– Надо подобрать место, где нет песка и ветра.
Я кивнул и направился на поиск убежища. Вечерело. В здешних горах быстро темнеет.
К ночлегу мы подбирались уже в полных сумерках и под ледяным шквалистым ветром, который взялся шлифовать нас песочком...
– Подходящая дыра в земле! – невозмутимо заметил эльф, не эстетично сплевывая песок с языка. Ничего лучше расселины в скале для привала и ночевки, мы не нашли. Главное, спрятаться от ярости песчаной бури, которая все нарастала.
Оливия устала, ничьим разговорам не присоединяясь, свалилась на песок, пытаясь отдышаться. Несмотря на трудный путь девушки отряда Аэт стойко держались, не показывая усталость. Я мечтал о воде и долгом привале без песка во рту, но не демонстрировать же свою усталость Оливии!
– Да, теперь я понимаю, что значит выражение "как сельди в бочке", – попытался пошутить я, раскладывая запас теплого снаряжения на камни. Мы даже могли нормально вдохнуть, чтобы не втянуть песок всеми фибрами. И тут началась гроза...
Аэт разочарованно сказала:
– Дождя все равно не будет, так пошумит и все... – Над нашей головой полыхнула очередная зарница, за ней тут же последовал гром, присоединившийся к вою урагана. За молнией, предварившей начало, грозно и близко последовал раскат грома, прогремев так, что темень и горы вокруг нас содрогнулась от ужаса.
Наконец все разлеглись, на скорую руку перекусив сухим хлебом с водой.
Рядом во сне вздыхали, иногда постанывая, молодые спутницы. Рэн, судя по тяжелому дыханию, тоже не спал. Последние два часа сильно похолодало, но в тех местах, где меня касались руки гарххин, тепло не только сохранялось, а все пытало!
Оливия, дрожавшая во сне от холода, вздохнула и прижалась ко мне, ища безопасности и тепла. Я облизал пересохшие губы. Ее ступни были холодными, и я чувствовал, как они медленно согреваются от соприкосновения с моими. Втянул носом холодный разряженный воздух, по волчьей привычке пытаясь понять, не таится ли где опасность и прижал ее к себе поближе. Меня захлестнула волна нежности. Бедная, как же тебе досталось!
Подвывающий ветер стал скверным началом дня.
Оливия проснулась и сразу отпрянула от меня, чересчур быстро сосредоточилась на своих волосах, покрывшихся за ночь слоем песка. Она терпеливо разбирала их по прядям, стряхивая мусор.
Одна тройка стояла на страже, внимательно осматриваясь, другая доставала завтрак, третья собирала "лагерь". Рэн им помогал. Я сидел на гладком розовом камне осматриваясь и не находя чем заняться. Мне хотелось помочь Оливии, но судя по грозным взглядам – она этого не желала.
Местное солнце ярко алым шаром явилось на горизонте, когда собравшись, вышли из расщелины. Предстоящий спуск не вызывал доверия, но выбора не было. Поэтому мы стали спускаться вниз, по гладкой и крутой, как ледяная горка, скале. Спуск был расположен за высоким выступом, мешавшим песку кружиться – мы могли нормально дышать, не глотая песок горстями. В особо опасных местах держались за трещины руками, с опаской нащупывали ногами неровности на крутом склоне, вжимаясь в камень изо всех сил.
Оливия старалась не показывать, как ей тяжело, но то и дело спотыкалась, и мне приходилось подхватывать ее. За это Оль награждала меня благодарными улыбками. Чтобы явно не выказывать свое отношение, я первое время пытался помочь и другим, но девушки начинали злиться и резко отпрыгивали в сторону, брезгливо сторонясь моей руки.
Мне осталось только сделать вид, что все нормально, и заниматься только гарххин.
Светило стояло над нами, мучая в полную силу. Аэт остановилась, крепко вцепившись совсем неженственными руками за острый край выступа, чтобы предупредить:
– Теперь тихо! Здесь у подножья начинается охраняемая территория. Там даже с помощью магии не скроешься, датчики засекут!
– Что вы предлагаете? – спросил эльф.
– Ничего... – отстранено смотря за край утеса, она пожала плечами, продолжая говорить совсем тихо, скорее всего, сама для себя. – Отсюда никто не возвращался.
