Александр Бушков. Россия, которой не было. С. 560

Вернемся к тем, кто оставался с Жуковым в тяжелые времена, и приглядимся к ним повнимательнее. Как мы помним, на даче у безутешного полководца новый 1947 год встречали генерал-лейтенант Телегин с женой. Чуть позже появился генерал-лейтенант Крюков с женой Лидией Руслановой.

Начнем с Телегина Константина Фёдоровича. На войне он был членом Военного совета 1-го Белорусского фронта, затем — членом Военного совета Группы советских оккупационных войск в Германии. Чтобы было яснее: член военного совета — это политический комиссар, приставленный к командующему армией, военным округом, флотом или фронтом, чтобы следить за его поведением и докладывать куда следует о принимаемых командующим решениях. В данном случае командующим был Жуков, Телегин был над ним надзирателем по линии коммунистической партии. Случилось невероятное: командующий и надзиратель сдружились и жили душа в душу. И все было прекрасно, но надзиратель попался.

Попался генерал-лейтенант Телегин на сущих пустяках. На мелочи. Гнал он из оккупированной Германии в Советский Союз эшелон с неким добром. Родом Константин Телегин был из города Татарск Новосибирской области. Вот туда эшелон и гнал. Эшелон перехватили. На следствии бравый генерал объяснил: не себе — землякам эшелон отправил, земляки попросили, не мог отказать. И еще объяснение: проклятые гитлеровцы напали на нашу любимую Родину, разорили ее, теперь надо восстанавливать.

Телегин рассудил так: если скажу, что для себя, сочтут мародером. А если скажу, что для земляков, то это будет смягчающим обстоятельством.

Понятно, каждый тащил из Германии сколько мог: чемоданами, мешками, ящиками. Кто рангом постарше — возами, машинами, самолетами, вагонами. Однако не было разрешения вывозить эшелонами.

Эшелонами из Германии гнали многое, но только централизованным порядком и только в пользу государства. И еще: был приказ Сталина вывозить государственное трофейное имущество только в те районы Советского Союза, которые пострадали от войны и оккупации. Новосибирская область в списке регионов, пострадавших от войны и оккупации, не числилась.

Константин Телегин нарушил приказы и распоряжения Сталина сразу по нескольким пунктам. За это он был арестован, разжалован, судим. Срок ему отписали увесистый — 25 лет. В «Военно-историческом журнале» (1989. № 6) Телегину была посвящена большая статья «Эшелон длиной в четверть века». Смысл статьи такой: вот гады сталинские! Ни за что человека посадили! За такую-то мелочь — ив тюрьму! Может быть, генерал Телегин воровал трофейное имущество эшелонами, но ведь это не доказано! Попался-то он не на многих эшелонах, а всего только на одном! Изверги сталинские не пожалели человека! Всего за один украденный эшелон 25 лет дали!

Правда, в статье о несчастном генерале вскользь сообщается, что, кроме того эшелона «для земляков», он урвал немного трофейного имущество еще и для себя. При обыске у него нашли «большое количество ценностей», в том числе «свыше 16 килограммов изделий из серебра, 218 отрезов шерстяных и шелковых тканей, 21 охотничье ружье, много антикварных изделий из фарфора и фаянса, меха, гобелены работы французских и фламандских мастеров XVII и XVIII веков и другие дорогостоящие вещи».

Тут следует вспомнить показания на допросе генерал-майора Сиднева. Он тоже увлеченно коллекционировал гобелены мастеров тех же стран и того же периода. Не из одного ли хранилища товарищи генералы те гобелены извлекали и по-братски делили? И еще: генерал-майор Сиднее рассказывал на допросе, что не простые охотничьи ружья товарищи генералы собирали в свои коллекции, а нашел генерал армии Серов владельца всемирно известной и старейшей в Германии оружейной компании Sauer &Sohn, и на ее заводе для товарищей победителей в индивидуальном порядке изготовляли ружья с особой отделкой.

У генерал-лейтенанта Телегина помимо тех гобеленов и ружей при обыске нашли еще много другого трофейного добра.

