Катрина ощутила пробежавший по спине холодок.

— Я знаю это имя.

Френсис кивнула:

— Андерсон Кокс — отец Галена Кокса. — Она вцепилась в руку Катрины. — Я не знаю, правду ли говорят по головизору и вообще, но я надеялась, что для вас ценна память моего сводного брата, ценна настолько, чтобы вы попытались дать его племяннику шанс выжить.

Катрина пожала руку женщины в ответ, потом подняла глаза на Тормано:

— Я не знала, что у Галена была сводная сестра.

— Очевидно, Гален не знал о похождениях Андерсона. Я посмотрел досье Галена, и выяснилось, что, если бы он не был убит, он был бы идеальным донором для Томми. Таким же идеальным, как Джерард Крэнстон,

Мысль ударила Катрину как молния.

Если Гален Кокс не погиб на Солярисе, если он и есть Джерард Крэнстон…

Мысли побежали наперегонки. Виктор не настолько жесток, чтобы утаить от нее весть о том, что Гален жив, когда она оплакивала его смерть.

Единственный вариант, когда Виктор поступил бы так, — это если бы он знал, что убившая Галена бомба была презентом от Района Штайнера. Район пытался намекнуть на мою собственную уязвимость, Виктор наверняка считает, что знает о заговоре с целью убийства нашей матери, но, если у него есть доказательство моего соучастия, почему он его до сих пор не обнародовал?

Катрина вздрогнула.

Ясно, что доказательства у него нет, У него есть лишь собственные умозаключения' и настоятельное утверждение Моргана Келла, что я убила Мелиссу, и он думает, что добыть доказательства, изобличающие меня, — это лишь дело времени. Если бы не появилась эта женщина, я бы не знала позиции Виктора в этом деле, знала бы лишь позицию Моргана Келла. Я только что получила предупреждение, которого Виктор не захотел бы мне дать.

Катрина мысленно попыталась совместить лица Галена и Джерарда Крэнстона, но поняла, что почти не видела лица Крэнстона.

Виктор понимал, что я могла бы его узнать, но Крэнстон настолько ему нужен, что Виктор не мог оставить его на Новом Авалоне, и я должна была понять раньше, куда раньше.

Улыбкой прикрыв потрясение, Катрина приподняла лицо Йешке за подбородок, заставляя женщину глядеть себе в глаза.

— Я с радостью сделаю все, что в моих силах, чтобы ваш сын получил столько костного мозга Джерарда Крэнстона, сколько ему нужно. Ничто меня не остановит, ибо ваш ребенок — это ворота в будущее для этой страны. Мой священный долг — сделать так, чтобы он и Лиранский Альянс жили, и этот долг я выполню любой ценой.

Когда Френсис Йешке села в воздушное такси и захлопнула дверцу, маска несчастной матери больного ребенка испарилась с ее лица. Она глянула в ледяные глаза водителя в зеркале.

— Задание выполнено. Если бы вы хотели смерти Катрины и Тормано Ляо, они уже были бы мертвы. Тормано был так захвачен моим рассказом, что потащил меня в кабинет Катрины, даже не обыскав.

Агент Курайтис за рулем хмыкнул.

— Конференция закончилась, прошла она без сучка и задоринки, так что все расслабились. Жаль, что нам пришлось упустить такую возможность, но так хотел принц.

Франческа Дженкинс запахнула жакет.

— Я знаю, что вы не можете комментировать, но мне надо кому-то это сказать. Судя по реакции Архонтеесы на мою легенду, этот Джерри Крэнстон и Гален Кокс — одно и то же лицо, или вы хотите, чтобы она так считала. Кокс погиб на Солярисе при взрыве бомбы, предназначенной Катарине. Убийство Райана Штайнера должно было навести всех на мысль, что так с ним расплатились за смерть Кокса. Попытки Райана захватить власть на Острове Скай постоянно отражались Катариной, а до того — Мелиссой, значит, бомбы были предназначены для них обеих. Отсюда очевидное следствие — Мелиссу убил Райан.

— Но ведь действительно очевидное?

