Литмир - Электронная Библиотека

Я выдёргиваю руку, освобождая её, оставляя его стоять на коленях на полу, отворачиваюсь и выхожу из комнаты.

И из его жизни.

Глава 28

– Не хочу, чтобы ты думала, будто я тебя принуждаю, дорогая... просто издательство очень настойчиво по поводу последнего концерта как части биографии. Они сказали, что не возьмутся за книгу без него... – Мягкий голос Вики неумолимо звучит в трубке.

Я лежу на диване моих родителей, подняв ноги вверху и прикрывая стопами свою задницу, смотрю в потолок.

В дальнем углу трещина. Знает ли о ней отец? Я должна сказать, чтобы он мог её заделать.

– ... и я знаю, что это должно быть тяжело, дорогая. И честно говоря, я сделаю всё, что ты захочешь. – Потом долгая пауза.

О, она прекратила говорить. Значит, пора начать мне.

– Всё хорошо, Вики, – выдыхаю я, – Когда я сказала тебе, что сделаю, то именно это и имела в виду. Ты не должна беспокоиться обо мне.

– Но я беспокоюсь, дорогая.

– Я знаю и люблю тебя за это. И за то, что позволила мне работать дома всю прошлую неделю, ну, и побыть с моими родными.

– Тебе вообще не нужно работать.

– Нужно. Ты мне и так дала больше отгулов, чем положено.

– Тру, твоё прекрасное сердце разбили самым худшим образом, и тебе нужно время на восстановление.

Она имеет в виду из–за публики.

Уже плохо из–за того, что сердце разбито любовью всей моей жизни, но когда весь остальной мир начинает перемалывать это горе, становится ещё хуже. Я закрываю глаза от подступающих слёз.

– Спасибо, но по правде говоря, мне нужно быть чем–то занятой. А работа меня занимает.

– Я знаю, милая. Но твоя работа, о которой мы сейчас говорим, биография, включает в себя ... Джейка, – она произносит его имя, словно ругательство.

Что для меня сейчас отчасти правда. Я вздрагиваю, когда слышу его имя.

– Просто ты должна будешь увидеть его снова и находиться рядом.

Я вздыхаю: – Я знаю.

И именно поэтому нельзя смешивать бизнес с удовольствием. Этот урок я уже выучила. Я знала, что быть с Джейком, работая на него – это риск. Но я игнорировала маленький голосок в своей голове, потому что сфокусировала всё своё внимание на Джейке. На Джейке, которого я знала и любила вечность.

Я никогда не думала, что подобное может произойти. Что я могу потерять его. Тогда это не имело значение. Теперь же имеет. Потому что я не должна только ходить вокруг него, но и писать эту чёртову книгу. Я и понятия не имею, как собираюсь сделать это после всего, что произошло.

Я пытаюсь смотреть на это с позитивной точки зрения. Думаю, что писать о Джейке будет своего рода терапией. Способ вывести его из моей жизни и позволить уйти навсегда.

Ну, это то, что я говорю себе.

Издательство настаивает на книге, потому что я – единственная, кому он действительно изменил, и они лелеют мысль о книге о Джейке Уэзерсе, написанной женщиной, которую он предал. Отсюда и давление вернуть меня на концерт и к нему. Но я ведь тоже не глупая и знаю, что в конечном счёте, за всем этим стоит Джейк. Это его способ попытаться заставить меня поговорить с ним, встретиться.

Издательство надавило на Вики, сказав, что последний концерт тура в Нью–Йорке состоится через два дня, и он должен присутствовать в книге. И если я не приду и не займусь им, они отберут эксклюзив у журнала, и о книге можно забыть.

Вот такой вот Джейк.

Он заставил издательство сделать за него грязную работу, дергая за ниточки, делая вид, что не он вынуждает их к этому. Но я знаю его. Джейк очень искусен в принуждении людей делать то, что хочет он. Я слишком хорошо всё знаю. И получается, он ещё раз собирается заставить меня сделать то, что хочет он. И я ненавижу себя за то, что не могу с этим бороться. Я хочу. Больше, чем можете представить. Я хочу вцепиться и сказать, что не буду делать этого, но я не могу рисковать Вики. Этот журнал всё для неё. А она много для меня значит. Она одна из моих ближайших подруг, и я её не подведу.

