Ночь прошла спокойно. Раннее утреннее солнце пощекотало нос спящей девчонки, и она, поморщившись, открыла глаза. Вместо ковра под ней оказалась мягкая постель. Как же так? Лена точно помнила, что она залезла ночью в угол, спрятавшись там от посторонних взглядов. Чуть повернув голову, она наткнулась на насмешливый взгляд золотисто-оранжевых глаз. Рядом с ней, прямо на покрывале сидел, сложив ноги и опёршись о колени, первый престолонаследник. Девушка шарахнулась в сторону и больно ударилась об узорчатый бортик. Байлин чуть поморщился, мгновенно разочаровываясь, он прекрасно знал насколько привлекательно выглядит, а тут от него шарахаются будто от урода.

— Простите, мой господин, — пролепетала Верли, бочком сползая на пол, и опрометью кинулась к двери. Ей удалось выскочить в коридор, но здесь ноги подогнулись, и она прислонилась к стене, дыша так, как будто пришлось пробежать по солнцу до гор и обратно. Принц скользнул вслед за ней уже в образе императорской кобры и угрожающе навис над перепуганной девушкой.

— Я не позволял тебе уходить, — рассерженно зашипело чешуйчатое создание, — К тому же, неужели тебе не известно, зачем приводят девушек в покои к мужчинам?

Лена отчаянно замотала головой. Змей захлопнул пасть и чуть осел на хвост. Вот удружили зираны, подсунув ему абсолютно необразованную девчонку, которая не знает с какого бока к мужчинам подходят, и чем вообще в постели, кроме сна, занимаются. Танцовщица в этот момент лихорадочно решала для себя такой же вопрос. Можно прикинуться наивной девственницей и шарахаться от каждого жеста. Однако скоро такая тактика может принести совершенно другие результаты, и, потерявший терпение, наследник возьмёт её силой.

Байлин, преградив путь к отступлению, трансформировался в человеческий облик. Схватив её за руку, он потащил Верли обратно в свои покои. Вот и решился вопрос, металось у неё голове, и не надо ничего придумывать. Девушка упиралась молча, отчаявшись найти безопасный выход из положения. Кричать было бесполезно, на помощь к рабыне никто не придёт. Затянув невольницу в комнату, наследник швырнул её назад к ложу. Лена покатилась кубарем, сбивая столик и всё, что на нём стояло. Раскатились фрукты, рассыпалось печенье, соскользнул и разбился кувшин. Лёжа на полу, носом в осколки, девушка увидела валяющийся небольшой нож. Принц метнулся к ней, наваливаясь всем телом и распластывая хрупкую фигурку по полу, и замер — тонкое лезвие вошло ему в бок почти по рукоять. Не говоря ни слова и плохо отдавая отчёт в своих действиях, танцовщица защищалась из последних сил.

Старший сын шаха начал звереть, золотистые глаза наливались кровью. Рабыня посмела отказать и ударила его ножом! Какая дрянь! Наказание должно было последовать незамедлительно. Что сделать, чтобы она перед смертью пережила тысячу мучений? Отрубить голову — слишком быстро, отравить — тоже, а если яд слабый, то переболеет и всё. Слишком мало мучений, слишком быстро, нужно придумать такое, что показало бы смертные мучения во всей красе.

Звякнув в колокольчик и вызвав стражников, он приказал шипящим от ярости голосом:

— Раздеть полностью, ничего на ней не оставить. Как пришла в жизнь голой, так и уйдёт. Приковать в подвале и залить его водой. Пусть утонет, захлебнётся, медленно и мучительно.

Оборотни поспешно срывали одежду с трясущейся молчаливой девчонки. Ни оставили ничего, даже серёг, и поволокли через весь дворец в подземелье, в водяной карцер.

Карцер находился глубоко под землёй. В каменном полу открыли решётчатый люк и затащили Лену в небольшую комнату с влажными каменными стенами. Даже в самый жаркий день здесь было холодно, и с потолка срывались капли воды. Ночное зрение, полученное от старого змея, помогло разглядеть отверстия четырёх труб, находящихся почти под самым сводом. Несмотря на то, что оковы проржавели, они оставались ещё крепкими, да и сил девчонки явно было недостаточно, чтобы их порвать. Злобно ухмыляясь, стражники приковали руки и ноги танцовщицы к вделанным в стену обручам и торопливо поднялись по лестнице. Заскрежетал открываемый кран, и по трубам хлынул поток воды.

