Соня покраснела и умоляющими, испуганными глазами смотрела на госпожу де Флервиль.

– Если только, – продолжала с улыбкой госпожа де Флервиль, – я не предпочту оставить тебя здесь. Что скажешь, Сонюшка? Хочешь отправиться в пансион или остаться с нами, быть моей дочерью и сестрой твоих подруг?

– Я хочу остаться с вами! – бросилась к ней Соня. – О, будьте по-прежнему добры ко мне, позвольте мне любить вас, как мать, почитать вас, как родной дочери, и стараться быть достойной ваших любви и забот.

Госпожа де Флервиль прижала девочку к сердцу:

– Так решено, милая, ты останешься со мной, будешь мне дочерью, как Камила, Мадлен и Маргарита. Я знала, что ты предпочтешь нас лучшему парижскому пансиону.

– Спасибо, что вы так угадали мои чувства. Я боюсь только, что вам придется много тратить на меня…

– Об этом не беспокойся, отец оставил тебе богатое наследство – хватило бы не на одну тебя, а на десять девочек.

Поцеловав еще раз госпожу де Флервиль, Соня побежала известить обо всем этом подруг. Радость была всеобщая, девочки стали прыгать, танцевать и так кричали от радости, что на шум прибежала Лиза.

– Что это? Господи, что это значит? Танцы, крики! Ну, в другой раз я буду поумнее, кричите сколько угодно, не прибегу. Только я еще ни разу не слышала, чтобы дети кричали подобным образом!

– Если бы вы знали, Лиза, какое счастье! – прыгала Маргарита. – Потанцуйте с нами. Какое счастье! Какая радость!

– Да в чем дело? К чему мне плясать? Объясните же.

– Соня останется у нас навсегда, навсегда! Госпожа Фичини вышла замуж. Ха-ха-ха! Она теперь замужем, она теперь графиня Благовская! Они не хотят брать Соню… Какая радость! Какое счастье!

И снова начались пляски, прыжки, крики еще сильнее. Лиза тоже присоединилась к детям, и поднялась такая суматоха, что весь дом сбежался узнать, что за шум. Всех обрадовала новость, потому что Соню в замке любили и жалели, что у нее такая злая мачеха.

Наконец дети устали плясать, и все четверо повалились на диван. Няня устала не меньше их.

– Ну, дети, – сказала она, – знаете ли вы, что во время больших празднеств зажигают иллюминацию? Сделаем же и мы сегодня иллюминацию в честь Сони.

– Как мы ее сделаем? – спросила Камила. – Нужны плошки.

– Сами наделаем! – заверила девочек Лиза.

– Из чего? Как?

– Из скорлупок орехов, желтого воску и фитиля.

– Браво, Лиза! Какая ты умница! Дай я тебя поцелую! – закричала Маргарита и бросилась целовать няню.

Камила, Мадлен и Соня последовали ее примеру. Дети чуть не задушили Лизу в объятиях, и той пришлось спасаться бегством. Дети побежали за ней вдогонку, но няня заперлась в своей комнате.

– Лиза, Лиза! Отопри, пожалуйста, – стучала в дверь Маргарита.

Камила, Мадлен и Соня кричали наперебой:

– Лиза, милая Лиза! Мы тебя поцелуем всего полтораста раз!

– Лиза, голубушка, отвори! Нам надо кое-что сказать тебе.

– Лиза, дорогая, только немножко еще поплясать, и все!

– Хорошо, хорошо! Только не разбейте носы о мою дверь, а я сейчас щелкать начну, – сдалась няня.

И в самом деле, послышалось «щелк-щелк», «крак-крак».

– Что это она там делает? – спросила Соня. – Точно каштаны печет, а они трескаются.

– Погоди, я погляжу в замочную скважину, – проговорила Маргарита. – Ничего не видно… Она стоит к нам спиной и что-то делает, только не видно что.

– Постойте… Я вот что придумала: выйдем потихоньку, обойдем дом и подглядим в окно, там невысоко. – предложила Камила. – Она не ожидает этого и не успеет спрятать.

– Отлично! – похвалила Соня. – Только потихоньку, пойдем на цыпочках, и ни гу-гу!

И дети потихоньку вышли на двор, на цыпочках обошли дом и подошли к Лизиным окошкам. Хотя окно и было в первом этаже, но все-таки высоко для девочек. Вокруг дома шла решетка, и по знаку Камилы дети взобрались на нее. Через мгновение четыре головки заглянули к Лизе в окно. Няня вскрикнула и поскорее накрыла передником комод, на котором что-то делала. Но уже было поздно, дети все увидели.