Я смотрел на Рэна и думал о своем. Если здесь так опасно, то я могу не успеть поговорить с Оливией. Страшно получить отказ, но в такой ситуации, когда нужного времени можно вообще не дождаться, простительно поддаться сумасшествию!
Я когда-то злился на непонятные промедления между эльфом и Силь, а теперь сам не знал, на что решиться. Пропустил вперед Аэт с командой, и показал Рэну взглядом на Оливию. Он понял и быстро догнал воительниц с каким-то вопросом.
Я притормозил. Аэт с Рэном в окружении отряда шли впереди. Зацепившись пальцами за карниз, повис в ожидании Оливии, сползавшей по склону медленнее всех. Когда она оказалась рядом, тихо сказал:
– Мне хотелось поговорить... – Я старался говорить спокойно, но что-то спешившее внутри, мешало это делать. Она притормозила, вцепившись пальцами о камни.
– Как? Повиснув над карнизом? – не понимая, о чем можно говорить в этой ситуации, и от этого раздражаясь, сказала Оливия и вновь поскользнулась.
– Если ты остановишься, то я не буду говорить с тобой, вися на пальцах. – Улыбаясь, поймал я ее, прижимая к себе. Да, так объясняться еще лучше!
– Ты знаешь, зачем я вернулся? – Она с недоумением напряглась, если бы была кошкой, то зашипела бы на меня, выпустив когти. Странная реакция, я должен был сказать главное, но как? Но молчать после такого многозначительного начала, было глупо.
– Я вернулся за тобой! – Фу-х, теперь все зависит от нее. Но она молчала.
Помог ей спуститься и медленно повел за руку к нашим спутникам, ушедшим довольно далеко. Оливия не вырывалась, медленно шагая рядом, опустив глаза.
Поскальзываясь и вставая, мы так и шли по гладкому склону. Между нами росло напряжение, будто кто-то невидимый скручивал огромную пружину. Редкий песок под ногами тормозил скольжение, противно скрипя. Небо, успокоив нервный песок по всему ущелью, теперь было бархатисто-пурпурного цвета, на нем скоро вспыхнут первые звезды.
От внутреннего напряжения свело челюсти. Почему она молчит?
Гарххин, наконец, посмотрела на меня. Внимательно вглядываясь, словно пыталась что-то увидеть. Я уставился на нее, не понимая, что она хочет понять.
– Оль, я не шучу. Если тебя это успокоит, я даже родителей предупредил, что если мне повезет, то вернусь с женой. – У нее мгновенно замерзли руки, задрожали губы, и ее огромные синие глаза наполнились слезами.
Понимая, что ляпнул что-то не то, решил поправить положение:
– Знаю, что глупее предложений руки и сердца ты наверно никогда не получала, да еще так не вовремя, но обидеть тебя я не хотел! – Но Оливия, вырвав руку, резко отступила назад, вновь поскользнулась и чуть не покатилась в пропасть. Я поймал ее, вновь прижав к себе, вернул на законное место.
– Оль, я не тороплю тебя! Если хочешь, попрошу твоей руки у родителей? – Она, помолчав, мягко отстранилась и, вытерев мокрые глаза, собралась что-то сказать. Я напрягся, ожидая ее решения...
– Это рефленны! – панически закричала высокая девушка, стоявшая по правую руку Аэт. Другая, стоявшая рядом со Рэном, задрожала, пытаясь спокойно дышать, не причитая от ужаса. Самое главное – "правильно выбрать время"! Смешно! Выбрал, угу...
Мы за руку с Оливией чуть не кубарем скатились вниз, чтобы застать то, что привело наших спутниц в великий ужас: у самого склона горы, к которому мы стремились весь день, появилось пятно. Это был ровный круг на песке, вычерченный будто циркулем. Из него верх устремились шесть одинаковых песочных спиралек. В чем дело?! Неужели местные амазонки испугались фигурок из песка?
Я сразу взглянул на всезнающего Рэна, но тот тоже не знал, что это...
Аэт надежно спрятав меч, приказала:
– Убрать и надежно закрепить оружие! – Она быстро отстегивала наручные ножи. – Эти действуют через наши собственные страхи, стравливая друг с другом!
Атака началась. Посреди песочного разгула появились человеческие фигуры, напоминавшие покрытый песком густой туман. Раньше всех закричала, схватившись за голову, девушка, что заметила их первой. Она отбежала и резво встала в боевую стойку, встречая врага, которого не было.