Сердце девушки судорожно сжалось. Конец? Нет, Мирхан говорил, что нужно бороться всегда, до последнего вздоха, до последней гаснущей мысли. Вот только, кто сможет её спасти? Даже хранительница теперь не знает, что с ней происходит. Можно было бы попросить помощи через неё и всё равно, кто за ней придёт — просто очень захотелось жить. Из груди перепуганной девчонки вырвался отчаянный стон, даже серёг ей не оставили, того единственного средства связи, на которое она надеялась.

Поток стремительно заливал пол. Лена задёргала руками в кандалах, рассчитывая, что они выскользнут, но оборотни приковали её старательно, с определённой долей коварства, оставляя надежду на освобождение. Оковы на запястьях сидели неплотно, не сдавливая кожу.

Вода начала добираться до колен. Земля намокла, и ноги начали скользить. Девушка упорно молчала. Криками не поможешь, даже, если удастся вымолить прощение, то издевательства будут куда серьёзнее. В карцере ощутимо похолодало. Теперь по трубам текли ледяные струи, вытесняя воздух. Дышать становилось всё тяжелее. Уже начало сдавливать грудь, карцер затопило почти до подбородка.

Лена запрокинула голову, судорожно пытаясь глотнуть воздуха. В ушах ощутимо потеплело, серёжки связи, зачарованные Гримьером на хозяйку, вернулись на место. Наверное, их наконец-то выпустили из рук. Вот только дотянуться до них было невозможно. Последний вдох ртом, и, с трудом подняв плечо, девушка попробовала просто потереться о камешек украшения.

— Чего тебе надобно, дитё неотдыхающее? — недовольный голосок прорезался прямо в голове.

— Толька, меня топят, меня в карцере топят. Вода уже голову заливает.

— Что ж ты выдумщица-то, какая! Глазки открой, гляну.

Недоверчивый голос хранительницы сменился на злобное фырканье, а потом на умоляющий вопль:

— Не дыши, девочка, только не дыши! Держись, я что-нибудь придумаю!

Мимо лица проплыли мелкие пузырьки. В голове мутилось от нехватки воздуха. Верли последний раз забилась в кандалах, отчаянно пытаясь освободиться, раздирая нежную кожу запястий об острые края железных обручей. Последние крохи из лёгких светлой вереницей устремились к поверхности. Зажмурив глаза, попыталась отвлечься и успокоиться, считая в уме и представляя себя ныряльщицей за жемчугом. Вот только этой жемчужиной должна была оказаться её жизнь. Сил больше не осталось, и она вдохнула…

Кошка мчалась по бесчисленным залам дворца Имира, скользя по отполированному полу. Везде стояла тишина. Именно в тот момент, когда понадобились теневые лорды, их как волной смыло, даже Гримьера, так часто посещавшего лабораторию, чтобы проконтролировать работу Хранительницы информации, нигде не было видно. Остановилась, на ходу невозможно было настроиться на поиск живых существ. Есть, но не так близко, и она снова рванулась с места.

Мерсер сидел в своём кабинете за столом, опустив голову на руки. Длинные чёрные волосы сползли, разметавшись по полу. Влетевшая Анатолия аккуратно тронула его лапой за плечо. Ничего… Он безнадёжно крепко спал или погрузился в транс, из которого просто так вытащить было крайне трудно. Подскочив с диким мявом, киса со всего размаха вцепилась выпущенными когтями ему в шею и часть щеки. Реакция оказалась мгновенной. Хранительницу смело в угол зала мощной воздушной волной. В поднятой руке ледяного лорда заиграл зловещими разрядами клубок сизых молний.

— Потом меня убьёшь! — отчаянно заверещала Толька, готовясь отскочить в случае необходимости, — Там Лену утопили.

Великий маг недоверчиво моргнул, к чему-то прислушался и исчез прямо от своего стола.

В лёгкие хлынул спёртый воздух подземелья. Судорожно дыша, Лена закашлялась. Тело колотило от леденящего холода и напряжения. Краем ускользающего сознания она почувствовала, что ей помогают чужие, неласковые, но такие надёжные руки, и, не выдержав напряжения, провалилась в обморок.