Здоровый человек прямодушен, и это видно по тому, как он реагирует на то, что видит и воспринимает. Невротик ведет преувеличенную — со знаком «плюс» или со знаком «минус» — жизнь; его реакции или избыточны или, наоборот, недостаточны. С тех самых пор, как он обнаруживает, что истинные реакции для него неприемлемы, невротик начинает реагировать либо с притворной горячностью, либо притворяется, что вообще не реагирует. Например, у одной моей пациентки была невротическая подруга, которую пациентка однажды пригласила в гости посмотреть новую квартиру. Когда хозяйка спросила подругу, как ей нравится декор, она ответила: «Хотела бы я, чтобы у меня был такой красивый коврик!» Эта женщина видит комнату только с точки зрения своих собственных потребностей — ее реакция — это типичный образчик невротического ответа. Или, если невротик слышит шутку, то вместо того, чтобы, проявив чувство юмора, просто рассмеяться, постарается ответить более заковыристой остротой.
Каждый раз, наблюдая человека, который должен «идентифицировать», вместо того, чтобы чувствовать, мы видим неадекватную, невротическую реакцию. Так, нормальный человек адекватно на что‑то реагирует не для того, чтобы постараться произвести выгодное впечатление, не потому что он вызубрил книгу правил хорошего тона, но просто потому, что испытывает адекватные чувства. Это означает, что для того, чтобы быть хорошим родителем, ему не надо штудировать книги по детско–родительским отношениям. Он будет естественной личностью, позволяющей своим детям–быть естественно ведущими себя людьми.
Так как нормальному человеку не надо прикрывать чувство своей незначительности, то ему не приходится бороться за то, чтобы служители отелей и официанты обращались к нему, как к очень важной персоне. Для невротика же эта борьба иногда становится всем содержанием жизни. Часть невротиков постоянно окружает себя людьми, чтобы избежать чувства одиночества, или ходит в клубы, чтобы защититься от неискоренимой боли от отсутствия настоящей семьи в детстве. Вся эта непрекращающаяся борьба лишена какого бы то ни было смысла для здорового человека.
Когда я думаю о невротической борьбе, то вспоминаю недавно виденную мной рекламу виски: «Это самый легкий способ вознаградить себя за все годы борьбы, которая сделала вас тем, кто вы есть».
Невротическая борьба— это борьба деланная, искусственная. Так, некая женщина может в течение многих лет делать покупки только на дешевых распродажах, и никогда не удовлетворяется качеством покупок. Вероятно, это действительно так — то, что она покупает, не отличается высоким качеством. Но если бы в детстве ей досталось больше родительской любви без борьбы, то, вероятно, ее не очень интересовали бы товары по сниженным ценам. Погоня за выгодными покупками — это подлинный всеамериканский невроз. Это похоже на магическую диетическую пилюлю: получить нечто ценное малыми усилиями, как, например, расслабиться от выпитого виски. Особенно восхитительными покупки по дешевке становятся благодаря борьбе. Чем сильнее борьба, тем более ценен приз, если не считать того, что это не реальный приз, которого была бы достойна столь тяжкая, пожизненная, борьба. Это всего лишь суррогат, дешевая замена, так как годы борьбы за родительскую любовь прошли впустую. Погоня за дешевизной есть аналог невротической жизни с родителями, за исключением того, что невротик, в конце концов, выигрывает то, что ему, в сущности, не нужно.
Многим невротикам очень трудно просто пойти в магазин и заплатить обозначенную в прайс–листе цену, так как заплатить ее означает перестать быть «особенным». Любой человек может заплатить обычную розничную цену, и если вы это делаете, то уподобляетесь этим «любым». Нормальный человек никогда не является страстным охотником за дешевизной и выгодными покупками. Он старается облегчить свою жизнь, а не делать ее труднее, чем она есть. На погоню за дешевизной очень похоже отношение невротиков к деньгам. Один пациент говорил мне, что до курса психотерапии никогда не мог хранить деньги в банке, потому что это означало, что ему больше не надо бороться. Этот человек постоянно боролся, чтобы отогнать от себя чувство собственной бесполезности и никчемности. Он надеялся (подсознательно), что деньги помогут ему почувствовать свою значимость. Но, естественно, для этого денег всегда оказывалось мало. Когда у пациента были деньги, он не мог жить на них, потому что все еще чувствовал себя ничтожеством, и поэтому был вынужден накапливать еще больше денег. Нормальный человек никогда не пользуется деньгами символически — для того, чтобы удовлетворить старые потребности. Он чувствует себя достойным человеком, потому что нормальные родители в детстве ценили и любили его, как такового, независимо от его свойств и поведения. Многие страдающие неврозом люди просто одержимы деньгами, потому что невротик, по определению, должен ощущать себя бесполезным человеком. Его никогда не ценили просто зато, что он есть. Не будучи способным ощущать свои истинные потребности и нужды, невротик всегда будет желать больше того, что ему необходимо.
