– Нет, – стушевался Сергей, – кровь носом пошла.

– Ага, – кивнул мужчина, – Слушай, у тебя закурить есть? А то эти, – он кивнул на здание полиции, – всё папиросы отобрали. Говорят закон, в общественных местах курить нельзя.

– Нет, – покачал головой Сергей, – А тебя что, задержали?

– Сам пришёл, а то как же, – прицыкнул Кузьмич на глупый вопрос, – Из бара вышел и тут они, – он презрительно сплюнул на асфальт.

– Поплюйся ещё, – послышался грубый мужской голос с крыльца.

Сергей поднял голову и увидел подле входной двери низенького шарообразного мужчину в серой полицейской форме с бляхой «Дежурный» на широкой груди.

– Иванов, чего прохлаждаемся? Мусор сам собой не уберётся. А ты чего уставился? – спросил он у Сергея и повёл рыжим усом, – На пятнадцать суток захотел?

– Простите…, – хотел было извиниться Сергей, но тут же, был перебит Кузьмичом.

– Михалыч, это Серёга, вчера приехал. У Лады поселился. Мы тут с ним в баре познакомились. Отличный парень, – он хлопнул себя ладонью по груди, выражая душевную привязанность к Сергею.

– Оно и видно, – пробасил полицейский, – Чего же у этого отличного парня рожа в крови?

– А… – Сергей хотел объяснить, что кровь из носа, но опять вмешался Кузьмич.

– Это у него сосуды слабые, кровь носом пошла. Ему бы умыться, а, Михалыч? – он посмотрел на дежурного чуть ли не с мольбой в глазах.

– Зачем приехал то? – грозный вид стёрся с лица полицейского и он стал похож на комичного толстячка, который вышел на сцену и сейчас покажет весёлую репризу.

– Видите ли, – начал Сергей с продуманной заранее фразы, – я репортёр газеты «Необъяснённые факты». Редакция направила меня сделать материал о недавно нашедшемся старике, и я хотел бы поговорить…

Послышался сухой грохот. Сергей дёрнулся. Полицейский в мгновение напрягся и бросил испепеляющий взгляд на Кузьмича. Тот с отвисшей челюстью, не сводя глаз с Сергея, шарил рукой по асфальту, в поисках метлы которую секунду назад уронил.

– Пошли,– медленно сказал полицейский и скрылся за дверью.

– Ты чего? – повернувшись к Кузьмичу, спросил Сергей.

– Ничего, – потерянно прогундел мужчина.

– Слушай, забыл спросить. Там вчера старушка была?

– Какая старушка? – Кузьмич суетливо забегал глазами, – Напился ты, привиделось, никакой старушки там не было.

Из дверей вновь показалось лицо полицейского

– Ну, ты идёшь? – спросил он.

Сергей озадаченно посмотрел на дёрганую фигуру Кузьмича и взбежал по ступенькам.

Кузьмич, дождавшись, когда за Сергеем закроется дверь, воровато огляделся, осторожно приставил метлу к стене, задрал полы тулупа и опрометью бросился через дорогу. Добежав до ближайшего дома, он остановился, перевёл дыхание, кинул взгляд через плечо, свернул в проулок и вскоре оказался на пустыре. Местечко было ещё то. Плешивая земля, хрустела и трещала под его ногами как рассыпанное сухое печенье. На мусорных холмах весело визжали крысы, копаясь в гниющих объедках. Воздух отсутствовал, его затмил запах разлагающихся собачьих трупов, в которых шебутились мириады белобрюхих опарышей. Трупов скопилось столько, что пустырь стал похож на африканскую долину смерти, куда уходят доживать свои последние дни все местные животные. Главной достопримечательностью пустыря, был обгоревший остов громадного трактора не понятно каким образом очутившегося посередине этого звериного кладбища. Остов был чёрный, но не от копоти и гари, а от огромного количества воронов облепивших каждый сантиметр железной махины и щёлкающих мощными клювами, ловя жирных зелёных мух. Защищаясь от вони и смрада, Кузьмич прикрыл лицо воротником, который, от старости и впитавшегося в него пота, пах ничуть не лучше, отпиннул пристроившуюся на ботинок крысу и двинулся к трактору, осторожно переступая через жёлтые, обглоданные, клыкастые черепа. Заметив приближающегося человека, вороны раскатисто зарокотали. Это был не рокот испуга, это было предупреждение: «Стой, это наша территория». Мужчина, в самом деле, остановился. Раскинул руки в стороны, закатил глаза, затрясся, будто от удара электротоком, неестественно захрипел и низким рычащим басом пропел:

– Катур, скажи Ашоту, он пришёл в полицию. Он спрашивал меня про Светлую.

