Хелен сразу почувствовала себя намного лучше и одарила ее ослепительной улыбкой.

— Все будет хорошо. Ты чересчур беспокоишься.

Сет Уайлдер выскользнул через стеклянную дверь на веранду, перешел через лужайку и плюхнулся на шезлонг около бассейна. Ему хотелось несколько минут побыть одному, но громкий шум вечеринки доносился до него через открытые окна, нарушая гармонию летнего вечера. А как было бы хорошо послушать стрекот цикад и мягкий плеск воды, бьющейся о борта бассейна…

Допив остатки своего виски. Сет откинулся на спинку, жалея, что согласился прийти на эту вечеринку. Он знал, что за ним закрепилась репутация одиночки, человека, которому наплевать на общественное мнение, но даже самые поганые голливудские газетенки никогда не связывали его имя ни с какими скандалами. Тогда, черт побери, что он делает здесь, в гостях у такой задницы, как Марти Уолтман?

Ответ был до безобразия прост: Сету Уайлдеру требовалось чудо, притом немедленно. После пяти фильмов, высоко оцененных критиками, но не давших никаких сборов, он лишился всякой финансовой поддержки. Или он сделает что-то на продажу, или поставит крест на своей карьере режиссера. Художественные достоинства — это для голодающих мечтателей и богатых стариков. В реальном мире успех оценивался только деньгами.

Задумавшись, он не заметил стоящую в тени женщину, пока она не вздохнула. Этот грустный вздох затронул какие-то потаенные струны в его душе. Сет повернул голову и всмотрелся в темноту, с трудом различив худенькую фигурку.

— У вас все в порядке? — спросил он.

Она вздрогнула от неожиданности, но промолчала.

— Простите. Я не собирался вам мешать. Только хотел убедиться, что вам не нужна помощь.

Ее глаза сверкали в темноте, отражая огни вокруг бассейна. Она стояла неподвижно, и Сет решил, что либо напугал ее. либо она накурилась до одури.

— Послушайте, я не сделаю вам ничего плохого. Только скажите, что вы в порядке, и я оставлю вас в покое.

Она медленно и как-то устало подошла к нему.

— Все в порядке, но там так тесно и душно… Я должна была улизнуть хоть на несколько минут.

Сет кивнул, прекрасно ее понимая.

— Я тоже не любитель вечеринок.

— Тогда что вы здесь делаете?

— Дела. А вы?

Она снова вздохнула, и ему вдруг ни с того ни с сего захотелось погладить ее по голове.

— Я работаю в фильме Джека Голдена. Это он настоял, чтобы я пришла сюда, — сказала она.

— Все понятно. Джек любит показать свою власть. Готов поспорить, он устраивает вам мероприятия каждый вечер.

Она подошла поближе, и Сету наконец удалось разглядеть ее. Это было самое прелестное лицо из всех, которые он когда-либо видел. Больше всего его поразили ее глаза — огромные, черные и простодушные. В городе, где все носили маски, она казалась абсолютно не защищенной, и это поразило его до глубины души.

Сет придвинул поближе еще один шезлонг и похлопал по парусиновому сиденью.

— Садитесь. Поговорите со мной.

Девушка послушно опустилась на шезлонг и слабо улыбнулась.

— Вы актер?

— На данном этапе я безработный режиссер.

— Вы что-нибудь уже сняли? Он хрипло рассмеялся:

— Пять фильмов. И все провальные.

Она молча изучала его, затем в ее глазах вдруг мелькнула искорка узнавания.

— Вы Сет Уайлдер! Вы сняли «Последнюю розу». Замечательный фильм. Я целую неделю размышляла о его концовке.

Он удивился и даже несколько расстроился: неужели она способна на такую грубую лесть? Но в ней не было ничего фальшивого, искреннее восхищение — и все.

— Вам не понравилась концовка?

— Да нет, я знала, что так и должно быть, но продолжала надеяться…

— Вы бы предпочли, чтобы Марго и Генри жили счастливо, пока смерть не разлучит их?

— Наверное. Но тогда картина была бы всего лишь очередной глупой любовной историей.

