Тяжелый мужчина придавил меня к грязной траве своим весом. Я хотел было закричать, но мне зажали рот ладонью. Рядом послышались быстрые шаги, звук обнажаемой стали. Повелительный мужской голос, на бретонском:

– Погоди. Надо сперва расспросить его.

Я лежал тихо. Это было нетрудно – не только потому, что нападающий едва не раздавил меня, но и потому, что я чувствовал у горла острие ножа. Когда второй заговорил, тот, что схватил меня, удивленно заворчал, но приподнялся и отвел лезвие – всего на пару дюймов.

– Это всего-навсего мальчишка! – сказал он. Его тон был чем-то средним между удивлением и пренебрежением. – Помалкивай, ты, – это уже мне, по-валлийски, – а не то я тебе вмиг глотку перережу! Понял?

Я кивнул. Он отвел руку от моего рта, встал, поднял меня на ноги и прислонил к стене, уткнув нож мне под ключицу.

– Что все это значит? Почему ты сигаешь через стену, словно крыса, за которой гонятся собаки? Воровал, а? Выкладывай, ты, крысеныш, пока я тебя не придушил!

Он тряс меня так, словно я и в самом деле был крысой.

– Ничего! – выдохнул я. – Я не сделал ничего плохого! Отпустите меня!

– Вот мешок, который он перебросил через стену, – тихо сказал из темноты второй. – Тут полно всякого добра.

– Что там? – поинтересовался тот, что держал меня. – Тихо, ты! – Это уже мне.

Я не нуждался в его предупреждениях. Из-за стены тянуло дымом. Я уже видел отблески пожара. Похоже, занялся потолок. Я старался поглубже вжаться в стену.

Другой изучал мой мешок.

– Одежда… сандалии… похоже, какие-то драгоценности…

Он вышел на дорожку. Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я смог разглядеть его. Щуплый человечек, похожий на хорька, сутулые плечи, узкое, острое лицо, взлохмаченные волосы… Я его никогда не встречал.

Я вздохнул с облегчением:

– Так вы не из дворца! Но тогда кто же вы? И что вам здесь надо?

Похожий на хорька перестал рыться в моем мешке и поднял голову.

– Не твое дело! – буркнул державший меня здоровяк. – Вопросы будем задавать мы. А почему это ты так боишься людей короля? Ты их что, всех знаешь?

– Конечно! Я ведь живу во дворце. Я… я раб.

– Маррик, – выпалил Хорек, – глянь, там пожар! Дворец гудит, как осиное гнездо. Нечего тратить время на этого беглого крысеныша. Перережь ему глотку, и давай смываться, пока можно.

– Погоди, – сказал здоровяк. – Может, он что-нибудь знает. Слушай, ты…

– Зачем мне что-то вам рассказывать, если вы все равно перережете мне глотку? – сказал я. – Кто вы такие?

Он внезапно опустил голову и заглянул мне в лицо.

– С чего это ты вдруг расхрабрился, а? Кто мы такие – не твое дело. Раб, значит? Сбежать решил?

– Да.

– Воровал?

– Нет.

– Нет? А драгоценности? А это? Это не похоже на плащ раба. – И он сильнее ткнул меня кинжалом.

Я еще теснее прижался к стене.

– А пони? Давай выкладывай!

– Ну ладно… – Я отчаянно надеялся, что теперь мой голос звучит угрюмо и испуганно, как подобает рабу. – Я в самом деле кое-что прихватил. А пони – принца, Мирддина. Я… я его нашел. Он бродил тут неподалеку. Правда, сударь! Принц уехал днем и до сих пор не вернулся. Пони, наверно, сбросил его. Всадник он хреновый. Я… мне повезло. Его еще долго не хватятся, а я к тому времени буду уже далеко. – Я умоляюще схватил его за рукав. – Пожалуйста, сударь, отпустите меня! Пожалуйста! Ну что я вам сделал?..

– Маррик, ради всего святого! Времени же нет!

Пожар уже разгорелся вовсю, пламя вздымалось над крышей. Из дворца слышались крики. Хорек потянул того, что держал меня, за руку.

– Отлив уже начался. Кто его знает, может, он и вообще не пришел, по такой-то погоде. Слышь, шум какой – они в любую минуту могут появиться здесь!

– Не могут, – сказал я. – Не до того им будет. Они пожар будут тушить. Огонь уже здорово разгорелся, когда я уходил.

– Когда ты уходил? – Маррик не двинулся с места. Он уставился на меня и чуть ослабил хватку. – Так это ты поджег дворец?

