Лица этих двух ничего не выражали. Хотя я чувствовал, что рады они были, что нас поймали и книгу заполучили. Глаза скрывали за темными очками. Ну, прямо шпионы какие-то из старых фильмов. Этот, что в меня вцепился, он той же рукой, которой книгу держал, снял очки и в карман на груди положил. Книгу распахнул, видимо, без очков ему лучше видно. И тут я ужаснулся — его зрачки были черными бездонными провалами. Да, такие гляделки у нас всякий за темными стеклами скрывать будет, чтобы не выделятся. Особенно, если ты слуга Черного Дерева.

— Вы же слуги Черного Дерева!

Он вздрогнул слегка, закрыл книгу и очки обратно на нос нацепил. Глаза спрятал.

— Какая умная молодежь пошла. А ну, давай!.. — меня грубо потащили в сторону.

Валерка так же послушно шел, ведомый вторым.

Вот теперь было самое время кричать. Ведь это действительно слуги Черного Дерева! У нас на Земле! В моем городе! И, наверное, живыми нас не выпустят. Куда же они нас?.. Неужели — к Черному Дереву? Надо вырваться — и бежать! Бежать надо, а мы послушно, как овечки, идем.

Вверху каркнул ворон. Громко и пронзительно. Захлопали птичьи крылья.

— Постойте, пожалуйста! — услышали мы сзади.

Я обернулся. Слуги Черного Дерева — тоже. На дорожке стоял дядя Гена. Мой лучший в мире папин друг.

— Куда вы этих молодых людей ведете? — поинтересовался он.

Я не успел вскрикнуть, предупредить дядю Гену, как тот, который меня держал, полез во внутренний карман. Дядя Гена щелкнул пальцами, и хватка держащей меня руки стала слабой-слабой. Мой похититель обмяк и сел на землю. Он, конечно, противился этому — пытался подняться, но у него ничего не получалось. И руки не слушались, пистолет выпал из непослушных пальцев и скользнул в кусты. Второй похититель даже не сел — упал плашмя на дорожку. Валерка вырвался, а я уже крепко вцепился в дядю Гену двумя руками, прижался к его пиджаку.

— Дядя Гена! Это слуги Черного Дерева! Нас похитить хотели!

— Тише, Вова, тише. Я все знаю, — положил мне на голову руку дядя Гена. — Только нет у них здесь власти. Не выросло еще в нашем мире Черное Дерево.

— А откуда вы знаете? — удивился я.

Дядя Гена осторожно меня отстранил, поднял с земли книгу, стряхнул с нее пыль.

— Это для тебя я дядя Гена. А для них — Генноур Великий. И пусть уповают на то, чтобы наши пути больше не пересеклись. Держи, это твое, — он протянул мне книгу.

Через несколько минут мы, оставив слуг Черного Дерева барахтаться в пыли дороги, уже были у выхода из парка. Все это время я привыкал к тому, что папин друг — это родной дядя волшебника Велигоса, он совсем из другого мира. С трудом привыкал. Как-то не вязался образ добродушного дяди Гены с могучим волшебником.

— Подожди, — сказал он. — Твой товарищ совсем себя плохо чувствует.

И, правда, Валерка шел с довольно побелевшим лицом. Его нижняя губа нервно тряслась.

— Вы… вы правда в-волшебник? — заикаясь спросил мой друг.

— Да, — улыбнулся дядя Гена, или, вернее, Генноур Великий. — Тебя это смущает?

— Н-н-нет. Сесть хочу.

Мы сели на лавочку. Я положил книгу возле себя.

— Что нам делать, дядя Гена? — не мог я его по-другому называть. — Ведь Ллок с Велигосом в плену у Черного Дерева и вот-вот могут погибнуть. А я все время стремлюсь помочь, но не знаю как.

— Но ведь если есть сильное желание, то должно быть и средство, правда? — прищурился дядя Гена.

— Я хочу попасть к ним! — твердо сказал я.

— Так за чем дело стало? — вновь улыбнулся дядя Гена. — Попадай.

Как он может быть таким спокойным, когда жизнь его племянника под угрозой?

— Зачем?! — вдруг раздался Валеркин возглас. — Тебе мало вот этих, сегодняшних?… Ты опять готов лезть на рожон! Ради чего!? Ты сам мне говорил, чтобы я о своих родителях подумал, помнишь? — Валерка сорвался на крик. — Что будет, если ты погибнешь? Ты готов рисковать жизнью из-за какого-то тролля, которого ты даже лично не знаешь!? Я-то привел их в наше место, потому что другого выхода у меня не было — они схватили меня, как только я вошел в парк. Но ты! Ты готов необдуманно броситься на помощь непонятно кому только из-за вот этого?

