- Правила приличия, Клэр. Сколько раз я тебе это повторял? Правила приличия значат всё. Есть фотография, где ты сидишь с ней, с автором. И неважно, насколько точно то, что она пишет, но ее слова будут считаться правдоподобными, потому что её видят разговаривающей с тобой.

Он не повышал голос, по всей видимости, ему удалось немного справиться с собой, хотя аура ярости осталась. Клэр не хотела смотреть в его чёрные глаза, хотя и чувствовала их преследующий взгляд.

- Встань.

Она знала, что должна повиноваться, но не пошевелилась. Она не могла, все её тело парализовало от страха. У неё нет защиты, она ослушалась его правил. Тембр его голоса стал громче:

- Клэр, встань!

Слёзы текли по лицу.

- Пожалуйста, Тони, мне очень жаль, - всхлипнула она.

Он поднял её за руку. Она чувствовала себя беспомощной. Его голос источал ярость:

- Всю дорогу домой я молился, чтобы все это стало очередным недоразумением. Что ты не могла поступить так со мной после того, как я доверял тебе. Но я понимал, что если это не недоразумение, то должны быть и последствия. Должно быть наказание за вопиющее пренебрежение самым основным принципом моих правил.

Она увидела, как поднялась его рука, и инстинктивно увернулась в сторону, чтобы избежать следующего удара. И то, что он не попал по щеке, привело его в бешенство, контроль растворился, и он снова размахнулся. Его рука схватила её жемчужное ожерелье. Тонкая цепочка не выдержала ярости и силы Тони. Жемчужная подвеска отлетела, когда разорванная цепочка соскользнула с шеи Клэр. От следующего удара она ударилась спиной об пол. На этот раз девушка почувствовала привкус крови. Клэр не знала, текла ли та из носа или губы, она потянулась рукой к лицу, чтобы найти источник. Его голос продолжил звучать:

- И я считаю, что некоторое время вдали от людей, наедине с собой, помогут тебе запомнить, с кем можно говорить, а с кем - нет.

Она пыталась увернуться и сжаться в комочек. Умоляла его остановиться, но он продолжал избивать её. Она сожалела, пыталась кричать, но не могла вырваться. Она пыталась защитить своё лицо и тело. Время остановилось. Клэр спрашивала себя, как долго это продолжалось. Возможно, он бил её несколько секунд, а, может, несколько часов, Клэр не знала. Внезапно ее отбросило назад мощным ударом, и его голос стал уплывать далеко-далеко. Тело кричало в агонии от такого насилия, внезапно вспыхнула сильная боль. Она попыталась подняться, заговорить, но не смогла. А вскоре тишина стала расти, и всё: Тони, комната, слёзы, страх и боль, – исчезло в темноте.

Она не помнила, почему боялась, только то, что ей было безумно страшно и одиноко. Потом со временем темнота и холод, что окутывали её, начали рассеиваться, и она услышала музыку и ощутила тепло. Пока она держала глаза закрытыми, темнота никуда не исчезала, но знакомая музыка становилась все громче и более успокаивающей. Бетт Мидлер пела «Ветер под моими крыльями». Её мама любила эту песню, она всегда включала громче радио и подпевала. Мама часто говорила: «Поёшь не затем, чтобы услышать свой голос, а от счастья, что заставляет тебя петь».

- Ширли, ты не знаешь, где мой бумажник? – крикнул Джордан из коридора.

- Мам, Клэр взяла мое пирожное. - Голос Эмили звучал по-другому, так молодо.

Открыв глаза, Клэр увидела перед собой сцену, как в кино, с собой в одной из главных ролей. Еще она видела своих маму, папу и сестру. Клэр смотрела на себя, но та Клэр была маленькой, может, около пяти или шести лет отроду. Их небольшой домик был полон суеты и любви.

Она видела, как мама сделала Эмили ещё одно пирожное, пожурила Клэр и с любовью поцеловала её в макушку. В кухню вошёл папа в полицейской форме. Она не могла поверить тому, как молодо они выглядели. Девушка чувствовала тепло и любовь, наблюдая за сценой из своего детства. Папа подошёл к маме сзади и нежно обнял её. Она обратила внимание, что Эмили и Клэр играли друг с другом и были слишком заняты своим завтраком. Тогда они не замечали преданность и обожание между родителями, которые сейчас Клэр могла разглядеть невооружённым глазом. Мама захихикала, когда папа чмокнул её в шею, и подала ему бумажник, достав тот из кухонного шкафчика. Он что-то зашептал ей на ушко, и Клэр пришлось напрячь слух, чтобы услышать:

- И что бы я без тебя делал?