– Да.

Теперь оба они, даже Хорек, смотрели на меня.

– Зачем?

– Потому что я их ненавижу. Они убили моего друга.

– Кто – они?

– Камлах и его люди. Новый король.

Наступила короткая пауза. Теперь я мог лучше разглядеть Маррика.

Высокий, дородный мужчина, с лохматыми темными волосами и черными глазами, которые блестели в свете пожара.

– Если бы я остался, они бы убили и меня тоже, – добавил я. – Поэтому я поджег дворец и сбежал. А теперь, пожалуйста, отпустите меня!

– Зачем это им убивать тебя? То есть теперь-то, конечно, понятно зачем – вон как полыхает, – а до того зачем? Что ты такого сделал?

– Ничего. Но я прислуживал старому королю, и… думаю, я слишком много знаю. Рабы ведь все слышат. И Камлах может решить, что я слишком опасен. У него есть свои планы, и я знаю о них. Поверьте мне, сударь, – сказал я с самым честным видом, – я служил бы ему так же верно, как старому королю, но теперь, когда они убили моего друга…

– Какого друга? Почему?

– Другого раба, сакса. Его звали Кердик. Он пролил масло на лестнице, а старый король поскользнулся и упал. Это случайно вышло, а они перерезали ему глотку!

Маррик обернулся к другому:

– Слыхал, Ханно? Это похоже на правду! Я сам слышал об этом в городе. Ладно, – обратился он ко мне, – рассказывай. Ты знаешь о планах Камлаха?

Но тут снова вмешался Ханно, на этот раз уже в полном отчаянии:

– Маррик! Ради всего святого! Если ты думаешь, что ему есть что рассказать, давай возьмем его с собой! Он может говорить и в лодке, так? Я тебе говорю, если мы проторчим тут еще немного, мы прозеваем отлив и он уйдет! Я нюхом чую, что идет скверная погода, и наверняка знаю, что они ждать не станут! – И добавил по-бретонски: – А утопить его мы всегда успеем.

– В лодке? – переспросил я. – Вы что, по реке поплывете?

– А куда же нам, по-твоему, еще деваться? Не по дороге же! Ты глянь, что на мосту делается! – Маррик мотнул головой в ту сторону. – Ладно, Ханно. Собирайся. Пошли.

И он потащил меня по дорожке. Я уперся.

– Куда вы меня ведете?

– Это наше дело. Плавать умеешь?

– Нет.

Он рассмеялся себе под нос. Нельзя сказать, чтобы это добавило мне спокойствия.

– Ну, тогда тебе без разницы, куда мы поплывем. Пошли!

Он снова зажал мне рот ладонью, перекинул меня через плечо, словно я был не тяжелее своего собственного мешка, и зашагал вниз, к маслянисто-черной глади реки.

Лодка оказалась маленьким кожаным челноком, припрятанным под обрывом. Ханно уже спихнул ее в воду. Маррик тяжело спустился вниз, несколько раз поскользнувшись, бросил меня в утлое суденышко и сам забрался следом. Когда лодка отчалила от берега, Маррик снова приставил мне к шее нож.

– Чуешь? Ну вот. Так что попридержи язык, пока не минуем мост.

Ханно оттолкнулся веслом и направил лодку на стремнину. В нескольких футах от берега река подхватила нас, и мы понеслись вниз по течению. Ханно пригнулся к веслу, правя в южную арку моста.

Маррик не выпускал меня. Я сидел, глядя вперед. В тот момент, когда поток понес нас к югу, я услышал, как наверху, почуяв дым, отчаянно заржал Астер. В свете разгулявшегося пожара я увидел, как пони, волоча оборванный повод, вынырнул из тени стены и пронесся по тропе, словно призрак. Несмотря на пожар, он бежал к воротам, к конюшне. Интересно, что они подумают и где станут искать меня? Кердик, наверно, уже сгорел. И моя комната с расписным сундуком, и покрывало, подобающее принцу… Может, они решат, что я нашел тело Кердика и в ужасе уронил лампу? И что мое собственное тело лежит там, сгоревшее без остатка, в развалинах крыла, где жили слуги? Впрочем, все это было уже не важно. Кердик ушел к своим богам, а я, похоже, отправлялся к своему.

Черная арка моста накрыла лодку и осталась позади. Мы летели вниз по течению. Отлив почти кончался, но нас несло довольно быстро. В воздухе посвежело, и лодку начало болтать.