– Хорошо... Прошло много времени с твоего последнего тура, ты ждешь с нетерпением снова пуститься в путь и играть в живую?

Я наклоняюсь вперёд, ближе к ней. Она скрещивает ноги передо мной. Я не могу не смотреть на них. Чёрт, её кожа такая гладкая. Уверен, она ещё и хорошо пахнет.

Сфокусируйся, Уэзерс. Глаза вверх. Ты можешь играть, забавляясь с ней, но уважай её. Отнесись к ней как к серьёзному журналисту и писателю, кем она и является.

Я смотрю на её лицо, когда идея начинает возникать в моей голове.

– Я обожаю играть на сцене, я живу ради этого... и что–то мне подсказывает, что этот тур будет очень интересным, возможно самым интересным для меня на данный момент, – добавляю я, когда возрождающаяся идея, превращается в вспышку вдохновения.

О, да, это хорошая идея. Очень хорошая идея. Можно расслабиться заранее. Тру Беннет никуда не уйдёт. Так или иначе, не без меня, особенно учитывая то, что за идея появилась у меня в голове.

– Вот как? И почему? – спрашивает она любопытно.

Наслаждаясь мои новым спокойным состоянием, я пробегаю рукой по волосам.

– Совсем недавно я пополнил нашу команду, и я знаю, что ее появление сделает все интереснее... лучше.

Я вижу укол, похожий на ревность в её глазах.

Нет причин ревновать, Тру. Но мне это нравится.

– И это новое пополнение, – спрашивает она, – как я понимаю, не новая участница группы?

Сжимая губы вместе, я качаю головой.

– Значит она связующая часть команды?

Да, она определённо ревнует.

– Я связующая часть команды.

– Точно. Так она...?

– Скажем так, она... пиар–агент, – я сдерживаю самодовольную улыбку.

– В таком случае расскажи мне о своих любимых треках в альбоме, и что же вдохновило тебя на их создание?

Ах, это мне больше нравится. Говоря о музыке с Тру, я могу добраться до неё.

Следующие полчаса мы говорим о музыке. Как в старые времена. Время пролетает слишком быстро. Мне нравится тот факт, что она не задаёт мне вопросов о Джонни, потому что уверен, что следующий идиот–журналист попытается это сделать.

И по это одна из причин по которой я её люблю. Потому что у неё есть сострадание, она заботится о людях. Когда–то она заботилась и обо мне. Я хочу вернуть это обратно.

Я смотрю, как она заканчивает записывать мой ответ на свой последний вопрос. Затем она закрывает записную книжку и кладёт её в сумку. Чёрт, она закончила. Время вышло. Я не хочу, чтобы она уходила.

Даже несмотря на то, что я уверен, что план сработает, у меня возникает странное чувство потери. Мне нужно знать, когда я смогу увидеть её снова.

– Спасибо тебе, – говорит она.

– Было здорово, увидеть тебя, Тру.

– Тебя тоже, – улыбается она, и я почти раскалываюсь.

Она берёт свою сумку и встаёт на ноги. Я делаю то же самое.

– У тебя есть с собой пальто? – спрашиваю я.

– Оно у меня в сумке, – она поворачивается ко мне, глядя вверх на меня красивыми карими глазами, и моё чёртово сердце начинает болеть. – Ещё раз спасибо за интервью. Было здорово.

– Ты не должна благодарить меня. Я бы дал интервью для тебя в любое время.

Я подарю тебе весь мир, если ты мне позволишь.

– Ловлю на слове, – смеётся она.

– Давай.

– Еще раз спасибо, что нашел время, – она идёт к двери.

– Так, сейчас ты пойдёшь на работу? – спрашиваю я, следуя позади, как грёбанный потерянный щенок. Я хочу, чтобы она осталась. Больше всего хочу, чтобы она осталась, но я не могу придумать ни одну причину для этого.

– Да, – отвечает она.

– Тебя подвезти? Я могу договориться, Стюарт отвезёт тебя, – предлагаю я.

Я вижу вспышку разочарования в её глазах.

Тупой ублюдок, почему ты сам не предложил её подвезти? Это бы дало тебе больше времени, чтобы побыть с ней, задница.

