вокруг – всеобщая помывка, кто во что горазд. Амгама аж куртку скинул и в теньке, где еще роса есть, по траве катается, ну как щенок, ей-богу. Все это умиротворение прерывает эльф, который зовет нас к Гиминасу, у него к нам большой разговор.
