Теперь я знал, что не останусь в этой обители снов. Я уйду в мир: он огромен, а песнь моря еще не смолкла.

Кто знает — не суждено ли мне, Амбросу, которого называют Мерлином, внести скромную лепту в последнюю тему Великой Музыки, чтобы она была завершена? Древний как мир, я все еще чувствовал себя молодым.

Маленький зеленый торон опрокинулся на спину и умер. Он лежал на обочине дороги, представляя собой жалкое зрелище: вытянутые вверх застывшие лапки. Жирная муха с любопытством покружила над хрупкой рептилией и опустилась на гладкую кожу мертвого животного. Спустя мгновение муха тоже была мертва.

— Ядовиты! Ядовиты! Приконченные тороны ядовиты! — закричал Тико и звонко рассмеялся. Мальчик выглянул из высокой травы. — Посмотри, Кель, он мертв!

— Не понимаю, Тико, как ты можешь радоваться, глядя на страдания других, — ответил Кель, сидящий неподалеку в тени огромного дерева и только что откупоривший свою флягу с водой.

— Да ну тебя, не воображай, пожалуйста. Если бы все были такими серьезными, как ты, скоро на этом свете не осталось бы ничего смешного.

— Давай-ка лучше поедем дальше, если мы еще хотим послужить королю. Животные уже насытились и отдохнули. Теперь мы сможем сделать привал только после восхода луны.

— Так точно, мой господин! — шутливо заметил Тико и направился к своему спутнику. — Не знаю, почему тебе все время хочется поучать меня. Посмотри на свои руки! Я ведь не вожусь в грязи, когда отдыхаю или думаю.

— Зато ты не умеешь так хорошо рисовать, как я. Лучше уж рисовать по грязи, чем наблюдать за смертью беспомощных существ. Пошли, пора отправляться в путь. Время не ждет.

Оба мальчика побежали к своим скакунам — двум большим ящерам с длинными шеями и мощными зобными мешками. Это были идеальные создания для таких утомительных путешествий, когда остается совсем немного времени на отдых. Тико и Кель быстро забросили фляги с водой в дорожные мешки, отвязали животных и вскочили в седла. Солнце нещадно палило. Пройдет еще не один час, пока оно скроется за горами. Тико откинул со лба каштановые кудри, прищелкнул языком, и его скакун тронулся с места. Кель несколько мгновений наблюдал за своим спутником, затем последовал за ним вверх по холму.

Пройдет, по крайней мере, три дня, пока они будут выполнять задание. Это значит, необходимо как-то притерпеться друг к другу несмотря на взаимную неприязнь.

Все началось два дня назад. В деревню прискакал тяжело раненый, умирающий всадник. Он мчался из Южной Долины, превозмогая боль. Прежде чем потерять сознание и упасть на землю, всадник попросил собрать Совет старейшин. Его уложили в постель и обработали раны. Он назвался посланцем короля и предъявил Совету пергаментный свиток с королевской печатью, предназначенный для военачальника Генделора фон Зульна.

Страна воевала с торнали, народом, мрачнее и властолюбивее которого, пожалуй, не было на свете. Во время последнего сражения королевским войскам удалось вытеснить врага со своей территории, однако торнали снова собирались на границе, явно планируя повторное нападение.

У врага было много соглядатаев, которые передавали важные сведения и помогали проникнуть в страну. Дело дошло до того, что во время войны шпионы были обнаружены даже в свите короля.

— Это известие исключительной важности, — сказал посланник и передал пергаментный свиток главе Совета. — До недавнего времени король и его полководцы считали, что враг готовится ударить одновременно со стороны Южной Долины, и с востока, у Широкого Перевала. Однако это не так. Двое преданных королю людей несколько дней назад привезли весть о том, что тысячи вражеских солдат в данный момент движутся на юг, чтобы соединиться с находящимся там войском торнали. Ясно, что враг задумал нанести королю сокрушительное поражение на юге, коли стягивает туда все силы.