– Всё в порядке, – мягко отвечает она, – Спасибо, я прогуляюсь, тут не далеко.

Может мне предложить подвезти её сейчас? Нет, это будет звучать глупо и отчаянно, тупица.

– Ты уверена? – спрашиваю я, лишь бы спросить. Всё, что угодно, только бы удержать её на секунду дольше.

– Уверена, – она улыбается и смотрит на дверь.

Она хочет уйти. Дерьмо.

Я берусь за ручку двери и останавливаюсь.

Ужин. Пригласи её на ужин.

– У тебя есть планы на вечер... потому что мне было бы интересно, может ты поужинаешь со мной?

Она выглядит немного ошеломлённой. Это плохо? Кажется, прошла вечность, прежде чем она отвечает: – Нет, у меня нет планов. Я свободна. Совершенно свободна.

Хорошо. Я вздыхаю с облегчением.

– Отлично. Круто. Так, мы можем пообщаться должным образом, без угрозы интервью, нависающего над нами, – я усмехаюсь.

– Да, – отвечает она, её голос хрипит. Она прочищает горло и добавляет. – Звучит как план.

– В восемь часов, хорошо? – спрашиваю я, снова улыбаясь. Это сложно не делать рядом с ней.

– В восемь отлично.

– Напиши свой адрес, и я заеду за тобой.

Она достаёт блокнот и записывает свой адрес. Протягивает листик мне. Мы касаемся друг друга. Моё тело горит, жар распространяется к паху. Я замечаю, как её рука дрожит, а кожа краснеет.

У меня такая же реакция на неё, как и у неё на меня? Может быть. Я сдерживаю огромную улыбку.

Быстро взглянув на её адрес, я кладу этот кусочек золота в карман. Я открываю дверь, пропуская её первой. Я ни для кого не джентльмен, кроме неё.

Когда мы подходим к главной двери, я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. Вот. Сейчас или никогда. Мне нужно, чтобы, уходя, она думала обо мне. Подходя ближе на один шаг, я поднимаю руку к её лицу, скольжу по мягкой коже, заправляя прядь красивых и густых волос за ухо. Я бы хочу, чтобы мои пальцы запутались в них.

Наклоняясь вперёд, я прижимаю губы к её щеке и целую. Она ощущается восхитительно. Её дыхание учащается. Хороший знак, Уэзерс. Я в буквальном смысле слова должен остановить себя от резких подпрыгиваний в воздух.

Растягиваю поцелуй настолько, пока это не кажется странным. Я не поддаюсь искушению и отстраняюсь, чтобы ничего не испортить. Отхожу от неё. Мне нужно двигаться медленно с Тру, если я хочу, чтобы она стала моей. Я хочу её, но я хочу её в хорошем смысле. Дарю ей свою улыбку.

– Увидимся вечером, – я открываю дверь.

– Да, вечером. В восемь.

Она выходит, немного спотыкаясь. Я сдерживаю смешок. Она так чертовски мила.

– Пока, Джейк.

Она тянет время. Хорошо.

– Пока, Труди Беннет.

Она поворачивается и идёт по холлу. Да, у неё всё такая же восхитительная задница. Я смотрю, как она идёт по коридору.

В номере зазвонит телефон, поэтому я неохотно закрываю дверь. Я слышу, как говорит Стюарт и полагаю, следующий журналист уже здесь. Я стону про себя. Последнее, что я хочу делать, так это сидеть и говорить с недоумком.

Что я действительно хочу сделать, так выйти и освободиться от "стояка на Труди", чтобы не попытаться запрыгнуть на неё, когда увижу её вечером. Вообще–то, это может занять несколько свиданий.

Со вздохом, я захожу в гостиную, направляясь к своим сигаретам, ненавидя то, что она больше не здесь и обдумываю, что мне надеть, чтобы её впечатлить. Я не романтик. Я трахаюсь.

Стюарт появляется в гостиной. Геи – романтики. Они приближены к женщинам. Стюарт знает, какой тип дерьмовой романтики заставит её голову повернуться в мою сторону от её парня.

– Стюарт... – говорю я, поднимая бровь, – Мне нужна твоя консультация как гея.