Лена с каменным лицом прошла на своё место, кошка скользнула за ней. Внучка герцога презрительно сморщила нос:

— Ты уже животное в столовую притащила, совсем ума лишилась. Это не место для зверюг, пусть даже и домашних. Убери её отсюда, немедленно.

Трашт благоразумно промолчал, напряжённо прислушиваясь.

— Сама ты животное, — неожиданно рявкнула Анатолия так, что все девушки от неожиданности подпрыгнули на своих местах, — Ни речи, ни поведения, тоже мне леди благородная. Рот закрой, прямо сядь, руки чинно на коленочках сложи. Ишь, пораспустились все, так и норовят об этикете забыть. Это что за тон? Почему проскальзывают интонации базарной торговки? — киса опёрлась о стол, глядя в лицо обескураженной такой речью Элизии и барабаня коготками по скатерти, — Ничего, вы у меня быстро все о правилах вспомните…

Тон Хранительницы стал угрожающим. За дверью послышался судорожный всхлип и сдавленное хихиканье. Демон выглянул в коридор. Прямо на полу, обнявшись, сидела Кларисса и ещё одна учительница. Они уже прослышали о разговорчивом существе и торопились посмотреть на это чудо природы.

Лицо Элизии вспыхнуло. Забыв, о том, где она находится, она попыталась создать заклинание очистки, чтобы распылить наглую кошку. Ригион похолодел, он распознал плетение, которым довольно часто пользовались в школе, и теперь лихорадочно пытался придумать, что можно сделать. Аггъер ударился в щит, которым было окружено создание Гримьера, и впитался в него. Девушки дружно открыли рты, ещё ни разу не было так, чтобы этот узор не сработал. Толька, сохраняя брезгливое выражение мордочки, сбила когтем несуществующие пылинки со своей шубы.

— Мелочь, ты против меня, — презрительно протянула она, — Запомни, деточка, в мирах есть очень мало существ, которые могли бы меня отправить в Хаос, и ты не входишь в их число, да и твой будущий жених тоже. А то, как я погляжу, у тебя в голове уже поганые мыслишки побежали.

Демон облегчённо выдохнул. Пусть киса была очень остра на язык, но ко всему прочему ещё и умна, пообщаться с ней не мешало бы.

— Лэр Трашт, а почему завтрак не подают? — с определённой долей язвительности поинтересовалась Хранительница, разглядывая тарелки, — Между прочим, я есть хочу.

Первый шок от появления светлой кошки быстро прошёл, но она не собиралась давать спуску воспитанницам и леденящим душу тоном напоминала им о правилах приличия. Иногда доставалось и Лене, но, в основном, Анатолия отрывалась на благородных и не очень ученицах. Преподавательницы были просто счастливы, сдерживая усмешки, а иногда и неприкрытое хихиканье. Им себя так вести было нельзя, а киса — она же существо, а не леди, вот она иногда и выдавала такую зубодробительную смесь ругательств, что Ригион начал в неё открыто влюбляться и уже подумывал, а не стоит ли приплатить своему нанимателю за возможность такого общения. При этом, Хранительница никогда не опускалась до нецензурщины, используя просто оригинальные обороты и выражения.

Каникулы быстро подошли к концу. Те, кому было разрешено навестить свои семьи, вернулись. Теперь опять начиналась череда балов и званых вечеров, перемежаемая прогулками и пикниками. Лену начало трясти. Браслета у неё на руке уже не было, теперь практически любой мужчина, положивший на неё глаз, мог предложить помолвку или свадьбу.

— Какая ты, нервная, — пожаловалась как-то вечером киса в пространство, — Сколько можно тебе говорить, ни один браслет на твоей руке просто не застегнётся. Даже, если ты сама этого захочешь. Ни один жрец не сможет провести брачный обряд. А ты пока тренируйся в высоком ускользающем слоге. Вроде бы и поговорила, но в тоже время ничего не сказала и не пообещала.

— Я боюсь, — честно призналась девушка, — Просто боюсь каких-то встреч, разговоров. А вдруг кто-то будет настаивать на браке, мотивируя это условиями школы?

— А Гримьер у тебя на что? — небрежно фыркнула Анатолия, — Он будет выступать как представитель жениха, и уж поверь мне, в этом мире не существует никого, кто мог бы противостоять его магии или военному искусству. К тому же скоро Осенний бал, вот и посмотрим, каким вниманием будет пользоваться твоя расчудесная персона.