– Орехи, орехи! – кричали они. – Лиза щелкает орехи для сегодняшней иллюминации!

– Ну, уж коли я попалась, так идите помогать мне делать плошки.

Дети спрыгнули с решетки, обежали, только уже не на цыпочках, вокруг дома и шумной толпой влетели к Лизе в комнату, двери не были заперты.

Лиза наготовила уже много скорлупок, оставалось почистить их и залить воском или салом. Дети вынули ножики и с таким рвением принялись за чистку, что через час было готово двести плошек.

– Хорошо, – сказала Лиза, – теперь пойдемте за горшочком жира, за фитилями, за кастрюлькой с носиком и за жаровней.

Девочки побежали с няней на кухню и в прихожую, спросить все необходимое для иллюминации. Когда вернулись назад, Камила взяла ложку жира и положила в кастрюльку, Мадлен наполнила углями жаровню. Лиза развела огонь, Соня и Маргарита расставляли скорлупки в ряд на комоде. Когда жир растопился, Лиза стала разливать его в скорлупки, и, пока он еще не застыл, дети втыкали в каждую плошку маленькие фитили.

Все это заняло довольно много времени. Но наконец жир застыл и отвердел, и плошки были сложены в две корзинки.

– Ну, – сказала Лиза, – главная работа закончена. Теперь надо расставить плошки по окнам, на каминах, на столах, а после обеда, как стемнеет, зажжем иллюминацию.

Госпожи де Флервиль и де Розбур работали в гостиной, когда вошли Лиза и дети, неся корзиночки.

– Что это вы несете? – поинтересовалась госпожа де Розбур.

– Плошки, – ответила Камила. – Сегодня будет иллюминация по случаю свадьбы госпожи Фичини и в честь того, что Соня остается с нами.

– Какие миленькие плошки! – восхитилась ее мать. – Где вы их достали?

– Мы сами сделали, маменька, Лиза нам показала, а мы ей помогли делать.

Дамы нашли, что дети отлично все придумали, и стали помогать им расставлять плошки. Обед, казалось, длился чересчур долго, дети сгорали от желания увидеть иллюминацию. После трапезы пришлось подождать, пока стемнеет. Дети пошли с маменьками немного прогуляться, а сумерки, казалось, не желали наступать. Наконец Маргарита закричала, что видит звездочку, это означало, что время зажигать иллюминацию. Все поспешно пошли в комнаты и принялись зажигать плошки.

Дети встали посреди гостиной, чтобы полюбоваться на дело своих рук. Ряды огоньков были очень красивы. Девочки пришли в восторг, они хлопали в ладоши, прыгали. Дамы предложили поиграть в прятки. Лиза и маменьки играли с ними, прятались во всех комнатах, бегали по коридорам, по лестницам, немножко плутовали, много хохотали, и всем было очень весело.

Веселились целых два часа, но пора было и спать. Перед сном детям дали поужинать: пирожков, сливок и фруктов. Лизу пригласили ужинать с детьми. Няня была очень скромна, а потому сначала отнекивалась. Но дети видели по ее глазам, что и няня не прочь полакомиться, а потому окружили ее, притащили к столу, усадили и угощали ее так, что она не могла съесть всего. Тогда дети завернули в бумагу разных лакомств и принудили Лизу взять все с собой. Няня поблагодарила всех, перецеловала и пошла готовить девочкам постели.

Соня также благодарила Камилу, Мадлен и Маргариту за их доброту и любовь и пошла спать вполне счастливая.

– Дети, – сказала однажды госпожа де Флервиль, – мы пойдем гулять. Погода чудесная, не жарко, мы пойдем в дальний лес.

– Ну, сегодня я уж ни за что не возьму куклу, – объявила Маргарита.

– Я надеюсь, ты поумнела, дорогая, – промолвила ее мать.

– Кстати, известно ли, что стало с Жанетой? – спросила Камила.

– Школьный учитель недавно говорил со мной о ней, – вздохнула госпожа де Флервиль. – Он очень недоволен ею, она не занимается и не слушается, подговаривает других девочек на глупости. А что еще хуже, она ворует у подруг все, что попадется под руку – платки, завтраки, перья, бумагу.

– Но почему же считают, что это Жанета ворует, а не кто другой? Может быть, девочки просто растеряхи, – предположила Мадлен.