Я не виделась и не разговаривала с Джейком уже пять дней, с тех пор как ушла. Когда я ушла из номера и от него, я полетела следующим же рейсом в Манчестер и пошла прямиком домой к маме с папой вместо того, чтобы лететь в Лондон. Я просто хотела скрыться. Но Джейк нашел бы меня в любом случае. Я повела себя глупо. Конечно, Джейк сразу понял, что если я не в Лондоне, то остается только одно место, куда я могла поехать.

Оглядываясь назад, я должна была остановиться в отеле, но мне было больно, и я хотела побыть рядом с мамой и папой. Джейк звонил моим родителям очень много раз во время тура, каждый час в первый день. Мой папа говорил с ним. Я отказалась. Я не знала, что сказать. И не хочу знать.

Ой, вообще–то это не правда, я знаю кое–что. Я слышала, как мой папа говорил маме, что Джейк собирается выйти из тура. Что он хочет прилететь сюда и увидеть меня. Как будто его появления и одного взгляда на него уже достаточно. Но мой отец отговорил его. Сказал, что попробует уговорить меня на то, чтобы я поговорила с Джейком. Ему всё ещё не везёт.

Джейк присылает мне цветы каждый день. Я выкидываю их. Он присылает письма. Я рву их, не читая. Я не хочу ничего слышать от него или о нём. Но потом становится хуже из–за того, кем является Джейк. И тот факт, что наши отношения или бывшие отношения – новость номер один на всех таблоидах, благодаря вонючей маленькой шлюхе.

Так что теперь я не могу даже зайти в интернет или посмотреть телевизор, не опасаясь, что увижу там что–то новое про нас.

Девушку, которую я нашла в кровати Джейка, зовут Кейтлин Пул – к слову, я её ненавижу – продала свою историю американским таблоидам, и теперь это всемирно известная новость. Она утверждает, что у неё с Джейком была интрижка всё время, пока он был со мной, и пресса просто вырвала на это права.

Верю ли я этому?

Прямо сейчас я стараюсь думать о ситуации в целом, потому что не могу больше видеть картинки в своей голове его вместе с ней в постели.

"Сучка Кейтлин" – как я её прозвала, разместила фотографии Джейка в постели с той ночи. Они выглядят нечёткими, затемнёнными. Думаю, снято с телефона. И на них он вроде, как и спит. Ну, по крайне мере, его глаза закрыты. Но это ничего не значит. Мои глаза закрыты на тысячи фотографиях, потому что я всегда моргаю, когда включается вспышка. Но всё делом в том, что она лежала рядом с ним в кровати. Его лицо возле её лица в постели. Она в постели Джейка. Это всё, что мне нужно знать, чтобы сказать то, что я уже сказала.

По–видимому, на коленях у Джейка сидела такая же. Ну, вы знаете, та, которая меня оскорбила, ждала меня после нашей ссоры с ним. Да, в том баре.

Подробности моей жизни, той, которой я поделилась с Джейком, и его предательство всплыли во всех новостях мира. Моя боль – результат общественного внимания. И это самый худший вид пыток.

Я не открытый человек. Конечно, я знала, что повлечёт за собой жизнь с Джейком, просто никогда этого не представляла. А теперь знаю, абсолютна уверена, что я не тот тип женщины для того образа жизни, который он ведёт. Его жизнь принадлежит всему миру. Я не хочу этого для себя.

Может, сучка Кейтлин сделала мне одолжение. Потому что теперь, по крайне мере, я знаю, что представляет собой жизнь с Джейком. Лучше сейчас, на ранней стадии, чем потом. В любом случае, это то, что я себе говорю. Моё сердце говорит мне, что уже "потом" для меня наступило.

Поэтому в течении пяти дней я прячусь у родителей, позволяя отцу общаться с прессой у двери и по телефону, а также с папарацци, шатающимися вокруг, чтобы заснять меня.

Я ненавижу, что они появляются у порога родительского дома, но просто не могу вернуться к себе в квартиру. Тогда придётся с этим справляться в одиночку. Я знаю, что Симона там, но будет не справедливо впутывать сюда и её, особенно когда сейчас она с Дэнни. Это уже в какой–то мере впутывает её.

Так что я позволяю папе ругаться с папарацци, пока сама прячусь дома, занятая работой над своей колонкой.

78
{"b":"262385","o":1}