На рецепции его окликнула всё та же ужасная женщина-портье по имени Лада.

– Молодой человек, будьте добры ключ. Выносить ключи из отеля строго запрещено правилами.

Сергей подошёл к стойке, виновато улыбнулся и вынул из кармана бобышку. Портье приняла ключ и сунула ему бумажку.

– Прошу Вас оплатить штраф.

Сергей приподнял очки и удивленно уставился на неприятную во всех смыслах особу.

– Вы нарушили шестой, седьмой и девятый пункты правил проживания.

– А, Вы не подскажете, что это за пункты, а то я что-то не припомню.

– Ну как же, – удивилась Лада, – сами подписывали и не помните?

– Вчера был трудный день… – оправдывался Сергей.

– Скорее всего, ночь, – усмехнулась портье, – Пункт номер шесть: Запрещено нахождение в номерах лиц, не проживающих в отеле, с ноля часов до девяти утра. Штраф 2500 рублей. Пункт номер семь: Запрещено шуметь в отеле в ночное время. Штраф 2000 рублей. Пункт номер девять: Запрещено распитие спиртных напитков в отеле. Штраф 500 рублей. Итого с вас пять тысяч рублей.

– А почему за алкоголь такой маленький штраф? – поинтересовался Сергей.

– Ну, не я правила придумывала, – натянуто улыбаясь, ответила Лада, – Сейчас оплатите, или при выселении?

– Сейчас,– недовольно пробубнил Сергей и достал кошелёк.

– А вот это вам просил передать Ашот, – рядом, со штрафной выпиской, лёг голубоватый ресторанный счёт, на котором красовалась сумма в две тысячи рублей, – Позвольте! – запротестовал Сергей, – Но, тут не написано за что?

– Ашот сказал, что здесь всё точно и если возникнут вопросы, Вы сможете задать их ему лично, сегодня вечером в баре. Днём он отсыпается, – она скривила ехидную мину и спросила, – Будите оплачивать или откажетесь?

– Грабёж, – пробурчал Сергей, и рядом с пятитысячной купюрой уютно пристроилась пара тысячных бумажек.

Лада сгребла деньги в кучу растянув в улыбке свои напомаженные губы.

– Скажите, где здесь полиция? – сквозь зубы спросил Сергей.

Портье тут же посуровела.

– Заявление собрались писать? Очень не советую. Рассматривают долго, а потом вообще, теряют.

– Да, не буду я ничего писать, – махнул рукой Сергей, мол, сам виноват, впредь наука будет, – мне по работе кое-что спросить нужно.

Дружелюбная улыбка вернулась на щекастое лицо Лады.

– Выйдите на шоссе, направо, третий дом по нашей стороне.

– Спасибо, – Сергей направился к выходу.

А в спину ему уже летело еле слышное шептание:

– Говорила же, что до девочек дойдёт. Дошло, и гораздо дороже. Нужно было слушать Ладу. – Она сложила пятитысячную купюру и засунула её себе в декольте.

Солнце светило ласково и приветливо. Пряный аромат весны разливался в воздухе. Пахло зеленью и мокрым асфальтом, но поливальных машин видно не было, поэтому, Сергей решил, что утром прошёл небольшой дождик. Правда, в эту дурманящую какофонию пробуждающих жизненные соки ароматов, вплетался сладковатый запах гнили и разложения, словно стакан бензина в литр душистой газировки. Черные волосы мгновенно нагрелись, и он пожалел, что не надел бейсболку. В иных обстоятельствах, раскалённый чуб не доставил бы Сергею ни какого дискомфорта, но похмельная каша в голове под воздействием солнечных лучей, начала закипать и противно булькать.

– Чёрт, возвращаться дурная примета, – вздохнул Сергей, трогая ладонью волосы.

Он осмотрелся, перешёл дорогу и порёл в указанную Ладой сторону, держась, в тени зданий.

– Да кто такой этот Ашот?! – возмутился Андрей, – Чего им все стращают? Он что, местный авторитет?

– Ты хочешь его об этом спросить? – Вяло пробормотал Сергей.

– Нет, – сконфуженно ответил Андрей, – просто, куда не кинь кругом Ашот.

– Хватит напрягать мой мозг, – фыркнул Сергей, – и без этого вертолёты.

– Ну, ладно, не буду, – обиженно пробубнил Андрей и затих.

