Квартира оказалась большой, гулкой и неожиданно уютной. Никаких тебе старушечьих тумбочек, ковричков, циновочек, оттоманочек и пуфичков. Никаких производства СССР радиол и прочей бытовой техники, никаких этажерок-пылесборников, уставленных «воспоминаньями о былом». Простая мебель в удивительно небольшом для пожилой москвички ассортименте, на полу ламинат, на стенах постеры. Пожалуй, консьержка права, и у нас с тетей Любой есть сходство.

Так и не отыскав кота, я вернулась к компьютеру. Что тут у нас? Ага… Экспи. Уже легче. Что еще? Оооо! Мадам Люба, я вас почти обожаю. Так, а здесь что?

С каждым кликом моя душа подпрыгивала всё выше и выше. Ничего себе старушка-веселушка! Да я такие машины даже на картинках не видела! И еще сомневалась, потянет ли иллюстратор! Да здесь можно летающие тарелки проектировать! А то и строить. Правда, сеть отчего-то никак не хотела коннектиться, но с этим можно разобраться позже. Главное, мне есть на чем работать. Главное, я не подведу своего кошачьего заказчика. Главное, к одиннадцатому я смогу вернуть себе «Асус» и прожить до следующей халтуры.

Кофе остыл, а я всё никак не могла оторваться от чуда-расчудесного, тыцкая по иконкам и восторгаясь скоростью процессора и качеством картинки. Отчего-то мне даже в голову не пришло, что я нарушаю какие-то правила и перехожу границы. Есть комп, есть доступ… Не хотела бы мадам Люба (мне понравилось называть ее так), чтобы кто-то лазил в ее машинку, поставила бы пароль. Тем более в «документы» я лазить не собиралась.

Боммм, боммм, боммм…

Я вздрогнула. На секунду показалось, что я опять вернулась в съемную хрущевку, – звон был абсолютно таким же, что и у приснопамятных бесстрелочных часов. Подняла голову. Как я их раньше не заметила? Производства СССР, в полированном корпусе, но хотя бы со стрелками, часы показывали десять ровно. «Сегодня же Новый год!» – вспомнила я. И подумала, что впервые мне придется встречать его совершенно одной. Совсем. Я даже маме позвонить не смогу – на мобильнике денег как не было, так и нет, а в квартире мадам Любы телефона, как ни странно, не обнаружилось. Одиночество оказалось неожиданно острым – мир вокруг меня вдруг застыл, словно желе без цвета, вкуса и запаха. Тишина, похожая на стерильную вату, забила уши и мозги, стало иррационально страшно. Страшно и пусто изнутри. «Новый гооод настаёт…» – пискнула я, чтобы услышать собственный голос и разбить эту пугающую тишину. Получилось не очень. «Он у самого порогаааа…»

– Мяу? – сказал кто-то. – Мяяяур?

– Ой… Ты где, животное?

– Мяяяу…

И тишина отступила. Спряталась. Расползлась по углам и антресолям. Животное сидело на подоконнике. Понятия не имею, было ли оно там раньше или выбралось из-под какого-нибудь дивана, пока я ковырялась с компом. Животное не выглядело напуганным, скорее удивленным. Животное выглядело как кот породы канадский сфинкс (ну в этом я теперь разбираюсь как заправский фелинолог), кот очень старый, грустный и одетый в розовую пушистую попонку и розовые пушистые наушники. Представьте себе пластмассового пупса… нет… представьте себе маленького дедушку Ленина в малиновой меховой безрукавке и малиновой же ушанке – и вот вам готовый образ.

– Ой… – сказала я, когда Ленин в безрукавке прыгнул с подоконника на стол, обошел компьютер и уселся на клаву передо мной. – Привет, кот.

– Ммяяя, – кот поерзал задницей, и на экране открылась неведомая мне программа. UFO Messenger.

– Может, ты голодный? Колбасы хочешь? – предположила я. – Пойдем на кухню.

– Мурамя, – сказал кот и отрицательно помотал головой.

– Ну как знаешь, – ответила я и быстро-быстро пошла на кухню сама.

