Он кивнул на иглу капельницы.

– Ну, тогда давай выясним, не может ли Э. Д. Фост использовать свое немалое влияние и добиться того, чтобы его необычного гостя лечили прямо здесь, – сказала Памела, убирая с его лица кислородную трубку и снимая с держателя капельницы емкость с физиологическим раствором и противоядием. – Чертовски хорошо, что я когда-то училась на курсах по оказанию экстренной помощи.

Она неуверенно всмотрелась в лицо Аполлона. Вроде бы особых признаков напряжения, как прежде, не было.

– Очень плохо, да?

– Зевс всегда держит свое слово. Я просто наслаждаюсь всеми симптомами змеиного укуса.

Он повел плечом и вздрогнул – боль сразу поползла вверх по руке.

– Идем в дом, устроим тебя в твоей комнате. Не думаю, что существуют специальные обезболивающие на случай змеиного укуса, но полагаю, в моей дорожной аптечке найдется что-нибудь такое, что сотворит чудо. Могу обещать, что после пары таблеток тройчатки и стакана вина ты будешь чувствовать себя куда лучше, а может, и боль пройдет.

– Тройчатка? – переспросил Аполлон.

– Доверься мне в этом, – сказала Памела.

Он хмыкнул и прижал перевязанную руку к телу. Они осторожно выбрались через заднюю дверь джипа, прошли по боковой дорожке и вошли в дом – что оказалось совсем нетрудно, потому что никто не побеспокоился закрыть дверь.

Артемида бессильно распласталась на кушетке в холле. Эдди стоял рядом на коленях. Один из медиков щупал пульс богини, другой водил под ее носом маленьким откупоренным флаконом.

– Ох! – вздохнула Артемида. – Уберите от меня эту ужасную вонючую штуку!

– Сейчас, сейчас… успокойся, моя богиня, – забормотал Эдди.

– Эй, у нас все в порядке, – окликнула медиков Памела. – Жертва змеи чувствует себя неплохо, спасибо!

Артемида села. Ее голубые глаза наполнились сияющими слезами, когда она посмотрела на Аполлона.

– Мой брат! – простонала она. – О, мой бедный брат!

Она покачнулась, протянув руки к Аполлону. Он подошел к кушетке, и Эдди передвинул свое огромное тело, чтобы бог света мог сесть рядом с сестрой. Богиня заплакала и робко коснулась повязки на руке Аполлона.

– Мне сказали, на тебя напала ядовитая змея. Я так испугалась! Я думала, ты действительно можешь…

Артемида умолкла, прикусив губы. Аполлон обнял сестру здоровой рукой и позволил ей выплакаться на его плече.

– Все хорошо. Все в порядке.

– Ох, о чем я думаю? – спохватился Эдди, как будто только теперь до конца осознав происходящее. – Вы же должны ехать в госпиталь! Скорее!

– Нет! – резко произнес Аполлон. – Эдди, я хочу кое о чем вас попросить.

– Вы можете просить все, что в моих силах, – серьезно ответил писатель.

– Устройте так, чтобы я до пятницы остался здесь.

– Ох, нет! Тебя должны лечить лучшие врачи этого мира! – воскликнула Артемида с таким видом, словно собиралась опять потерять сознание.

Пока общее внимание было сосредоточено – в очередной раз – на богине, Памела поймала взгляд Артемиды и одними губами произнесла единственное слово: «Гермес». Артемида удивленно моргнула и перестала всхлипывать. Пока у сестры был перерыв в истерике, Аполлон заговорил спокойно и логично:

– Змеиный яд не угрожает моей жизни; даже вот эти люди признают, что все мои жизненные показатели в порядке, то есть в норме. Мне просто необходимо отдохнуть, а это гораздо лучше сделать здесь, чем в каком-то месте, где меня будут окружать чужаки.

Артемида посмотрела на брата, как смущенное дитя.

– Так ты не… пострадаешь? – Она произнесла это слово так, как будто оно оставило мерзкий привкус на языке.

Памела видела, что Аполлон продолжает прижимать руку к телу, и знала, что он испытывает ужасную боль, – и все же он покачал головой и успокаивающе улыбнулся сестре.

– Со мной ничего не случится.

Артемида сумела справиться с рыданиями на некоторое время, чтобы взять Эдди за руку.

– Ох, прошу! Не отсылай его отсюда! – умоляюще произнесла она.

– Мне бы и в голову не пришло, – ответил большой мужчина, ласково гладя руку богини.

