Что же заставило его сделать именно этот выбор?

Наблюдая нервные, тяжелые сцены в своем кабинете с участием Черномырдина, Примакова, Степашина при назначениях и отставках, Ельцин видел, как срослись эти политики с мыслью о будущей власти. Этот выплеск эмоций, нервную дрожь, которую ничем невозможно скрыть, — он обнаруживал в людях не раз, он хорошо различал ее.

Путин поразил своей сдержанностью.

Для него предложение Ельцина было шоком, как и для всего общества, он никак не мог поверить, что займет столь высокий пост.

В своих книгах первый и второй президенты России описывают тогдашнюю ситуацию, приводя дословно диалоги. Но даже если слова переданы точно, отсутствует подтекст.

Смысл подтекста прост: Путин не видел себя в роли будущего президента, публичного политика. Он пытался донести свои сомнения до Ельцина.

Тяжелая ноша первого лица была для Путина совершенно неожиданным поворотом судьбы.

Но отказаться было невозможно.

Сдержанная реакция Путина не могла не понравиться Ельцину. В детстве Б. Н. принимал участие в уличных массовых драках стенка на стенку и знал, что настоящий боец проявляет сдержанность. Это его первая отличительная черта. Не могла не понравиться Ельцину и спортивная закалка, которую прекрасно чувствуют все, кто когда-либо занимался спортом всерьез. Да и вид спорта у Путина подходящий: самбо, потом дзюдо. Время волейбола и тенниса уходило в прошлое.

Немаловажным было и то, что Путин, хотя и являлся директором ФСБ, кадровым чекистом по первому месту работы, долгое время служил в администрации Анатолия Собчака, потом — в кремлевской администрации. Прекрасно знал политическую кухню Кремля, был здесь своим человеком. Ему не нужно было ничего объяснять.

И, наконец, последнее. Ельцин считал Владимира Владимировича человеком твердых демократических убеждений, яростным сторонником рыночной экономики.

Для Ельцина, можно не сомневаться, этот аргумент был самым главным.

Тем временем российские войска заняли территорию Чечни по реке Терек, блокировали Грозный, начали вытеснять боевиков в предгорья. Поначалу война казалась грамотной, разумной, безусловно эффективной. Верилось, что всё кончится быстро.

…Здесь я должен сказать несколько слов о конспирологической версии вхождения Путина во власть.

Версия эта, которую из года в год воспроизводят и наши, и зарубежные» Журналисты, такова: вторжение боевиков в Дагестан и взрывы в Москве и Волгодонске были подготовленным сценарием. Существуют некие туманные «свидетельства» о встречах представителей кремлевской администрации с чеченскими эмиссарами весной 1999 года. Есть отрывочные и не очень точно датированные записи телефонных разговоров Березовского с лидерами чеченских сепаратистов.

Существуют — и это главное — некие довольно сложно выстроенные доказательства того, что ФСБ якобы знала о готовящихся терактах.

Почему я не верю в эти версии?

Во-первых, потому, что они очень удобны тем, для кого победа Путина оказалась политическим поражением.

Во-вторых, потому, что есть международный опыт. Точно такие же конспирологические версии, подробнейшим образом разработанные, существуют по поводу гибели нью-йоркского делового центра, трагедии 2001 года. Вы верите в то, что спецслужбы Буша специально, по его приказу, организовали гибель небоскребов-близнецов? Я тоже не верю.

Правительство, объявившее войну, которая рано или поздно становится непопулярной, всегда обвиняют в том, что оно само эту войну спровоцировало. Такова извечная политическая практика.

И еще. В первые годы существования «независимой Ичкерии» лидеры сепаратистов делали кассу на нехитром криминальном бизнесе.

Но начиная с 1999 года они стали торговать террористическими актами на территории России. Об этом свидетельствует то, что было дальше — Дубровка, Тушино, Беслан, взрывы на «Автозаводской». Это были очень тщательно спланированные мероприятия. Во всех них прослеживается один и тот же почерк.