— От Мирхана весточки нет, — забеспокоилась Верли, — Нет, я, конечно же, понимаю, что здесь не существует почты, но не могла бы ты выяснить, как у него дела.

Кошка откатилась к спинке дивана, отвернувшись от воспитанницы, и возмущённо засопела. Через пару минут донеслось её неразборчивое мявканье вперемешку с пыхтением.

— Толечка, а я тебе спинку почешу, — девушка умоляюще сложила руки.

— Начинай, — Хранительница тут же повернула голову, злорадно усмехаясь в усы, — а я подумаю, что тебе о Туранском перевороте рассказать.

Лена послушно присела рядом, пробежавшись пальцами по удивительно мягкой шубе.

— Всё с ним в порядке, с твоим змеем. Сел на престол, крылышками иногда помахивает для приличия, чтобы не забывали, кто хозяин на самом деле. Вот только обо мне все забыли. Бросили несчастную и одинокую тебе на растерзание, а ты меня даже на руках не носишь, — киса попыталась подпустить в голос слезу.

— Нет, ну ты наглая, — восхитилась воспитанница, — Меня от твоего веса к земле клонит. Вон, иди на Гримьере покатайся или с Траштом на прогулку выйди. Мужчины всё-таки посильнее, пусть они тебя таскают.

Кошка перекатилась обратно, подставляя живот для ласки, вот только глаза стали тоскливо-серьёзными.

— Лена, скоро бал в ратуше, Там у тебя могут возникнуть некоторые неприятности, я вероятности посчитала. Попроси демона, чтобы он тебе на чулочную подвязку ножны прицепил, а ещё лучше специальные для кинжала на ногу сделал. Пока ситуация не просчитывается. Даже не могу сообразить, в чём будут состоять эти нехорошие моменты.

Девушка призадумалась. Клинком она, конечно, владела неплохо. Вот только, если возникнет такая ситуация, там ведь тоже не простофили будут. Чуточку посидев и пощекотав кискин пузик, она поднялась и побрела к Трашту в тренировочный зал.

Солнышко плавно скатывалось за горизонт. Девушки, уже одетые и причёсанные, готовились идти на Осенний бал. Ратуша находилась недалеко, и, как правило, воспитанницы шествовали туда пешком. Тем более, что обратно их всегда сопровождали кавалеры. Лена, памятуя о предупреждении Анатолии, решила немножко изменить свой бальный наряд и под тёмно-серое платье надела юбку-брюки, чтобы, в крайнем случае, не стесняться задирать подол. Наряд получился немного скромнее, драгоценностями ей тоже рисковать не хотелось. Кроме жемчужной нитки на шее, украшения она надевать не стала. Хотя, платье, украшенное серебристым кружевом, само по себе оказалось очень привлекательным. Гримьер с удовлетворением оглядел, кружащуюся перед ним хрупкую фигурку, и предупредил:

— Встретимся прямо в ратуше. Сегодня я сам стану твоим кавалером. Правда, тебе придётся танцевать и с другими, но, чтобы не случилось, помни — я всегда тебя вытащу из любой ситуации.

Он почтительно поклонился и ушёл. Лена замерла перед зеркалом, слишком открытый вырез платья начал её беспокоить. Поддёрнуть вверх его не удавалось, корсаж тут же возвращался на место, а грудь норовила выпорхнуть.

— Чего ты дёргаешься? — подала голос Хранительница, — Ну бюст вываливается, ну положено так по последней моде. Нельзя чересчур отличаться от других, а то всё внимание к себе прикуёшь. Все голые идут, и ты иди… рядом с ними.

— Не могу, — девушка рассерженно запыхтела, — Меня никогда не привлекали такие наряды, как и взгляды, которые норовят нырнуть поглубже. Залезу куда-нибудь подальше в этой ратуше, чтобы меня вообще видно не было. О, ещё вариант, обняться с Гримьером и использовать его как шторку.

— Тогда предложи ему, чтобы он тебе вырез платья просто ладонями прикрыл, — съязвила киса, — Выглядеть ваша пара тогда вообще будет замечательно. Дурью не майся. Если тебя так раздражает, что у тебя вообще хоть что-то вываливается, вспомни о тех, кому приходится всякие подкладочки использовать и корсетом утягиваться. В конце концов, возьми шарф из таких же кружев и небрежненько на плечи накинь. Только небрежненько, а не упаковывайся в него, ты не посылка.