- Что ж, тебе не представится шанса это проверить. Я планирую оставаться с тобой вечно.

Пока они смотрели друг на друга, две маленькие девочки стали отвлекать их своим хихиканьем и мелкой потасовкой, и вдруг на стол пролился стакан апельсинового сока. Маленькая Эмили и маленькая Клэр замолчали, ни одна из них не выдаст другую.

Клэр услышала голос своего отца:

- Девочки, видите, что происходит, когда вы хулиганите? - Его голос не был злым. Папа собрал сок бумажным полотенцем, а мама протерла поверхность мокрой тряпкой. - Глупышки, будьте аккуратнее.

Он поцеловал их в лобики и уже было направился к выходу, как остановился, чтобы обнять и маму.

Сцена перед глазами начала расплываться. Клэр не хотелось отпускать то тёплое чувство, что родилось в ней, когда она в последний раз смотрела на смеющихся сестричек, поедавших хлопья. Пролитый сок был забыт. Снова темнота… холод…

- Мисс Клэр, мисс Клэр, вы меня слышите?

Знакомый голос был полон тревоги. Тепло, которое ей подарило воспоминание о детстве, ушло. Она не хотела идти на голос. Она хотела вернуться назад. Клэр хотелось ещё поспать, ощутить ту умиротворённость…

- Быстрее, Клэр, фильм начнётся через полчаса. - Голос бабушки доносился с подножия лестницы.

Интересно, где же она? В доме её бабушки. Она, должно быть, осталась на ночь. Теперь Клэр задалась вопросом, могла быть там и Эмили.

Она увидела себя: уже не ребёнок, но еще неуклюжий подросток. Бабушка снова крикнула:

- Клэр, сестра сказала, что заедет за тобой и подругой, так что поторопись и спускайся.

Восклицание бабушки отражало её беспокойство за поход Клэр в кино. Нынешняя Клэр задумалась, заметила ли Клэр-подросток заботу бабушки. Клэр спустилась вниз по лестнице.

- Отлично, я готова. Я позвонила Эми, но она не может сейчас пойти. А я не хочу смотреть «Жизнь жуков» с Эмили. Там будет Джон. Он подумает, что это глупо.

- Давай позвоним Эмили и скажем, что дедушка, ты и я собираемся в кино.

Наблюдая, Клэр молилась про себя, чтобы её двойник принял предложение бабушки. Ей стало любопытно, сколько же ей лет: четырнадцать или пятнадцать. Потом она вспомнила, что дедушка умер, когда ей было четырнадцать, значит, если он собирался в кино, то ей должно быть тринадцать или четырнадцать. На предложение бабушки подросток-Клэр скорчила гримасу.

- И куда мы пойдём?

Зелёные глаза дедушки засияли, когда он вышел к ним из другой комнаты, а веселый голос отозвался рокотом.

При виде бабушки и дедушки у Клэр защемило в груди, и в то же время его переполняла любовь.

- В кино, - ответила бабушка, улыбаясь дедушке.

Все разговоры между ними велись при помощи лучезарных переглядываний и ярко выраженной мимики, но юная Клэр была слишком погружена в себя, чтобы это заметить. Дедушка обнял свою внучку.

- Отлично. Я как раз пытался уговорить твою бабушку посмотреть «Смертельное оружие». Ты же знаешь, как я люблю фильмы про полицейских.

Бабушка улыбнулась ему.

- О, нет, у этого фильма категория 17+. Клэр лучше посмотрит «Историю вечной любви».

Они пытались вытащить Клэр из хандры. Она поддавалась неохотно, но они всё равно продолжали это делать.

- Нет, бабушка, я не хочу смотреть «Историю вечной любви», это же история про Золушку, а она глупая! - Широко улыбнувшись дедушке, девочка продолжила: - Я хочу увидеть задницу Мэла Гибсона.