—    Кого, по-вашему, надо устранить?

Один из Краджиков нажал на кнопку перемотки. (Его пальцы казались совершенным инструментом пыток.) Вто­рой ткнул в мужчину в синем костюме.

—    Его, — одновременно сказали братья.

—    Конгрессмена Кинкейда?

—    Да, ему...

—    ...не понравилось то, что вы предлагали.

—    А прочие?

Братья вновь прокрутили запись и указали на цель.

—    Профессор Дирборн? Жаль. Впрочем, чутье вас не под­водит. Мы не можем приблизить к себе никого, кто испыты­вает хотя бы каплю сомнения. Избавьтесь и от профессора, только как можно тише. Скоро у меня заседание правления, нужно обсудить долгосрочные планы. К его началу все долж­но быть готово. Я не потерплю ошибок вроде той, что допу­стили два болвана в Бразилии десять лет назад.

Вихрем развернувшись, она покинула комнату. Предостав­ленные сами себе, близнецы продолжали смотреть на экран блестящими и жадными глазами кошки, которая выбирает са­мую жирную в аквариуме золотую рыбку.

Пейзаж на берегах реки заметно из­менился с тех пор, как доктор Ра­мирес попрощался с Траутами и пожелал им безопасной по­ездки. Аэрбот нес их, миля за милей, по нескончаемой ленте темно-зеленой воды, с обеих сторон отрезанной от вечного сумрака леса сплошными стенами деревьев. В один момент пришлось остановиться — путь преградил затор из древесного мусора. Супруги только рады были отдохнуть от монотонного отупляющего гула мотора. Связав бурелом — спутанные вет­ки и бревна, — они расчистили узкий проезд. Работа отняла кучу времени. Лишь к вечеру Трауты добрались до мест, где заросли по берегам расступались, давая рассмотреть ухожен­ные поля у реки. Чуть позже лес и вовсе перешел в опушку, на которой стояло несколько соломенных хижин.

Снизив скорость и прицелившись между вытащенных на глинистый берег каноэ, Пол ловко вывел из воды аэрбот и заглушил мотор. Сняв бейсболку с логотипом НУМА, он об­махнул ею лицо.

—    Где все?

Необыкновенно тихое, это место резко контрастировало с оживленным поселением Рамиреса, где туземцы днями напро­лет суетятся по делам. Отсюда как будто все ушли, и о при­сутствии человека напоминали одни только струйки серого Дыма из дымоходов.

—    Очень странно, — заметила Гаме. — Тут словно чума про­шлась.

Из багажника Пол достал рюкзак. Доктор Рамирес настоял, чтобы Трауты вооружились длинноствольным револьвером «кольт». Не спеша Пол запустил руку в рюкзак и нащупал в спрятанной кобуре успокаивающе твердую тяжелую рукоять.

—    Я бы не чумы опасался, — тихо произнес он, осматривая пустые хижины. — Меня больше беспокоит история с мерт­вым индейцем.

Гаме молча согласилась с мужем.

—    Стоит покинуть лодку, и назад мы к ней можем не вер­нуться, — сказала она. — Давай подождем пару минут, посмо­трим, что будет.

Пол кивнул.

—    Может, у них сиеста? Разбудим? — Сложив ладони ру­пором, он громко позвал: — Эге-гей!

Ответом ему стало эхо. Пол крикнул еще раз — безрезуль­татно.

Гаме рассмеялась.

—    Только спящий здоровым сном не услышит такого рева.

—    У меня аж мурашки по спине, — покачал головой Пол. — Я упарился тут сидеть. Пойду осмотрюсь. Прикроешь меня со спины?

—    Одной рукой я возьмусь за пушку Рамиреса, второй — за зажигание. И не строй из себя героя.

—    Ты же меня знаешь. Чуть что — и я делаю ноги.

Поджарый Пол легко выпрыгнул из сиденья перед экра­ном пропеллера на палубу. Он полностью доверял супруге — она точно прикроет в случае опасности. Еще в Расине отец учил ее стрелять, и она без промаха била по мишеням из лю­бого вида оружия. Надо будет — и песчаной блохе в прыжке в глаз попадет.

Еще раз присмотревшись к хижинам, Пол ступил на бе­рег... и замер. В темноте дверного проема самой большой хи­жины он заметил движение. Кто-то выглянул наружу и снова спрятался. Вот еще раз кто-то посмотрел на Пола и скрылся во тьме. Через пару секунд на улицу вышел мужчина. Мах­нул рукой и, прокричав приветствие, стал спускаться Полу навстречу.