То обстоятельство, что война в Чечне стала для нового президента России первым шагом к невиданной популярности (хотя поначалу никто этого не мог предполагать), по-своему закономерно. И это многое определило в нашей истории, многое в ней поменяло.

Поменяло и в нашем современном российском менталитете. Изживать ненависть к чужим, к поиску внешних врагов, изживать национальную ксенофобию нам придется еще долго. Если сумеем изжить.

…Но да, такова история!

Ее нельзя забывать, ее нельзя идеализировать, ее нельзя превращать в отстойник для наших национальных комплексов и обид. Ее надо знать.

Между тем приближались парламентские выборы декабря 1999 года.

За информационной атакой на Ельцина теперь стояли не коммунисты. Осенью 1999 года Лужков и Примаков объединили усилия уже открыто. Гусинский, хозяин НТВ, принял политическое решение: он за тандем Лужков — Примаков.

Политический вес Примакова и организационно-финансовые возможности Лужкова были направлены на создание партии «недовольных губернаторов». Эта партия называлась «Отечество». Она шла на парламентские выборы в декабре 1999-го под флагом нового курса — антиельцинского. Ельцин и вся его политика стали главной мишенью. И хотя с каждым новым публичным заявлением Путина количество губернаторов в партии уменьшалось, она по-прежнему представляла собой силу.

Вместе с коммунистами партия «Отечество» имела шансы создать, наконец, абсолютное парламентское большинство и захватить власть в стране совершенно легитимно, в канун президентских выборов.

Администрация Ельцина активно включилась в создание еще одной новой партии под названием «Единство». Ее рейтинг мгновенно взлетел, как только премьер-министр выразил ей свою поддержку.

«Единство» (кстати, вместе с СПС, партией демократов, список которой возглавил Сергей Кириенко) заняло в парламенте достаточное количество голосов, чтобы «Отечество» в союзе с коммунистами не набрало желаемого большинства. Это была важная победа. Более того, через полтора года после выборов «Единство» и «Отечество» объявили о своем слиянии. Так появилась «Единая Россия».

Руководителем предвыборного штаба Владимира Путина стал молодой юрист из Петербурга Дмитрий Медведев. Мало кто тогда знал, какую роль в истории России сыграет этот скромный, интеллигентный молодой человек, казавшийся в тот момент фигурой совершенно не публичной. Но настал срок — и о Медведеве узнал весь мир.

Ельцин внимательно следил за исходом выборов. На его глазах происходило то, что еще несколько месяцев назад казалось нереальным: президентская партия побеждала, Лужков, Примаков, коммунисты оказывались в роли проигравших. Это были радостные для него минуты.

Но вслед за триумфом наступили дни тяжелых сомнений.

Ельцин не хотел уходить раньше срока. Выборы 2000 года виделись ему такими: в положенный срок он уходит, передает свои полномочия новому избранному президенту, всё точно по закону, по конституции. По плану.

Но политическая ситуация диктовала иное. Путин находился на вершине успеха. А что дальше? Какие сюрпризы готовит война в Чечне? Что будет в новом парламенте? Какие еще крутые повороты готовит российская история в ближайшие месяцы? Не будет ли он, действующий президент, мешать президенту новому? А в том, что Путин им станет, Ельцин теперь был убежден.

Несколько дней Ельцин не принимал своих советников, мучительно размышлял.

План досрочных выборов, как один из многочисленных сценариев его ухода, у Ельцина наверняка существовал давно (хотя и держался в строжайшем секрете), но он не хотел о нем думать. Политический, сиюминутный смысл был ему ясен, но исторически… Исторически это, на его взгляд, было неправильно.

Все это — новая ситуация, парламентские выборы, появление Путина — совпадало с круглой, наикруглейшей датой в современной истории. С миллениумом, встречей 2000 года.