боль и ее отреагирование.

поиск. агрессия. отчаяние. утомление.

нарушения регуляции деятельности

В этой фазе горе обрушивается на человека всей тяжестью. Чем большее место в жизни занимало то, что потеряно, тем труднее человеку в этот период, длящийся от двух месяцев до года. Возникают сильные переживания тоски и муки, связанные с необходимостью признать потерю и желанием удержать привязанность. В человеке как бы борются две реальности: реальность любви и реальность смерти/утраты. Боль и попытки ее утолить вызывают специфическую реакцию поиска:

– постоянные всепоглощающие мысли об ушедшем/ утерянном;

– поиск мест его бывшего присутствия и ожидание возможной встречи в какой-либо форме;

– нецеленаправленная беспокойная деятельность («занять время ожидания»).

Постоянное столкновение надежды (что случившееся – «неправда») с реальностью утраты постепенно подтверждает ее бесповоротность. Протест против факта потери, против вызванной этим боли приводит к агрессии: гнев по отношению к «ушедшему», поиск «виноватых» и причин происшедшего, враждебность к тем, кто пытается помочь, и ненависть к себе – характерные признаки подстадии острого аффекта.

Очевидно, что эффективно работать и учиться в это время невозможно. Расстройство деятельности отмечается также на бытовом уровне, страдают не только высшие психические функции – мышление, внимание, память, но и физические процессы на уровне нарушения автоматизмов.

Затем наступает спад эмоционального напряжения, изнеможение и апатия:

– снижение физической активности (упадок сил);

– мотивационные нарушения (все теряет смысл по сравнению с горем);

– интеллектуальные проблемы (аффект тормозит интеллект).

В эмоциональном плане изнеможение выражается депрессией, утратой интереса к жизни, незащищенностью и безнадежностью.

Сочетание отчаяния и утомления может привести к появлению мыслей о самоубийстве как способе покончить с болью и воссоединиться с «ушедшим».

Если на стадии шока важна физическая забота, то на стадии острого горя необходимо находиться рядом с человеком, оказывать эмоциональную поддержку (в т. ч. возможна работа с медиками и психологами) и помощь в организации дел. Если адаптация к потере не происходит более года и признаки острого горя не смягчаются, участие специалистов становится обязательным.

утихающая стадия (реорганизация)

восстановление

В это время происходит свыкание с потерей: человек способен вновь войти в жизнь, которая принимает в расчет утрату, но не заполнена ею целиком. Важное значение для прохождения этой стадии имеет отыскание смысла в утрате – это позволяет соотнести ее со своим пониманием жизни, Бога или добра.

Происходит осознание того, что наихудшее случилось, человек принял это и уцелел, и теперь снова готов жить и расти – с памятью об «ушедшем» и ради него.

Признаки реорганизации:

– меньше слез;

– возврат физической активности и интереса к жизни;

– сосредоточение на настоящем и будущем, а не на прошлом;

– появление положительных эмоций, повышение эмоциональной экспрессии;

– восстановление самооценки;

– чувство защищенности.

Сила эмоциональных реакций и длительность стадий переживания горя могут различаться у разных людей, и у детей в том числе. На способность ребенка справляться со стрессом влияют следующие факторы:

– социальное и эмоциональное благополучие ребенка в момент травмы;

– опыт привязанности и близких отношений с другими взрослыми;

– присутствие и забота близких ребенку людей в момент травмы;

– физическое здоровье и индивидуальные особенности нервной системы;

– возраст и интеллектуальное развитие ребенка;

– индивидуальная динамика переживаний и способы отреагирования.

Личностные характеристики детей, помогающие им пережить стресс:

– активность и самостоятельность ребенка;

– самоуважение и вера в себя;

– уживчивость и способность обращаться за помощью, когда это необходимо;

– гибкость и способность приспосабливаться к новому;

– ответственность за кого-то, кроме себя.