— Не глупой, просто нереалистичной.

— Вы так смотрите на любовь? Как на что-то нереалистичное?

Он пожал плечами и уставился в ночь.

— Может, настоящая любовь и существует где-то, но только не здесь, в Голливуде. Тут мы все только притворяемся.

Она опустила глаза, и Сет сразу пожалел о своем цинизме.

— Ничего себе разговор мы затеяли! Вы заставили меня вывернуться наизнанку и даже не сказали, как вас зовут.

— Хелен Гэллоуэй.

— Звезда «Полуночного неба»? Я должен был вас узнать. Она покачала головой:

— И слава богу, что не узнали. Я сюда пришла, чтобы убежать от всего этого узнавания. Мне там было так одиноко! Все чужие…

Сет глубоко почувствовал ее беспомощность и снова удивился, как она может так жить. Его собственные эмоции всегда прятались под несколькими слоями презрения и насмешки. Он не имел ни малейшего желания пускать кого-то себе в душу, но Хелен Гэллоуэй сумела проникнуть через все преграды всего лишь с помощью страдающих глаз и мягкой улыбки. Разум подсказывал ему, что надо немедленно сдать назад, отыскать свою машину и ехать домой…

— Тут есть бар недалеко, — внезапно услышал он собственные слова. — Не хотите выпить со мной?

— С удовольствием.

— Я пойду за машиной. Ждите меня через пять минут у входа.

Какой-то частью своего сознания Хелен понимала, что видит сон, и все-таки страх пронизывал ее до костей. Ноздри наполнял запах гниющей плоти; к ней тянулись костлявые пальцы, от которых не было спасения. Наконец эти пальцы вцепились ей в горло и начали рвать кожу. Она умирала… умирала…

Внезапно глаза ее открылись, Хелен закричала, но вместо ужаса одиночества почувствовала, что ее обнимают чьи-то сильные руки.

— Хелен, все в порядке. Тебе приснился плохой сон.

Хелен тихонько всхлипывала, не в состоянии сразу отрешиться от кошмарного сна. Она даже не сразу вспомнила, кто это с ней, но инстинктивно подвинулась ближе к ласковому теплу. Прошло довольно много времени, прежде чем она подняла глаза на Сета.

— Лучше? — шепотом спросил он, обдавая теплым дыханием ее щеку.

— Немного.

Он нежно прижал ее к себе и провел пальцами по щеке.

— Что тебе приснилось?

— Какой-то ужасный скелет. Он убивал меня, душил… — Хелен боялась совсем потерять контроль над собой. — Пожалуйста, останься со мной! Не оставляй меня одну!

— Так ты для этого привела меня сюда? Чтобы не быть одной?

Она вспомнила, как хорошо ей было, когда они занимались любовью, каким он оказался нежным и ласковым.

— Нет. Я хотела, чтобы ты меня любил.

Взяв ее лицо в ладони, Сет заглянул ей в глаза.

— Если я останусь, это может обернуться для тебя новой болью. Я ничего не могу обещать.

— Мне не нужны обещания.

Его глубоко посаженные синие глаза сверкали в темноте.

— Ты уверена? Тебе достаточно того, что я просто буду здесь?

— Так, значит, ты останешься? Он нежно поцеловал ее:

— Это безумие. Я не гожусь для такого рода отношений, Хелен.

— Я тоже, но с тобой мне хочется попробовать.

— Почему?

— Потому что ты не такой, как все. С тобой я не чувствую себя… одинокой.

Вздохнув, он обнял ее хрупкое тело и погрузил пальцы в черный шелк ее волос.

— Ты не одна. Теперь не одна.

Хелен улыбнулась. Она вдруг почувствовала внутреннюю гармонию, как будто, покопавшись на чердаке своего разума, нашла потерянные части себя, драгоценные нити, которые помогут закончить гобелен ее жизни. Почему-то она была уверена, что Сет Уайлдер послан ей судьбой, чтобы заполнить ее внутреннюю пустоту. Когда она заснула, все кошмары отступили, подобно облакам, спрятавшимся за горизонт.