– Что-то ты, типа, плохо выглядишь. Заболела? – Заботливый Серега принес мне чаю с лимоном и тревожно пощупал мне лоб.

Я застонала, что должно было означать признательность. Все же как мы не привыкли к физическому труду! Поковырялась в земле часа три, а теперь неделю буду передвигаться мелкими шажками, держась за спину. Хитроумный братец наврал, что готовится к экзаменам, и его доля тоже досталась мне. Родители ликовали, мол, какие славные детки. Один картошку сажает, другой билеты пишет. Билеты!!! На самом деле братец под видом экзаменов изучал подаренную Андреем книгу о «Тайнах интимной жизни».

– Теперь для меня теоретически нет тайн! – объявил он нам с бабушкой. – Я подкован и готов приступать к практическим занятиям.

– Занимайся, внучек, это дело нужное, – обрадовалась бусечка, услышав слово «занятия», а вот я призадумалась.

Пора было проводить с братцем предметную беседу. Книжки – это, конечно, хорошо, но про пестики и тычинки детям обычно объясняют авторитетные взрослые. А значит, снова я… Опять я… Только вот как-то неудобно было, брат все-таки. Разнополый ребенок.

– Пей чаек, отдыхай, – Серега выдернул меня из состояния задумчивости.

– Слышь, Серега, а как с тобой родители проводили половое воспитание? – поинтересовалась я.

– Ха-ха-ха. Ты, типа, проверить результаты, что ли, хошь? – заржал придурок.

– Конь ты в пальто, Серега. У меня брат тинейджер. Надо объяснить человеку, что, куда и как. А я же девочка и стесняюсь. Должна по правилам стесняться. Как же мне извернуться?

– А ты не боись. Я вон сам до всего допер. И ниче. Типа, никто не жалуется. Ну хошь, я, типа, с твоим братом перетру этот вопрос.

– Куда тебе, Серега. Сделаешь мне из мальчишки дебила или сексуального отморозка. Нет уж, отдыхай. Сама справлюсь, – я отмахнулась от Сереги, и тот вдруг неожиданно оскорбился.

– Ты меня, типа, совсем за лоха держишь. Я, кстати, о тебе тут все думал, думал, и вот… Может, сегодня в театр сходим? – Он извлек из кармана два билета и помахал ими у меня перед глазами. Хотела бы я знать, чем была вызвана такая внезапная страсть к Мельпомене и внимание к моей особе.

– Серега, спасибо за внимание, но я два мешка картошки вчера рассовала в почву. Так что ты меня не тронь, а то у меня сегодня стрессовое состояние, и я могу забыться и кого-нибудь случайно убить.

– Это у тебя из-за отсутствия Андрея стресс, что ли? Ничего, завтра прилетит твой любимый, поэтесса. Чего на этот раз придумаешь? – Ох уж мне эта стерва – Ленка, а ведь притворялась подругой.

– Елена, мое усталое тело уже не в состоянии ходить, но еще в состоянии запустить в тебя пепельницей, – попыталась я заставить ее замолчать.

– Ой, какие мы нервные! – Лошадь Пржевальского напрашивалась на батоги.

– Леночка, не надо грубостью прикрывать явную зависть. Ты сколько времени за Андреем бегала, а он хоть раз на тебя внимание обратил? А мне двух дней хватило. Против фактов, Алена, не попрешь.

– Слушай, ты! Неужели ты в самом деле веришь, что он через месяц – раз и сделает тебе предложение? Не будь такой наивной. Ну пригласил куда-то пару раз, ну и что с того? Может, он просто из любопытства и жалости с тобой общается. Тебе это в голову не приходило?

Я потянула к себе трехлитровую банку, приспособленную мной под окурки, и Ленка сочла за лучшее скрыться у себя. Через несколько минут, однако, она вернулась и с необыкновенным ехидством заявила:

– Тут звонил твой будущий супруг. Возвращается сегодня, а не завтра. Тебе вот только почему-то забыл сообщить.

Я готовила в уме достойный ответ и совсем уже собиралась его выдать, как в помещение влетела Юленька.

– Лариса, поднимите трубку, пожалуйста, это вас! – Судя по Юленькиному личику и дрожащим от ужаса губкам, на проводе был Смольный.

– Революционный матрос Железняк! Слушаю, – бойко заявила я трубке.

– Какой Железняк? Снова лицедействуете, Лариса? Это я, Андрей, – ему вовсе не надо было представляться, мои вспотевшие от волнения пальцы знали это сами.

– Железняк. Человек с ружьем и чайником. Слышали о таком?

– Угу, слышал и видел. Как дела?

Интересненько, значит, звонит из самого Нью-Йорка, чтобы поинтересоваться моими делами. Мне стало приятно до невозможности.

– Без вас очень посредственно, а у вас, Андрей? – В первый раз я назвала его просто по имени, не задумываясь, не специально, но, как оказалось, очень удачно. Мои коллеги просто массово вздрогнули от подобной интимности.