После мучительного приступа кашля посланник продолжал:

— Поторопитесь! Если нашему королю придется противостоять превосходящей силе противника, ему потребуются воины Генделора. Поэтому меня в спешном порядке отправили на самом быстром ящере на восток, к Широкому Перевалу. Я должен был передать Генделору приказ немедленно выступить со своим войском на помощь королю. Однако во время пути я угодил в руки вражеских лазутчиков и подвергся пыткам. Мне чудом удалось бежать, но сил оставалось мало; я решил изменить маршрут и поскакал галопом в ближайшую деревню. И вот я здесь. Мы должны срочно действовать!

Старейшины, выслушав посланника, стали советоваться, что же предпринять. У раненого был сильный жар, он не мог ехать дальше. Нужно заменить его, но кем? Все способные держать оружие в руках мужчины уже давно присоединились к королевскому войску. Оставшиеся в деревне слишком стары и немощны, чтобы выполнить такое трудное поручение. Гадали так и сяк и той же ночью приняли решение послать самых старших мальчиков в деревне. Речь шла о троих, из них выбрали Тико и Келя.

На следующее утро старейшины вызвали мальчиков и спросили, готовы ли они отправиться в путь и передать послание короля. Кель заявил, что не знает дороги к Широкому Перевалу; ему было семнадцать лет, и до сих пор он редко покидал родной дом. В округе он еще кое-как ориентировался, однако уже в двух днях пути от деревни попал бы в совершенно незнакомую ему местность.

Тико, напротив, воспринял поручение с восторгом и сказал, что в случае необходимости поедет один. Он и его старший брат были родом с востока и лишь несколько лет тому назад обосновались в деревне, решив построить здесь гончарню. До того, как брат Тико ушел в королевские войска, они раз в месяц ездили в город Кор, чтобы обменять там свой товар. Тико заверял, что он и во сне может найти дорогу к Перевалу и что ему не нужен попутчик.

Но Совет настаивал на том, что путешествие в одиночку опасно. Вдвоем им легче будет преодолевать трудности.

В конце концов Кель согласился ехать с Тико. К полудню их снарядили всем необходимым, и они отправились в дорогу.

Прошел день пути, а до Широкого Перевала оставалось еще три. Там им нужно будет вручить Генделору пергамент. По печати он поймет, что посланцам можно доверять, и немедленно выступит с войском к Южной Долине, чтобы, в худшем случае, успеть вступить в уже завязавшийся бой.

Ящеры Тико и Келя тяжело дышали во время галопа по обширной возвышенности. Насколько хватало глаз, везде были луга с сочной травой; кое-где встречались одиночные деревья. Множество цветущих растений, тут и там разбросанных среди травы, распространяли приятный сладковатый запах, и, если бы не палящий зной, Кель, наверное, мог бы наслаждаться верховой ездой. Его взмокшие светлые волосы прилипали ко лбу и щекам, но когда он заплел их в косу, сразу ощутил приятную прохладу возникающего от быстрого движения ветерка.

— Я пока не понимаю, где мы, — крикнул он Тико, который скакал впереди. — Ты уверен, что мы все еще едем на восток?

— Абсолютно, — крикнул в ответ Тико. — Мы с братом часто тут ездили. Ориентируйся по горам справа от нас.

— У меня такое впечатление, что мы удаляемся от них на север.

— Все правильно. Если бы мы ехали и дальше строго на восток, то завтра утром оказались бы у широкого оврага. Конечно, через него можно перебраться, но животных пришлось бы отпустить, а без них нам не добраться до перевала в срок.

— А ты хочешь объехать овраг?

— Вот именно. Завтра после полудня мы будем проезжать через лес. Там надо будет круто взять вправо, тогда через два дня мы как раз доберемся до Широкого Перевала. А теперь замолчи и экономь силы. Нам предстоит еще долгий путь.

Кель нахмурился, однако ему ничего другого не оставалось, кроме как следовать за Тико.

Час за часом мальчики скакали, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Когда наконец взошла луна, они подъехали к небольшому ручью.

— Тико! Давай остановимся. Ящерам нужна вода. Нам тоже не помешает отдых. У меня уже задница болит.