Борсо употребил все силы, чтобы превратить феррарские топи в плодородные земли и завладеть несколькими соседними территориями, не прибегая к оружию. Он умел ценить по достоинству верность своих слуг. Так, когда в 1469 году умер его ближайший советник, он пригласил двор и население города на похороны, после чего приказал закрыть на сутки суды и университетские аудитории. Именно тогда впервые народ увидел, как «глава дома д'Эсте присутствует на похоронах своего подданного». Одетый в черное, он следовал за гробом человека простого звания от церкви до монастыря, где должно было состояться погребение.
Не желая выполнять волю Леонелло и тем самым ущемляя права Николо, своего племянника, который жил в Мантуе у своего дяди Лодовико Гонзага, Борсо назначил сорокалетнего Эркуле своим преемником. Эркуле, уже отравивший двадцать три года назад своего двоюродного брата Франческо д'Эсте, внебрачного сына Леонелло, попытался обойтись так же и с Николо, но безуспешно. Только своей супруге Элеоноре Арагонской, дочери короля Ферранте Неаполитанского, он был обязан тем, что сохранил за собой трон: она находилась одна в Ферраре, когда Николо попытался захватить город при поддержке маркиза Мантуанского. Небольшой отряд, приплывший в город на лодке, промчался по городу с криками «vela, vela!». Это был призыв переходить на сторону претендента, однако благодаря лояльности солдат, своевременно получавших жалованье, что было в Италии редкостью, и хладнокровию Элеоноры, хозяйки Кастелло, законный сын Леонелло потерпел поражение.
По возвращении Эркуле, верный семейным традициям, свирепо отомстил: двести человек были повешены на башнях Дворца правосудия, а Николо обезглавлен. Затем голову пришили к туловищу, облачили покойника в роскошные одежды, на руки ему надели красные перчатки и положили тело в открытый гроб, чтобы позволить народу полюбоваться милосердием правителя. Под звон колоколов Эркуле, следуя за духовником, в окружении семьи пешком шел вместе с похоронной процессией до последнего пристанища Николо. Герцогиня разрыдалась. Грандиозная и мрачная церемония служила подтверждением величия Эркуле и славы Элеоноры.
От их союза родились Изабелла, Беатриче, Альфонсо, Ипполито, Ферранте и Сиджизмондо. У герцога будет всего двое внебрачных детей: Лукреция и Джулио. Во время его правления, отмеченного больше хозяйственными, нежели военными заботами, Феррара стала столь же процветающей, как и Милан.
Во всей Италии Эркуле считался мудрым правителем земель, где положение устойчиво, а богатство неисчислимо. Так, несмотря на то, что столица все разрасталась — здесь невозможно было снять дом, — Феррара стала первым современным городом Европы. Архитектор Бьяджо Россетти построил там новые кварталы, где здания выглядели гармоничными и пропорциональными, улицы были словно вычерчены по линейке, и здесь охотно селились торговцы, а также зажиточные изгнанники. Дворянство не отстает от придворных герцога и в свою очередь возводит особняки. У семей Тротти, Кастелли, Сакрати есть свои дворцы, старинные графские роды, преданные герцогу, такие, как Контрари, Пиа, Костабили, Боскетти, Раварелла, Мудзарелли и Пендальо, владеют роскошными домами. Каждый вносит свой вклад в возвышение собственного государства и государства Эркуле.
Популярность государя в его герцогстве была велика, но она достигла апогея в тот день, когда он отстранил от должности сборщика налогов, взимавшего непомерные подати, и когда он воздержался от наказания виновных в убийстве одного из его чиновников, перед которым трепетали люди знатные и простые, включая родственников Эркуле. Этот человек, Грегорио Дзампанте, подвергал обвиняемых пытке или же налагал на них штраф, исчислявшийся тысячами дукатов, тогда как иные преступники спокойно гуляли на свободе. Однако поскольку этот «враг Бога и людей» приносил государству значительные суммы, Эркуле оставался в стороне, уверенный в том, что рано или поздно с извергом кто-нибудь расправится. За это взялись двое студентов. Когда дело было сделано, они сели на лошадей и промчались через весь город с криком: «Люди добрые, выходите, мы убили Дзампанте!» Эркуле ничего против них не предпринял, напротив, позволил народу жечь потешные огни и звонить в колокола.