Словно по команде, вороны всплеснули крыльями и каркающей тучей взмыли в небо, оголив ржавый скелет, покрытый заскорузлым помётом.

– Иди-ка, умойся, для начала. – Сказал Сергею полицейский и указывая на дверь с табличкой «WC».

– Прямо как в Европе, – пошутил Сергей, кивая на латинское обозначение туалета.

– Иди, иди, – подогнал полицейский, – выключатель справа.

Сергей зашёл в пахнущую мочой и хлоркой комнатку, щёлкнул выключателем и уставился на своё окровавленное отражение, в мутном зеркале, висящем над потрескавшимся умывальником.

– Красавчик! – с пренебрежением сказал он себе, крутя одинокую ручку подтекающего крана.

Кран загрохотал и выдал тонкую струйку воды. Сергей смочил ладони и затер ими подбородок. Меж пальцев засочились розовые ручейки, пробежали по кистям и скрылись в темноте сливного отверстия. Увидев, что от крови не осталось и следа, а лицо, от прохладной воды, возвратило себе нормальный, человеческий цвет, Сергей удовлетворённо подмигнул своему отражению и намотал на руку с метр туалетной бумаги.

– Ладно, хоть это есть, – думал он про себя, отрывая от рулона серую целлюлозу.

Промакивая импровизированным полотенцем лицо, Сергей прикрыл веки и как-то вдруг, ему стало не по себе. Внутри всё зашевелилось, будто он оказался на стремительно раскручивающемся аттракционе. По помещению пронеслась короткая вибрация, словно неподалёку прошёл трамвай, или пролетел самолёт и от этого, кожа на руках и ногах покрылась мелкими, противными пупырышками. Он открыл глаза и оцепенел. Из зеркала на него смотрел он, но не он. У того, другого Сергея глаза были зеленого цвета, чуть приплюснутый нос, широкие скулы и отчётливая ямочка на подбородке. Отражение хищно улыбалось, оголяя белые как мел зубы, а в вишнёвых зрачках плясали два дьявольских огонька. Сергей шарахнулся в сторону, но отражение осталось на месте. Оно все также смотрело сквозь мутное стекло и уходить не собиралось. Сердце бешено заколотилось, кровь отхлынула от лица, лоб покрылся испариной. Насмерть перепуганный Сергей махнул перед зеркалом рукой, словно это движение должно было помочь избавиться от навязчивого видения, но, увы, нечто даже не шелохнулось. В дверь постучали, и уже знакомый голос полицейского, спросил:

– Алё, журналист, с тобой всё в порядке?

Сергей метнул быстрый взгляд на дверь, затем на зеркало и облегчённо выдохнул. Невесть откуда взявшаяся тварь, испарилась, а в зеркале появилось отражение белой кафельной плитки, вкривь и вкось поклеенной на горбатую стену.

–Уф, примерещится же такое, – подумал он про себя, пытаясь унять предательскую дрожь в коленях, – Надо заканчивать с алкашкой. Совсем, – Сергей ещё раз взглянул в зеркало и, убедившись, что жуть окончательно исчезла, громко ответил, – Да, всё хорошо, я сейчас.

Он кинул влажный комок туалетной бумаги в плетённое мусорное ведро и вышел в коридор.

Ещё не до конца оправившись от увиденного и опасливо косясь на дверь с надписью «WC», Сергей добрёл до зарешеченного стекла дежурного помещения, в котором сидел полицейский.

– Ты чего-то зелёный совсем? Там часом сортир не заблевал? – спросил он.

– А? – повёл ухом Сергей, – Нет, так…

– Похмелье штука тонкая, – сочувственно усмехнулся полицейский в рыжие усы и предупредительно покачал пальцем в воздухе, – Смотри парень, а то, как Кузьмич, всё здоровье на дне шкалика оставишь. И вообще, поменьше бы ты с ним якшался, такое знакомство до добра не доведёт. Он ведь душу, за пузырёк, готов продать.

– Простите, а Вы с ним хорошо знакомы? Ну, я имею ввиду, что, он Вас по отчеству называет?

– Озёрск, городок маленький, тут каждая собака, с рождения друг друга знает, – дежурный откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и вопросительно уставился на Сергея, – Ты что-то про старика хотел спросить?