– Без вас гораздо спокойнее, чем с вами, Лариса. Но скучновато. Да, знаете, тут с вами хотел поговорить Джозеф.

Ах, вот зачем он звонит. Значит, ему наплевать на мои дела – просто помогает начальству, сводничает. Не к лицу сеттерам такие мерзопакостные поступки. Ну и обидно мне стало! Но я не успела заявить об этом ему самому. В телефоне раздались раскатистые американские рычания. Суть рычаний была до слез проста. Чудный богатенький Джозеф Лангстом хотел бы перезвонить мне вечером домой для личной, очень личной (он подчеркнул это голосом) беседы. Он робко просил разрешения позвонить и спрашивал номер. Безумие какое-то. Зачарованные президенты компаний строятся в очереди для любовных признаний. И к чему это мне в моем возрасте и с моей зарплатой? Все же я быстренько назвала ему первые пришедшие в голову цифры и, пожелав удачного дня, незаметно для остальных нажала на рычаг.

– Значит, сегодня? Да, Андрей, буду ждать. Я тоже, очень… – Я вернула пищащую трубку на место и вышла, оставив население размышлять над моим «Я тоже» и над тем, что ему предположительно предшествовало.

– Сладурка, а где твой лыцарь с «запорожцем»? Чего-то он не приходит? – Бабуля сосредоточенно делала себе клизму и поэтому не стала настаивать на немедленном ответе.

Братец, осчастлививший нас сегодня визитом, издевался над моим компьютером, стуча кулаком по клавиатуре.

– Систер, тут объявлялся твой зубодер. Искал тебя. У него тачка новая. «Пежо». Я бы на твоем месте подумал, может, стоит вернуться.

– Будешь на моем месте, тогда, что хочешь, то и вытворяй, – я забрала у него многострадальную клавиатуру и спрятала ее в шкаф. У моего братца было печальное хобби – ломать все, что принадлежит мне и ломается. Единственное, до чего он не успел добраться, был мой «москвичонок», но это лишь потому, что я тщательно прятала от братца ключи.

– Систер, а чего Андрея-то не видать? Знаю! Ты его наверняка достала, и он свалил, что, впрочем, было весьма предсказуемо. С тобой долго могут общаться только дегенераты и олигофрены.

– Допускаю. А ты себя к кому относишь, к первым или к последним?

– Я, к моему ужасу, твой единокровный брат, и этот крест мне нести и нести до конца дней своих, – юный стилист не удержался от метафоры (так себе, кстати, метафора). – Между прочим, он суперовый перец, и я бы на твоем месте его не упустил. Говорил я тебе – не тяни с половым актом. Но всем известно, что у тебя с головой фьюить, – он присвистнул и повертел пальцем у виска.

– Владик, не свисти – денег не будет, – предупредила я его и добавила: – А будешь много знать…

– Знаю, знаю. Скоро состарюсь, – братец решил потрясти меня своей эрудицией.

– Неа. Будешь много знать и выступать – может, и не состаришься, а вот денег точно не будет, даже не проси – не дам, и все тут.

– Знаешь, Хлорка, ты устоявшаяся старая дева с наполеоновским комплексом. Я уверен, что по ночам тебе снятся разные фаллические символы, а ты даже не задумываешься, к чему, – заключил хмуро братец. Он тоже слышал про Фрейда.

У меня не было желания спорить. С тинейджерами спорить – себя не уважать. Выйдя на балкон, я затянулось хорошо сохранившимся бычком. Эх, Лариска, Лариска… Что-то последние дни слишком часто ты думаешь обо всей этой истории и об ее главном герое. Скорее, скорее бы прошел этот месяц. Скорее бы закончилась вся эта мистерия-буфф для любопытствующих шизофреников. Мне бы получить свои денежки – и прямиком в Испанию. Поэтому надо продержаться, надо выстоять и не позволить всяким ненужным мыслям и эмоциям оккупировать мою голову. Это надо же! Неделю назад я гордилась своей самодостаточностью и нерушимостью принципов. Читала романы и наблюдала за окружающим меня миром со стороны, спокойно и хладнокровно. И вдруг! Не думала и не гадала, взяла и втрескалась по самую маковку, и в кого, спрашивается? В испорченного, самовлюбленного, холеного эгоистичного красавчика! Фу! Влюбилась – не запылилась! Тот факт, что я взяла и взаправду влюбилась, уже не вызывал сомнений. Зачем это мне было обманывать себя? Все это было неприятно, но приходилось с этим смириться. Переживу. Не первый раз в конце концов. Достаточно, чтобы он ничего не понял, а уж на это у меня умишка и опыта хватит. Конечно, в целях самосохранения можно было отказаться от этого пари и уберечь себя от лишних беспокойств, но как же тогда заветная шуршащая зеленая цель? Да и сколько я уже намучилась. Одна диета чего стоила! Поэтому придется чуток потерпеть, придется.