– Доставьте все необходимое оборудование в его комнату. Я сейчас позвоню моему личному врачу, он займется Фебусом, – сказал Эдди медикам.

Памела с благоговением наблюдала, как медики со всех ног бросились выполнять распоряжение Эдди, а он отвел в сторонку неусыпного Джеймса, чтобы объяснить, кому следует немедленно позвонить и что, как и зачем нужно сделать. Памела, Артемида и Аполлон, словно очутившись в центре торнадо, получили минутку уединения.

– Гермес? – шепотом спросила Артемида.

Памела ответила таким же шепотом:

– Он появился, когда Аполлон… – Она замялась, посмотрела на Аполлона, и тот едва заметно качнул головой. – Когда Аполлона укусила змея. Гермес спас его от яда, но оставил боль – благодаря вашему чертову папочке.

– Мы должны появиться перед Зевсом после заката в пятницу. Он решил закрыть портал. Навсегда.

Памела увидела сначала удивление на лице богини, а потом, когда к ним поспешно вернулся Эдди, и что-то еще… Памела была почти уверена в этом. Что-то очень похожее на печаль.

– Все подготовлено, друг мой, – сказал Эдди Аполлону.

– Спасибо, Эдди. Я не забуду твою доброту, – серьезно ответил бог света.

Эдди обнял Аполлона за плечи.

– Для меня удовольствие – следовать древним путям. В моем доме связь между гостем и хозяином все так же священна.

Аполлон признательно склонил голову.

– Если бы боги до сих пор прислушивались к миру людей, они бы вознаградили вас.

– Я и так уже вознагражден сверх всякой меры, – ответил Эдди, беря руку Артемиды и поднося к губам.

– Итак, окончательное решение таково: змея выпустила в рану слишком мало яда, – сказала Памела, сидя рядом с Аполлоном на кровати. – Поздравляю. Ты всех одурачил.

Аполлон беспокойно повернулся.

– Я уж думал, они никогда не уйдут.

– Ну, мне понравился личный врач Эдди.

– Доктор Кевин Гленн слишком молод и слишком умен. Он готов был сказать, что я скрываю что-то от его внимательных глаз; он только не знал, что именно.

– Это потому, что ты не такой хороший актер, как твоя сестра.

Аполлон скривился.

– Я думал, и она тоже никогда не уйдет.

– Артемида просто беспокоится за тебя.

Аполлон вздохнул и попытался найти более удобное положение для перевязанной руки.

– Мне никогда не нравились змеи. Я знаю, Деметра огорчилась бы, услышав такое, но с тех самых пор, как я сражался с Пифоном, я как-то неуверенно чувствую себя рядом с ними.

– А Пифон был ядовитым?

Теперь, когда они наконец остались одни, Памела принялась рыться в своей дорожной аптечке.

– Нет, но он был достаточно большим, чтобы проглотить человека.

– Ты шутишь, да?

– Ничуть.

Памела передернула плечами.

– Это уж слишком… – Она достала из аптечки две большие белые таблетки и протянула их Аполлону. – Держи. Это поможет.

Памела встала, подошла к маленькому бару и извлекла оттуда ужасно дорогую бутылку охлажденного «Пино Гриджио», ничего общего не имевшую с маленькими дешевыми бутылочками, которые подавались гостям Э. Д. Фоста. Открыв ее, она наполнила два бокала. Подождав, пока Аполлон положит таблетки в рот, она подала ему вино.

– Пожалуй, лучше принести сюда всю бутылку, – сказал Аполлон, в три глотка осушив бокал.

Памела выполнила его просьбу и снова наполнила бокал. Теперь, когда в комнате осталась только Памела, Аполлону незачем было скрывать боль, и каждый раз, когда он стискивал зубы или потирал плечо, Памеле хотелось в ярости заорать, обращаясь к небесам. Еще разок.

– Он не должен был оставлять тебе такую боль, – сказала она.

Аполлон сделал еще один основательный глоток вина, а потом похлопал по кровати рядом с собой.

– Посиди со мной, и я попытаюсь объяснить тебе, что такое мой отец. Зевс – наш верховный правитель. Он щедр и сострадателен, добр и всегда защищает своих детей. Он никогда не станет помогать лжецу или нарушителю клятвы. Его голос можно услышать в шелесте листьев древних дубов. Но он еще и повелитель небес, бог дождя и облаков, и он управляет ужасающими молниями. Он страстный, завистливый бог и когда впадает в гнев, это очень трудно вынести.