– Господин Велимир, мы вас ждали! – Она поднялась.
– Что у вас тут происходит?! – ведьму он не увидел.
– А мы тут шалим! – раздался бодрый голос Горяны.
– Так! – Велимир слишком быстро потерял терпение. – Все замолчали! Васильковая, рассказывай…
И она рассказала. По мере рассказа Велимир чувствовал, как перестает в этом мире что-то понимать от слова «совсем». И, если быть честным с самим собой, он постоянно отвлекался на глаза девушки, огромные, голубые и с какой-то едва уловимой смешинкой. Ее словно забавляла ситуация. Впрочем, она и впрямь выглядела нелепой.
– Веди к ведьме, – распорядился Велимир.
И бросил ребятам:
– Начинайте опрашивать гостей.
Он почувствовал, как кто-то осторожно прикоснулся к его локтю и, обернувшись, увидел смущенную Сашу. Она приподнялась на цыпочки и шепнула:
– Светозара подсыпала нам в сок наркотик.
Велимир вздохнул и смерил тяжелым взглядом женщину. И зачем? Жить надоело? Он, конечно, был в курсе, что Светозара любила таких мужчин, как он, несмотря на молодого мужа. Но чтобы пытаться опоить его сотрудниц…
– Тебя ждет очень неприятная беседа, – мрачно пообещал Велимир и двинулся следом за Василисой, которая уже ждала у двери в сад.
Ведьма оказалась совсем недалеко, скрытая зарослями аккуратно подстриженного кустарника. Там же валялся труп, в котором Велимир узнал директора театра Торделла, и там же, на травке, вольготно развалившись в обнимку с лопатой, сидела Варвара.
– Вы долго, – пробурчала она, поднимаясь.
– Что это с ней?
Вообще Велимир догадывался, чем вырубили ведьму, но хотел услышать из уст студенток.
– Лопату поймала, – хмуро сообщила Варя.
– Что? – Василиса улыбнулась, когда он на нее посмотрел. – Что нашла, тем и отдубасила.
Инквизитор наклонился, проверяя пульс ведьмы. Жива, но в глубокой отключке. Похоже, вырубили в момент подпитки, а значит, можно брать и тащить в Инквизицию, в себя придет не раньше утра.
– Ну, молодцы. – Он был вынужден это сказать. – Будем считать, боевое крещение прошло успешно. Идите в дом, заберите вещи, если какие оставили, и я распоряжусь, чтобы вас доставили в общежитие. А меня ждет долгая и во всех смыслах неприятная ночь.
Девчонки кивнули и быстро направились в дом. Велимиру вдруг почудилось, что в тени деревьев кто-то есть. Он стряхнул с себя оцепенение. Не хватало еще становиться мнительным. Мужчина подхватил ведьму на руки и тоже зашагал в дом.
– Девушки, – скомандовал он остальным, – собирайтесь, вы едете домой.
Затем он обвел взглядом зал. Гости по большей части были напуганы зрелищем бесчувственной ведьмы. Только чета Молчаливых взирала на все происходящее с нескрываемым раздражением. Вот ими он займется лично.
Василиса
Когда мы уходили из особняка Светозары, я постоянно чувствовала на себе внимательный взгляд хозяйки вечера. И четкое ощущение, что госпожа Молчаливая еще даст о себе знать, меня не покидало. Вообще в ее доме было неуютно: в саду мне все время казалось, будто вдалеке кто-то стоит, а иногда ветки шевелились, когда ветра, в общем-то, и не было.
Дара предвидения у меня не было, лишь здоровая, по-женски чуткая интуиция.
Все случилось буквально на следующий день, когда я сидела в приемной Велимира и заполняла журнал по технике безопасности.
Двери кабинета открылись, и Велимир навис над моим столом. Я машинально одернула платье. Почему-то в присутствии инквизитора всегда хотелось поправить прическу или одежду. Я гнала эти порывы, но все равно иногда забывалась.
– Поедешь со мной к Князю, – сообщил Велимир.
– А… а что я там буду делать?
При упоминании Князя сердце забилось очень быстро. Не хотелось мне туда, ой как не хотелось. Там такая охрана… наверняка с даром, наверняка сильная и натасканная на ведьм, как кошка на мышей.
– К самому Князю я тебя не тащу, но он отдаст кое-какие документы, возьмешь и отвезешь в Инквизицию, положишь мне на стол. Я уезжаю после этой встречи, а таскаться с ними нет никакой возможности. Даю десять минут, собирайся.