Есть другой тип невротиков. Эти люди вообще не могут тратить деньги. Их борьба, возможно, направлена на то, чтобы почувствовать себя в безопасности, ощутить надежность своего положения. Но опять‑таки, деньги сами по себе не могут сделать положение человека надежным и безопасным. Невротики такого типа постоянно откладывают жизнь на потом: «Когда- нибудь, когда дела наладятся, я возьму отпуск и отдохну». Такой человек никогда не живет. Он предается нескончаемым фантазиям о том, какой жизнь будет потом, в один прекрасный день. Эта фантазия тесно связана с первичной болью, которая и помогает объяснить, почему очень многие люди откладывают на потом свою жизнь. Напротив, здоровые люди ничего не откладывают на потом. У них нет застарелой первичной боли, которая тянет их назад и заставляет откладывать решение насущных проблем. Реальные чувства здорового человека исключают необходимость нереальных фантазий.
Нормальный человек стабилен и устойчив. Он удовлетворен тем местом, где находится и у него нет потребности воображать какую‑то настоящую жизнь, которая существует «где- то там». Одна женщина описывала это следующими словами: «Я смотрела на себя в зеркало, видела морщины и приходила в ужас. Я посещала бесчисленные салоны красоты, попыталась пользоваться специальными лосьонами, а когда они не помогли, то решилась на подтяжку лица. Я отчаянно пыталась убежать от чувства, что юность миновала, и у меня не будет шанса получить то, в чем так нуждалась жившая во мне маленькая девочка. Морщины и седые волосы внушили мне безнадежность — я никогда больше не стану девочкой, и я продолжала бежать, бежать, бежать. Я посещала вечеринки и тусовки дюжинами. Пыталась быть «причастной» и привлекательной. Я не могла остановиться».
Нормальный человек легко смиряется со своим возрастом, потому что живет здесь и сейчас, и сохраняет воспоминания об опытах и переживаниях своей юности. Он не пытается каждый день удержать то, что было утрачено десятки лет назад. Точно также он не слишком сильно волнуется о будущем, и не напоминает себе о прошлом, потому что не живет во времени, которое не существует в данный момент.
Что же касается невротика, то, «личность — это послание», если воспользоваться апофегмой Мак–Лугана. Личность искажается тем посланием, какое она должна передать. Так лаконичный человек может сказать: «Папа, поговори со мной. Позови меня». Робкий, застенчивый человек скажет: «Мамочка, я заблудилась. Выведи меня». Подлый человек может говорить: «Мама, спроси, что у меня болит». Депрессивная личность восклицает: «Не бейте меня лежачего».
Так как здоровый человек не пытается сказать что‑либо косвенно, то его личность не искажается. Не имея старых неудовлетворенных потребностей, люди остаются теми, каковы они суть. Я не знаю, как объяснить это по–другому: все дело в том, что у здорового человека нет фальшивого фасада. Он просто живет и дает жить другим. Как я уже говорил, тело человека есть неотъемлемая часть его личности, поэтому у невротика типичный внешний вид: можно видеть, как невротик сжимает губы, чтобы не произнести неприемлемого по его понятиям слова, как он прищуривает глаза, неспособный видеть того, что происходит вокруг — как образно описал это состояние один из моих пациентов. Можно заметить также опущенные уголки рта от неизбывной печали и сжатые челюсти — признак неразрешенного гнева. Весь организм невротика выражает подсознательное послание. Если нет послания, которое надо передать, то следует ожидать, что мы увидим гармонично сложенного человека, в организме которого все уравновешено. Физические изменения, которые я отмечаю у пациентов, прошедших курс первичной психотерапии, заставляют меня думать, что те изменения, которые мы прежде считали наследственными, являются, в действительности, следствием невроза.