Согласно выводам Мерфи и Мориэ (Vera Fahlberg, 1990), лучше восстанавливаются после стресса дети, которые находят для себя возможность:

– удаляться в безопасное место;

– отойти от окружающих на некоторое время, чтобы «прийти в себя»;

– использовать различные приемы для успокоения самого себя;

– снизить эмоциональное напряжение с помощью символических игр и фантазии.

В завершение этого краткого описания хочется добавить, что способность к восстановлению после жизненных травм является частью зрелой личности. Но когда травм слишком много, или они слишком сильны, и выпадают на долю детей, которые не являются «зрелыми личностями» в силу обстоятельств, способность к восстановлению во многом будет зависеть от помощи близких взрослых. От их способности внимательно и с сочувствием – не сентиментально или чрезмерно-тревожно, а именно сочувственно – отнестись к тому, что детям пришлось пережить.

Дети попадают в учреждения в разном возрасте и по разным причинам. У некоторых детей родители лишены родительских прав за алкоголизм и пренебрежение интересами ребенка. Другие дети становятся «отказными» с самого рождения и ничего не знают о своих родителях. Третьи теряют родителей внезапно в результате жизненной катастрофы (болезнь, несчастный случай), а родственников, которые могли бы принять ребенка в семью, нет. Причины разные – результат один: ребенок оказывается в детском доме.

Очевидно, что в зависимости от особенностей характера, возраста, а также степени травмированности детей их реакции на попадание в учреждение будут различаться. Но в любом случае тяжелые переживания детей будут «выплескиваться» в отношениях с другими детьми и воспитателями. Кроме того, дети воспроизводят модели поведения, усвоенные ими в ходе их предыдущей жизни, которая была в разной степени неблагополучной. Если не предпринимать специальных усилий по эмоциональной реабилитации детей, то только у некоторых из них с течением времени негативные проявления смягчаются и исчезают. У большинства же деструктивное поведение закрепляется, усиливается и мешает принимать другие, более удачные модели поведения и позитивный жизненный опыт.

При попадании в учреждение первичная адаптация детей в основном подразделяется на три типа реакций.

Такие дети ведут себя как ни в чем не бывало, быстро приспосабливаются к обстановке, легко вписываются в детский коллектив и налаживают контакт с воспитателями. Первое время с ними нет никаких хлопот. Так происходит не потому, что ребенку все равно. Просто его жизнь в семье могла быть достаточно тяжелой, и внутренняя близость с родителями, надежда на хорошие отношения с ними была утрачена еще тогда, когда ребенок жил дома. Бытовые условия очевидно улучшаются: ребенок сыт, у него чистая постель, своя одежда, его никто не бьет. И первое время ребенок не сознает, что попадание в детский дом означает полную перемену статуса и жизни. Он бессознательно воспринимает новый образ жизни как дополнение к старому, а не как безвозвратную смену одного на другое. Поведение ребенка в это время, по сути, является реакцией шока и отрицания в процессе переживания утраты. Для детей, не имевших опыта семейной жизни («подкидыши», «отказники»), переезд из одного учреждения в другое не является чем-то принципиально новым, поэтому их реакции не носят экстремального характера.

Однако с течением времени дети, изъятые из неблагополучных семей, начинают осознавать, что они потеряли свой дом и все связи с близкими и друзьями, которые у них были. Также проходит эффект новизны, появляются неприятные для ребенка моменты в отношениях с окружающими и в самом укладе жизни. В связи с этим у детей могут наблюдаться ухудшения сна, вспышки немотивированной агрессии или истерики со слезами, поведение становится неровным. Школьная успеваемость ухудшается. Это объясняется тем, что процесс переживания утраты семьи из фазы отрицания переходит в фазу дезорганизации и сопровождается соответствующими реакциями: тоска, переживание чувства вины, агрессии. Это естественный процесс, когда старые связи оборваны и это уже осознается, а новые и равные по значимости связи еще не образовались. Ребенок начинает скучать по тому, что у него было, и печалиться об этом. Для этого периода характерна «идеализация» кровных родителей. Дети могут говорить: «Моя мама самая красивая»; «У нас дома было больше игрушек, чем здесь»; «А мой папа самый сильный» и т. д.