Сергей плелся, нога за ногу, голова была пуста. Он пару раз попытался сформулировать разговор с полицией, но далее чем: «Здравствуйте, меня зовут Сергей, я корреспондент газеты «Необъяснённые факты», сознание не заходило. Немного подташнивало, однако желудок настойчиво урчал, требуя пищи. Вообще, состояние было непонятным. Не то, что бы он сильно мучился похмельем, на это можно было не обращать внимания, внутри что-то шевелилось, какой-то вертлявый червячок. И что, нужно было этому глисту, Сергей никак не мог определить.

– Может совесть? – рассуждал он, – Уменьшилась до размера аскариды и точит меня? А собственно за что? За Лизу? Я, вроде как, с ней рассчитался? Ах, да! Обещал жениться. Ну, тут всё не однозначно. Она могла соврать, да и я мог по пьяни сболтнуть лишнего. Нет, не то. Нажрался как гопник? Возможно. Хотя, когда на корпоративе мордой в салат влетел, на следующий день совесть молчала как рыба об лёд. Тогда, что же?

Его отвлёк звук:

– Хышшш, хышшш…

Звук шёл с другой стороны дороги и гулко раздавался по пустынной улице. Сергей дёрнулся, и перед глазами всплыла икона, бабушка и молитва из его сна. Старушка вновь подносила кружку ко рту и читала Отче наш. Сергей схватился за голову и почувствовал, как под ладонями пульсируют виски. Зубной болью, импульс пробежал по всему черепу и остановился в районе затылка. В носу запахло кровью. Сергей сморкнулся. Из ноздри надулся багровый пузырь, с чмоканьем лопнул и заляпал подбородок кровавыми брызгами. Он вытер нос рукой, и от кисти до локтя протянулась красная полоса. Сергей закинул голову назад и присел на корточки. Противная горячая струйка потекла по верхней губе, по уголку рта и, собравшись в увесистую каплю, сорвалась за шиворот. Нашарив, в заднем кармане джинсов платок, он приложил его к носу и уставился в сторону откуда исходил звук. Картина была такая: растрёпанный, бородатый человек в овчинном тулупе на голое тело, гоняет метлой пыль возле входа в здание с надписью «Отдел внутренних дел г. Озёрска». Сергей прищурился. Ему точно был знаком этот доходяга, но откуда? Тут он собрал память в кулак, поднапрягся и, сбитая алкоголем система перезагрузилась.

«Кузьмич! Тот мужик из бара, который встал на мою сторону и отходил Лизу! Лиза! Огни в глазах! Огни в глазах, но не в Лизиных! Там была другая! Другая? Нужно спросить Кузьмича, может он подскажет, что там, в баре со мной произошло.»

Сергей поднялся, засунул окровавленный платок в карман и бросился через дорогу.

– Кузьмич, здорово! – прямо с середины шоссе закричал Сергей.

Мужчина прервался, опёрся на метлу и непонимающе уставился на парня в футболке и солнечных очках. Тем временем Сергей уже подошёл вплотную.

– Ты что, не узнаёшь меня?

– Нет, – всматриваясь в испачканное кровью лицо, протянул мужчина и осмотрительно сделал шаг назад.

– А так? – улыбнулся Сергей, снимая очки.

Тот сосредоточенно поморщился, напрягая извилины. Потом склонил голову набок, как бы рассматривая пришельца со всех сторон, и с громким гоготом выдал:

– Хо-хо, Сергуня! Здорово, парень! Как там Лизка? Когда свадьба? Это она тебя так уделала? Смотри она баба боевая!

– Погоди ты со свадьбой, – остановил его Сергей, – скажи лучше, чего там, в баре, было-то?

– Слышал я, что Ашотовское пиво мозги напрочь отшибает, но что бы так? – он участливо покачал головой и усмехнулся, – Ты вообще ничего не помнишь?

Сергей неопределённо пожал плечами, мол, тут помню, тут не совсем.

– Ага, – Кузьмич понял красноречивый жест Сергея, – бывает. Я вона на днях так накушался, ничего не помню. Проснулся в обнимку с Зорькой, то коза моя…

– Ты мне про меня расскажи, – перебил его Сергей.

– А чего тут рассказывать? Пришёл, значит, выпил. Меня угостил. Там мы с тобой за знакомство. Потом ещё разок. А там, ты вскочил, Лизку в охапку сгрёб, сказал: «Пойдём со мной, жениться буду», и ушёл.

– Всё?

– Всё, – повёл подбородком Кузьмич, – А вот чего ты там с ней ночью делал, тут я свечку не держал, – он ухмыльнулся и погладил пожелтевшую с проседью бороду, – Чего, это у тебя харя в юшке? К Ашоту на разборки ходил?