Воровал генерал-лейтенант Телегин так много, что деяния его стали как бы эталоном, точкой отсчета. Когда надо было чьи-то преступления с чем-то сопоставить и сравнить, то сравнивали с Телегиным. Следователи с уважением говорили: воровал почти как Телегин! И когда дело дошло до Жукова, размах его воровских операций и непомерную жадность сравнили именно с воровством и жадностью Телегина. Жукову было приказано писать объяснение. Дело по расследованию преступной деятельности Жукова вел секретарь ЦК Жданов Андрей Александрович. Объяснительная записка Жукова адресована Жданову. В ней Жуков писал:

Обвинение меня в том, что я соревновался в барахоль-стве с Телегиным — является клеветой. Я ничего сказать о Телегине не могу. Я считаю, что он неправильно приобрел обстановку в Лейпциге. Об этом я ему лично говорил. Куда он ее дел, я не знаю. (Военные архивы России. 1993. №1. С. 243.)

Из письменного объяснения Жукова следует, что генерал-лейтенант Телегин незаконно приобрел «обстановку» в Лейпциге. Осмелюсь предположить, что речь идет не о солдатских табуретках.

Жуков признает, что знал о воровстве Телегина. Жуков якобы выразил Телегину свое неудовольствие его незаконными действиями. Мы не знаем, так ли это. Но даже если Жуков и выразил Телегину неудовольствие, дальше этого дело не пошло. Из письменного объяснения Жукова также следует, что мебель, приобретенная Телегиным, находится неизвестно где. Ясно, что Телегин незаконно приобрел «обстановку», но не ясно, где она. Из этого, в свою очередь, следует, что помимо перехваченного эшелона, который Телегин отправлял «землякам», и помимо того, что было найдено на его квартирах и дачах, были и другие весьма дорогие вещи, которые Телегин незаконно получал и неизвестно куда отправлял. В этом вопросе и пытался разобраться секретарь ЦК Жданов.

На воровском жаргоне скупщик краденого назывался барыгой, содержательница публичного дома — бандершей. В окружении Жукова подобралась парочка, в которой эти роли поменялись. Он был содержателем подпольного публичного дома, она — скупщицей краденого. Его звали Крюков Владимир Викторович, ее — Русланова Лидия Андреевна.

Кроме содержания подпольного публичного дома Крюков Владимир Викторович занимался мародерством и барыжничал с размахом. Для прикрытия своей бурной деятельности он имел смежную профессию — был генерал-лейтенантом, командиром 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Крюкова мы уже встречали в главе об орденах. Крюков командовал полком в дивизии Жукова еще в 1932 году. Потом Жуков тянул Крюкова за собой и обвешивал орденами, нарушая приказы Сталина и законы Советского Союза.

Крюков был уличен в воровстве, арестован и посажен. Из материалов дела следует, что он вывез из Германии огромный черный автомобиль Horch 951А, два «мерседеса» и одну «ауди». Расскажу немного про Horch 951А. Его создавали как Гитлерваген, то есть автомобиль для Гитлера. Это была восьмиместная машина с рабочим объемом двигателя почти пять литров. Машина была оборудована всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами. Например, правое переднее крыло можно было поднять, под ним находился встроенный умывальник. На окнах имелись шторки-занавески. На стойках задних дверей имелись особые крепления для трех вазочек с цветами. Водительский отсек был отделен от пассажирского звуконепроницаемой сдвижной перегородкой. Над пассажирским салоном — сдвигающийся солнечный люк.

В то время радиаторы машин украшали миниатюрными статуэтками: гончими псами, бегущими оленями, ястребами, серебряными призраками. Символом фирмы Horch было летящее ядро. Чтобы подчеркнуть, что оно летит, а не лежит на капоте, ядро сделали с развернутыми орлиными крылышками. Этот символ был разбавлен сдержанным юмором. Верхом на пушечном ядре барон Мюнхгаузен летал над Германией. Это и имелось в виду при выборе символа: мы фантазии претворили в жизнь, на нашей машине можно летать как на пушечном ядре.