Феррарцы испытывали к своему государю смешанное чувство страха, преданности и благодарности. Так, когда весной 1502 года из-за плохого урожая горожане стали голодать, Лукреция узнала, что ее свекор велел привезти зерно из других стран и раздал его бесплатно, но это не помешало ему несколько месяцев спустя вместе с семьей обойти город, чтобы получить подарки натурой непосредственно от каждого подданного, в зависимости от размеров его состояния.
Государи уделяли неослабное внимание развитию искусств и словесности. В 1471 году Эркуле выписал к себе француза Андреаса по прозвищу Бельфорте, чтобы открыть первую в Италии типографию. Она должна была укрепить авторитет университета — одного из самых старых и самых известных после Болонского и Падуанского. Он был основан маркизом Альберто в 1391 году, а Леонелло при помощи Гуарино из Вероны еще больше прославил его, собрав коллекцию редких рукописей. В первые годы правления Эркуле в университете преподавали сорок пять профессоров, обучавших студентов астрономии, математике, естественным наукам, медицине, философии, филологии и получавших хорошее жалованье. Герцог, чтобы показать, какое значение он придает университету, подлинному украшению Феррары, отпраздновал годовщину своего восшествия на престол, которую сравнивали с шествием в день праздника Тела Господня: в городе были закрыты лавочки, а принцы д'Эсте, законные и внебрачные, одетые в золотую парчу, шли рядом с магистрами знаний, как с себе равными.
Эркуле уже в десять лет начал вырабатывать в себе качества военного и гуманиста, когда после смерти отца его отправили в Неаполь к королю Альфонсо Великодушному. Это был блестящий и образованный двор, где военное искусство было в почете. Во время тяжелой болезни в руки Эркуле попала история жизни Александра Македонского, написанная Квинтом Курцием, и с тех пор он читал ее ежедневно, очарованный личностью, сверкнувшей и угасшей, словно метеор. В тридцать три года, завоевав Восток, он перевернул мир, считая себя богом. Он был противоречив, как всякий человек, приступы гнева чередовались у него с грустью, за добрыми делами следовали жестокие поступки, за щедростью — мелочность. Вероятно, этим объяснялись печально известные перепады настроения самого Эркуле. Помимо «Жизни Александра» любимыми авторами Эркуле всегда были Плутарх, Ксенофонт, Еврипид и Сенека. Что касается его страсти к театру, то благодаря ей он перевел на итальянский Плавта и Теренция.
В отличие от своего отца Альфонсо д'Эсте не преклонялся так перед искусством театра, если он и ходил на спектакли, то скорее из чувства долга, чем ради удовольствия, впрочем, другие его интересы с избытком компенсировали этот недостаток. Восхитительный портрет кисти Тициана прекрасно передает выражение силы и решительности, свойственных Альфонсо, его грубоватую манеру держаться, его открытый взгляд и некоторую суровость, появившуюся у него, вероятно, еще в юности, во время войны с Венецией, и связанную с невзгодами, выпавшими на долю его семьи, которая вынуждена была уступить Светлейшей республике плодородные земли в дельте По вместе с их столицей, городом Ровиго. Отныне девизом Альфонсо станет «Si vis pacem, para bellum»[38]. Войны не было уже при трех правителях, и он знает, что настало время укрепить военную силу. Поэтому он использует изменения, произошедшие в артиллерии, чтобы создать первую литейную мастерскую, и сам становится знатоком в искусстве отливать пушки. Его поездки на учебу в Англию, Нидерланды и во Францию многое дали ему для освоения этого производства и помогли завязать новые знакомства.
Герцог Эркуле почти не узнавал себя в своем сыне, который в возрасте двадцати одного года среди дня мог пробежать голым со шпагой в руке по улицам Феррары. Такое странное поведение напоминало ему о пылком характере его отца Николо III и о бурлящей крови Арагонов, унаследованной им от Элеоноры. Однако на его натуру влияла традиционная для всех д'Эсте любовь к искусству. Альфонсо велел построить роскошный дворец Бельведер на одном из островов По. Его любимые художники Доссо Досси и Джованни Беллини работали над украшением его дворцов; Ариосто был ему другом, а сам Альфонсо замечательно играл на виоле.