— Несомненно. Итак, Катарина теперь думает, что Кокс жив, а это значит, ей придется догадываться, почему брат не сообщил ей, что Кокс уцелел. Отсюда логически следует, что Виктор ей почему-то не доверяет. Конечно, захват Катариной Лиранского Альянса показывает, что доверять ей не следует, хотя это доказательство появилось позже события, которое мы ищем. Но все равно Катарине не удалось бы отколоться, будь Мелисса жива, и отсюда Виктор делает явный вывод, что Катарина замешана в убийстве матери.

Ледяные глаза смотрели на нее из зеркала. У Франчески отвалилась челюсть.

— Архонтесса убила собственную мать?

— Только что твой допуск был повышен до уровня «альфа-один». Теперь выше только те, кто имеют право читать мысли принца.

Франческе вдруг стало очень холодно.

— Мое задание не сводилось к тому, чтобы просветить Катарину?

Курайтис кивнул:

— Когда ты исчезнешь, бросив эту маленькую бомбочку, Катарине придется задуматься, почему Виктор предупреждает ее, что ему известно о ее делах. Мы полагаем, что это заставит ее что-то предпринять, чтобы замести следы…

— …И она покажет нам уязвимые места, о которых мы не знали. Она сама наведет нас на доказательства своего соучастия в убийстве Мелиссы Штайнер.

— На это мы и надеемся. У нас есть какие-то основные следы, и мы их проверим, но будем при этом смотреть, не наведет ли нас Катарина еще на что-нибудь. — Курайтис притормозил у светофора, повернулся и посмотрел на Франческу. — Принц улетает спасать Внутреннюю Сферу от Кланов. А на нас он возложил работу по спасению Внутренней Сферы от его сестры.

Франческа физически почувствовала, как вдавливает ее в сиденье груз ответственности.

— И до его возвращения мы должны сделать то, что должно быть сделано?

— Если нам повезет. — Ледяные глаза Курайтиса прищурились. — Катарина не дура. Открывшиеся перед нами возможности могут легко закрыться, если Катарина доберется до своих целей раньше нас. Если мы не справимся, Лиранским Альянсом будет по-прежнему править убийца, и все шансы за то, что ее жажда власти не утолится, пока она не получит власть над всем.

Токкайдо

Округ гарнизона Комстара

Свободная Республика Расалхаг

15 декабря 3058 года

Виктор увидел идущие вниз руки Кая и поднырнул под боковой удар его ноги раньше, чем она успела пройти половину пути. Припав на правую ногу, принц пропустил удар над собой и сам выбросил левую ногу вперед. Круговым движением он подцепил Кая под левое колено, дернул — и Кай свалился на спину, на зеленый тренировочный мат.

Он рухнул с громким стуком, но Виктор этого не видел. Он уже отпрыгнул и принял боевую стойку в добрых трех метрах от упавшего. Поверх перчаток он видел лежащего Кая, грудь поверженного бойца ходила вверх-вниз, покрытая потом. Затем Кай поднял голову, улыбнулся и дважды хлопнул по матам, показывая, что сдается.

Виктор медленно опустил руки и впервые заметил, насколько они отяжелели. Болело все тело — ссадины от матов, множественные ушибы, а хуже всего — пульсирующая боль в мизинце левой ноги. Вчера он еще не был сломан, но сегодня — вполне возможно.

Кай выплюнул изо рта защитные загубники и принялся стаскивать с головы шлем.

— То ли я стал медленнее, то ли ты быстрее. Этим ударом я должен был тебя свалить.

Виктор улыбнулся, на миг подумав, что, может, не стоит указывать Каю на его слабости.

— Когда ты устаешь, то перед высоким ударом ногой опускаешь руки для равновесия.

— Вернулась плохая привычка, — передернулся Кай. — Мой отец заметил у меня такую вещь много лет назад и вроде бы вылечил меня от нее.

— Да ладно, вряд ли в настоящем бою кто-нибудь продержится достаточно долго, чтобы видеть твою усталость. — Виктор плюхнулся на маты и стал стаскивать перчатки, потом вынул изо рта защитную резину. — Если бы ты дрался в полную силу, я был бы сейчас лиловый, как герб Марика.

— Еще пару месяцев назад — быть может, но не сейчас. — Кай сел, опершись, потом опустился на локти. — Ты не самый великий в мире боец, но ты быстро двигаешься и соображаешь, то есть предвидишь удар и избегаешь его. Мне уже трудно тебя осилить.