Прежде, чем я успел ему помешать, Валерка схватил книгу. Она раскрылась, зашелестели страницы.

— Вот, смотри! — закричал Валерка. — Я попал сразу в конец истории! Вот написано, читай: «И Черное Дерево поглотило весь мир, не было такой силы, которая могла противостоять ему». Все! Вот какой будет конец у твоей истории, если ты туда пойдешь. Они все обманщики! — закричал Валерка, указав дрожащей рукой на дядю Гену. — Я в их игры играть не буду!

Он бросил книгу на скамейку, промахнулся, и она шлепнулась на дорогу. Валерка повернулся, и кинулся бежать из парка. Я вскочил на ноги, готовый броситься за ним, но дядя Гена поймал меня за руку и усадил обратно.

— Не надо, Вова, пусть бежит.

Я поднял книгу.

— Как же так? Неужели у книги действительно такой конец, и все было зря? — посмотрел я на волшебника.

Я хотел открыть книгу, но дядя Гена мягко положил ладонь на обложку.

— Помнишь, что говорил тебе волшебник, пишущий книги? Никогда не заглядывай в конец. Но не только это. Он называл Читателем именно тебя, и это твоя история, а не Валеркина. Если бы книгу читал Валера, то у истории был бы такой конец, понимаешь? Но, если ты веришь в собственные силы, то у тебя может получиться совсем другая история.

Он убрал руку, я вздохнул и открыл книгу. Страницы были пусты — моя история закончилась пленением Ллока и волшебника. А дальше — пусто.

— Значит, еще есть надежда? — спросил я.

— Опять же, все зависит только от тебя. Я же не могу точно сказать, что может получиться. Ты ведь можешь и погибнуть. Еще не поздно поступить, как и твой друг, который в чем-то прав.

— Нет, я уже все решил, — твердо сказал я. — Как я могу попасть к Ллоку? Вы меня можете отправить туда, ведь вы сами из того мира?

— Ну, нет, — сказал волшебник Генноур. — Я навсегда здесь осел и перекрыл для себя возможность странствовать. Даже если бы я и мог, то, как я смогу перебросить тебя прямиком к Черному Дереву, ведь мы не знаем точно, где оно находится? Ты, только ты сам сможешь это сделать.

— Как? — удивился я.

— С помощью вот этого, — дядя Гена указал на книгу. — Разве ты не чувствуешь той связи, что установилась между Ллоком и тобой? Он ведь знает про тебя, и все время ждет, что ты ему поможешь, но сам себе в этом не признается.

— Помнишь, что я тебе говорил про миры? — продолжил волшебник. — Их множество, но грань между ними прочна для живых существ. Но есть нечто, что легко проникает сквозь межмировые барьеры. И знаешь, что это? Это — ветер. Не всякий, конечно. Многие воздушные потоки почти живые, они наполнены невидимыми созданиями — духами ветра. Они с легкостью проходят из мира в мир, для них это — пустяк, как нам перейти на другую сторону улицы. Этот ветер порой большой проказник. Когда идешь в городе, и до тебя неожиданно доносится шум морских волн или ты ощущаешь зной пустыни, знай, что это постарался ветер-шутник. Думаю, что если попросить такой ветер, — улыбнулся дядя Гена, — то у тебя все получится.

— Где я его могу найти? — спросил я, но ответ уже знал.

— Мне кажется, что тебе уже это известно. Обычно, такой ветер держится природы и более высоких мест, там, где ничто не мешает его раздолью. Все же не спеши, — добавил волшебник, — не стоит никуда бросаться сломя голову. Идем с начала ко мне домой, кое-чем я, все же, смогу тебе помочь.

Спустя два часа я шел по мосту через Тетеревку. Она была совсем не похожа на ту бурную реку из моего сна. Спокойная и заросшая зеленой ряской возле тихих берегов, Тетеревка неспешно несла свои воды. Мост был тоже совершенно обычным. И, хотя это был не сон, но я чувствовал, что день сегодня для меня именно странный. У меня в руке был, кроме книги, еще и жезл волшебника. Вначале я назвал его волшебной палочкой, чем вызвал недовольство дяди Гены.