В других школах и направлениях психотерапии господствует всем известный показатель нормы. Так, нормальным здоровым человеком считается эффективный и работоспособный член общества. Подход к норме в теории и практике первичной психотерапии иной. Пациенты, прошедшие первичную психотерапию, не желают вечно себя подгонять. Согласно воззрениям первичной теории невроза, именно невротик беспрестанно подгоняет свою личность, чтобы наконец почувствовать себя ценимым, востребованным и любимым. Например, специалисты по первичной психотерапии сначала сами должны пройти курс первичной терапии, как часть своей профессиональной подготовки. Перед прохождением терапии эти кандидаты обычно готовы работать по тридцать — сорок часов в неделю, однако после прохождения терапии, они не соглашаются на такую нагрузку. Теперь они начинают понимать, что невротики черпают свою «идентичность» из своей функции, а не из своих личных персональных чувств — так, человек может быть председателем крупнейшего банка, президентом крупной компании или ворочать миллиардами и казаться прекрасно организованной и преуспевающей личностью, будучи, в действительности, совершенно больным. Одна пациентка, прошедшая курс первичной психотерапии, высказала это так: «Я поддерживала в себе и в своем окружении высокую организацию и порядок, чтобы не чувствовать моей собственной внутренней неорганизованности. Я должна была постоянно что‑то делать, планировать и исполнять. В противном случае, я бы просто распалась на куски». Работа этой женщины стала ее жизнью.
Многие пациенты, прошедшие курс первичной терапии, решают, что многое из того, что они делали раньше, в действительности не является очень срочным и неотложным. Так воскресенье становится временем игр с детьми, а не уборки гаража. «Теперь, когда я знаю, что «я» — это все, что у меня есть в этом мире, мне нет нужды ублажать кого‑то». Теперь я хочу быть доброй к самой себе и, наконец, расслабиться».
Не имея больше насильственных побуждений (побуждений изо всех сил добиваться одобрения и любви), пациент начинает меньше времени уделять борьбе. Но зато теперь он может гораздо больше сделать для удовлетворения своих собственных потребностей, и следовательно, обретает способность поделиться своей любовью с супругой и детьми.
Пациенты, прошедшие первичную терапию, делают меньше, но теперь то, что они делают, стало реальным, поэтому общественная значимость их работы становится выше. Школьные учителя, например, требуют от своих учеников меньше, но зато дают им больше знаний. Они теперь позволяют ученикам выражать свои чувства и мысли и пытаются научить их вещам, важным для реальной жизни (насколько это позволяет современная система образования).
Эти пациенты перестают продавать людям никому не нужные товары. Рабочий мастерской, который имел обыкновение пропадать на работе, так как считал реальным то, что он делал, перестал увлекаться сверхурочными, чтобы больше быть дома с семьей. Он перестал приобретать всякие технические безделушки и играть в азартные игры, и теперь у него появились деньги на удовлетворение реальных потребностей. Он говорил мне, что денег, которые он экономит на пиве, хватает на ежегодную поездку в отпуск вместе с семьей.
Очень важен вопрос мотиваций, ибо очень многое в этом мире приводится в движение невротическими мотивациями. Один пациент сказал, что если бы удалось применить с пользой энергию, которой кипит невротик, то ее хватило бы на то, чтобы возить большегрузные составы.
Я вспоминаю, как один пациент, недавно лечившийся у меня, в течение целого часа лежал неподвижно на полу, будучи не в силах оторвать от него голову. Его работа заключалась в чистке плавательных бассейнов. Он всю жизнь очень тяжело работал (он приветствовал своих друзей довольно примечательной фразой: «Работаешь?»). После того, как его перестали обуревать старые невротические мотивации, он очень долго не мог пошевелить ни одним своим мускулом. Пройдя курс первичной терапии, он взял отпуск, а когда вернулся на работу, то понял, что не может больше чистить по шестнадцать бассейнов в день. Ему казалось чудом, что когда‑то он был на это способен. Невроз замаскировал чувство безмерной усталости, которую он в действительности испытывал. Этот человек нанял помощника и, хотя он стал зарабатывать меньше денег, жизнь его стала намного радостнее.
Невротики очень многое делают не для того, чтобы сделать для себя что‑то важное, а скорее для того, чтобы почувствовать себя важными. Один психолог, пройдя курс первичной терапии, перестал носиться по заседаниям психологических обществ с докладами. Он сказал, что энергия, которую он тратил, была направлена не на общение с коллегами, а на продвижение вверх по лестнице престижа и признания.
Но, пожалуй, самая разительная перемена, происходящая с пациентами, прошедшими первичную терапию — это преображение их физического облика. Оно происходит благодаря тому, что при первичной терапии используется психофизический, а не интроспективный подход. Например, приблизительно у трети женщин с довольно плоским бюстом после прохождения терапии начала расти грудь. Приходя в магазины, эти женщины были удивлены тем, что им приходилось покупать бюстгальтеры большего размера. Одна женщина, приехавшая на лечение издалека, вернувшись домой, просто поразила мужа, который решил, что она проходила лечение инъекциями гормонов. Многие из таких женщин просили врачей измерить им грудь и зафиксировать результат. То, что я говорю, было подтверждено документально.
Есть и другие подтверждения взросления пациентов. Двое мужчин в возрасте двадцати с небольшим лет, сообщили о том, что у них наконец‑то начали расти бороды. Другие говорили, что у них впервые в жизни исчез неприятный запах пота. Некоторые пациенты отметили, что у них начали расти кисти и стопы. Эти открытия не являются результатом внушения; никто из больных не ожидал результатов такого рода. Например, одна женщина не подозревала, что у нее выросли кисти рук до тех пор, пока не надела в магазине новые перчатки. Ей понадобились перчатки на один размер больше.
Объяснения этих фактов останутся чисто спекулятивными и умозрительными до тех пор, пока не будут проведены соответствующие физиологические исследования. Один мой коллега биохимик указывает, что такие изменения могли произойти в результате изменения выработки и секреции гормонов. Эти изменения, в конечном счете, могут влиять на механизмы экспрессии генов в клетках. Гипотеза заключается в том, что из‑за подавления секреции гормонов в раннем возрасте некоторые процессы реализации генетической информации не были запущены; поэтому, например, у некоторых больных борода не начала расти в положенном возрасте.
Согласно мнению этого биохимика, у больных были нарушения, касающиеся взаимодействия различных гормональных систем, то есть, нарушения целостной гормональной регуляции функций организма; снятие блока запустило механизмы, которые невозможно было бы имитировать с помощью каких бы то ни было гормональных инъекций.
Сеансы первичной терапии могут запустить механизмы нормального роста. Мы ожидаем результатов физиологических исследований, которые в настоящее время проводятся для объяснения наблюдаемого феномена*.
*В книге «Пленники боли», вышедшей тринадцать лет спустя после того, как были написаны эти строки, приведены соответствующие физиологические данные.
Уж коли мы говорим о гормональных изменениях, то хочу отметить, что во многих случаях женщины, страдавшие от предменструальных судорог или от нарушений регулярности менструального цикла, полностью избавились от них в ходе первичной психотерапии.
Бывшие до этого фригидными женщины, которые часто испытывали боль во время половых сношений, вдруг обнаружили, что влагалище стало нормально увлажняться даже при отсутствии явной сексуальной стимуляции. Одна женщина стала очень озабоченной по поводу того, что она назвала постоянной «игривостью». Впервые в жизни она поняла, что такое радость секса. До этого сексуальные отношения были обязанностью, которую она исполняла только потому, что так хотел муж.