Дойдя до берега, незнакомец промокнул лицо насквозь влажным от пота платком. И без того высокий, в широкопо­лой соломенной шляпе он казался просто огромным. Пузатый, в мешковатых слаксах и подпоясанный нейлоновым шнурком, он носил белую рубашку, которую застегнул под самое горло. В глазу у него поблескивал монокль.

—    Приветствую, — сказал он с легким акцентом. — Добро пожаловать в Париж дождевого леса.

Глянув за плечо незнакомцу, Пол осмотрел убогие хижины.

—    А где Эйфелева башня?

—    Ха-ха! Эйфелева башня! Чудесно! Посмотрите, она вон там. Совсем рядом с Триумфальной аркой.

Утомленный долгой дорогой и влажной духотой, Пол от­нюдь не был настроен на обмен остротами.

—    Мы ищем некоего Голландца, — сказал он.

Мужчина снял шляпу, под которой обнаружилась плешка

посреди копны волос.

—    К вашим услугам. — Он рассмеялся. — Приехав в джунг­ли, я назвался Deutsch[22], то есть немец. Меня зовут Дитер фон Хоффман.

—    Я Пол Траут, а это моя супруга Гаме.

Взглянув на нее через монокль, Хоффман галантно за­метил:

—    Прекрасное имя для милой дамы. К нам не так уж часто наведываются белые женщины. Неважно, красивые или нет.

Когда Гаме поинтересовалась, отчего здесь так тихо, угол­ки мясистых губ Дитера обвисли.

—    Я отправил туземцев в укрытие. С незнакомцами предо­сторожности лишними не бывают. Как только местные уви­дят, что вы настроены дружелюбно, они к вам выйдут. — Сно­ва фальшивая улыбка. — Так что привело вас в нашу дыру?

—Нас прислал доктор Рамирес. Мы из НУМА, Агентства морских и подводных исследований, — сказала Гаме. — Мы исследовали речных дельфинов и остановились у доктора Ра­миреса. Он и попросил об услуге, заглянуть к вам.

—Но лесному телеграфу до меня дошел слух, будто не­подалеку работает пара ученых из Штатов. Не думал, что вы почтите нас визитом. Ну, как там поживает достопочтенный доктор Рамирес?

—Он и сам хотел навестить вас. Жаль, повредил лодыжку.

—И правда, жаль. Было бы приятно с ним увидеться. Я так давно не принимал гостей, но это нисколько не прощает мою невнимательность! Прошу, сходите на берег. Вы, должно быть, изнываете от жары и жажды?

Пол обернулся к Гаме. Та взглядом сообщила: идем, но бу­дем осторожны. Вместе они сошли на берег. Гаме закинула рюкзак за спину, и Дитер повел их к полукругу хижин на вер­шине холма. Он прокричал нечто на местном наречии, и из каждого домика тут же высыпали туземцы: мужчины, женщи­ны и дети. Они робко обступили пришельцев и стояли так до тех пор, пока Дитер не отдал новое распоряжение. Туземцы немедленно вернулись к обычным делам. Пол и Гаме вновь переглянулись. Похоже, Дитер здесь — неоспоримый лидер, вождь.

Из самой большой хижины, склонив голову, показалась де­вушка лет двадцати. В отличие от остальных селянок, она бы­ла одета в красный саронг фабричной выделки, который плот­но облегал ее стройную фигуру. Но стоило Дитеру гавкнуть, и девушка моментально скрылась в доме.

Перед хижиной стояла беседка: соломенная крыша на че­тырех столбах, грубо вытесанный стол и стулья из пеньков. Дитер жестом пригласил гостей присаживаться и сам сел за стол. Сняв шляпу и промокнув взопревшую плешь, он вы­крикнул приказ в сторону дома.

Девушка вынесла поднос с тремя кружками, составлен­ными из очищенных от нутра древесных стволов. Поставив кружки на стол, она уважительно — не поднимая головы, — отошла на несколько шагов.

Дитер предложил тост.

—    За вас, мои новые друзья. — Он поднял кружку, и в ней отчетливо зазвенело. — Все верно, — заметил хозяин. — Вы слышите прелестный перезвон кубиков льда. Чудеса совре­менной техники позволили мне обзавестись газовым холо­дильником. Зачем жить, как эти темнокожие Адамы и Евы?

Одним глотком он опорожнил половину кружки.