Пила остатки кофе прямо из турки и думала разное… В общем, мне показалось, что мне показалось, что кот помотал головой, но я решила, что мне это только показалось, потому что так было лучше для моей психики. Меж тем с психикой творилось неладное, потому что она вопила, что: а) коты не мотают головой в ответ на вопрос, не голодны ли они, б) вообще не мотают головой отрицательно, у них голова по-другому устроена, в) не стоят в кухонном проеме с укоризной в глазах и наушниками на ушах. Хотяяя… Говорят, некоторые продвинутые коты носят поноску. И даже ходят на задних лапах. «Не надо только на задних лапах! Не сразу!» – взмолилась я, потому что мне показалось, что кот намеревается принять вертикаль и пройтись туда-сюда, залихватски помахивая хвостом. «И ничего не отвечай! Я не готова!» – добавила я тут же, потому что мне показалось, что кот уже открыл рот, чтобы меня успокоить.

Так. Сейчас я допью кофе. Съем кусок сыра. И еще кусок колбасы. Потом достану из рюкзака диск с набросками по котячьему сайту и сяду работать. А в двенадцать я позволю себе позаимствовать из холодильника бутылку шампанского и пойду вниз поздравлять консьержку… А коты не разговаривают.

– Понял? Коты не разговаривают, – сказала я громко-громко и смело шагнула вперёд.

– Мя, – кивнул кот. На этот раз утвердительно. В глазах его светилась печаль.

– Так… Кажется, у меня галлюцинации, – голос мой звучал спокойно и равнодушно.

Ну, то есть сначала я ломанула из кухни в комнату с компьютером, так что только пятки сверкали. Потом закрыла дверь, забаррикадировав ее стульями. Потом забралась с ногами на подоконник, тот самый, на котором раньше сидел кот, потом еще минут пять старалась не орать, а уже потом спокойно и равнодушно произнесла: «Так… Кажется, у меня галлюцинации».

Ничего особенного. От недосыпа еще не то бывает. Опять же неизвестно, что у мадам Любы за кофе. От этих московских старушек можно всякого ожидать. Плюс у меня может быть банальная шизофрения. Ничего. Люди с этим живут. Я немедленно вспомнила чудесные «Игры разума», где герой много лет жил с галлюцинациями и даже до Нобелевки дожил. Не могу сказать, что меня это успокоило, но какое-то рациональное объяснение происходящему я нашла. Опять же, может быть, мне показалось, что мне показалось, что кот кивнул головой, а на самом деле это мне только показалось, потому что коты…

«Тиць-тиць», – пискнуло что-то. Звук раздавался со стола. Точнее, из компьютерных динамиков. Я птицей слетела с подоконника и порхнула к компу. Неужели сеть ожила! Господи! Тогда у меня есть доступ к человечеству, у человечества ко мне, и можно с кем-нибудь поговорить и даже поделиться впечатлениями… В разумных пределах, конечно. Вряд ли кому-то понравится слушать про кивающего сфинкса. Тиць-тиць.

Файрфокс продолжал висеть. Однако неизвестный мне софт со странным названием UFO Messenger моргал странным текстом: «Печеньки будут?»

– Что? – набила я почти машинально.

– Печеньки где?

– Нету… Ты кто? – Наличие хоть какого-то разума по другую сторону монитора меня успокаивало.

– Северус Снейп в пальто.

– Ааа. А я Гермиона Грейнджер, – решила я поразить незнакомца эрудицией. Видимо, это какой-то локальный коммуникатор, может быть домофон или подъездофон, и соседский ребенок, наверняка друг тети Любы, хочет поздравить старушку с Новым годом. Не знает, что она уехала.

– Глупая шутка. Уж полночь близится, а печенек нет.

– Увы, – я поставила печальный смайлик, – Любовь Иосифовна уехала. Я вместо нее.

– Уже понял. Не слепой. Печеньки будут?

– Скажи маме, пусть испечет, – я поставила веселый смайлик, но настойчивый инфант начинал меня раздражать.

– Мама скончалась.

О господи. Вот я бестактная дура. Мне стало жутко неудобно перед бедным малышом, который хочет печенек, которые должна была испечь тетя Люба, которая уехала.

– А с кем ты живешь? – Ничего умнее мне в голову не пришло, но я надеялась хоть как-то отвлечь ребенка от грустных мыслей.

– С тобой живу. Хватит болтать, открой дверь, выйди на кухню и дай мне печенек. Они в нижнем ящике возле мойки, в белом пакете с надписью «Royal Canin».

– Ты кот… кто? – опять набрала машинально и опечаталась почти по Фрейду, оттого что уже всё сообразила.

– Кот я. Печеньки?

– Да. Сейчас…