От сердца отлегло, и я улыбнулась.
– Готова.
Идти рядом с Велимиром было приятно. Во-первых, конечно, я чувствовала себя очень важной. Навстречу нам попадались какие-то люди, они улыбались и здоровались с Велимиром, неизменно при этом бросая взгляды на меня. Во-вторых, Велимир был довольно внимателен. После плохо воспитанных сокурсников и надоевшего за несколько минут общения Молчаливого, его вежливость была словно глоток свежего воздуха. Инквизитор открывал передо мной двери, помогал спускаться со ступенек и вообще пребывал в благодушном настроении. Признаваться было стыдно, но я с неохотой отпускала его руку каждый раз, когда заканчивался очередной пролет.
В экипаже было прохладно, а еще темно. Не совсем, конечно, такой приятный, совсем не дневной полумрак. Из-за затемненных окон, полагаю. Чтобы во время долгих поездок пассажиры не мучились от жары.
– Что случилось со Светозарой? – спросила я, едва мы тронулись.
– Она будет допрошена. К сожалению, сок в общей панике куда-то исчез, и вряд ли мы сможем ее обвинить. Но этого хватит, чтобы она успокоилась.
Этого следовало ожидать. Впредь будет умнее и не станет пытаться отравить инквизиторов.
Велимир сидел напротив и периодически бросал на меня короткие взгляды. Было неловко сидеть вот так, под его внимательным взглядом, поэтому я смотрела в окно. И немного досадовала, что надела такое короткое платье. Я привыкла к ним и, похоже, забыла, что уже не маленькая девочка, да и нахожусь не в родной деревушке. Но, к чести Велимира, он ничем не выказал недовольства, раздражения или… еще чего-то. Галантно помог мне выйти из экипажа и махнул кучеру, чтобы тот отъехал на стоянку. Скрипнули колеса на каменной мостовой, и карета бесшумно помчалась к собратьям.
– Тебе не обязательно идти со мной, – сказал Велимир. – Если не хочешь. Будь у входа через полчаса, я передам документы, и тебя отвезут в Инквизицию. Или, если хочешь, идем.
– Можно я буду в парке?
Неподалеку от резиденции Князя разбили небольшой парк. Я в нем никогда не была. Собственно, я почти нигде в центре и не была. Работа – институт – общежитие. Вот мой стандартный набор мест для посещения.
Велимир кивнул.
– Полчаса, не больше.
Он устремился к большому, белого цвета зданию, с огромным куполом вместо крыши. Купол окружали башенки-шпили, лишь издали казавшиеся маленькими, в которых, насколько я знала, были сосредоточены главные службы города и различные гильдии. Велимир, естественно, вошел в куполообразное здание, где располагался кабинет Князя. Я же направилась в парк.
Парк получился славным. Немного нехарактерным для Торделла своей хаотичностью. Мы все привыкли к ровным рядам кустов, геометрически правильным клумбам, аккуратно подстриженным деревьям. Этот же парк был почти диким. Тропки петляли меж огромных деревьев, кронами закрывавших солнце. Повсюду слышалось стрекотание кузнечиков, а на небольших полянках озорно цвели васильки, тянулись к редким лучикам света синими лепесточками. Заросшие мхом лестницы вели все дальше и дальше, в глубь сада, где уже не бродили редкие прохожие. Где даже дышалось легче.
Я достала карманные часы. Потемневшая от времени стрелка бегала по кругу, отсчитывая мое время. Которого было не так уж и много, во всех смыслах этой фразы.
Я брела среди огромных стволов, только удивляясь тому, как это все умно организовано. И не заметила женщину, следовавшую за мной. Лишь когда она сама вышла и окликнула меня, я обернулась. Поразительная беспечность.
– Госпожа Молчаливая. – Я старалась не показывать страх или удивление. – Вы хотели со мной поговорить?
– Нет, – улыбнулась женщина. – Я хотела тебя уничтожить… ведьма. Вот, решаю, как это сделать: рассказать о тебе Велимиру или убить на месте. Какая наглость… ведьма в Инквизиции. Что с тобой сделают, когда узнают? Я обычно не верю слухам, но, говорят, в подвалах Инквизиции происходят ужасные вещи, а ведьм, прежде чем сжечь, заставляют развлекать…