— Разумеется. — Он вздернул голову, как испуганный кролик, высунувшийся из норки. — Прошу прощения, лейтенант.

— Я насчет барахла из багажника автомобиля миссис О’Хара, — начал я. — Меня интересует…

— Вы как раз мне напомнили, — просиял он. — Я уже вам звонить собирался. Позвонил даже, только вас в офисе, как всегда, не было. Отпечатки на пистолете принадлежат Браунингу. Но уж слишком они хорошие. Понимаете, что я имею в виду? Если пистолет выскользнул у него из пальцев сразу после того, как был спущен курок, им бы надо быть слегка смазанными, а они абсолютно четкие. Как я догадываюсь, кто-то прижал к рукоятке пальцы — весьма аккуратненько и осторожненько — уже после его смерти.

— Вы мне очень помогли, Эд. — Я едва сдерживался, чтобы не заорать. — А что с хламом из машины миссис О’Хара?

— Что? — Он с сожалением покачал головой. — Да ничего интересного. Я все прочесал, так сказать, частым гребешком, — добавил он с самодовольной усмешкой. — Там ничего нет, лейтенант. Ни отпечатков, ни пыли, ни металлической стружки…

— Бутылки есть? — спросил я, едва сдерживаясь.

— Да, наверно, с полдюжины, — кивнул он.

— А из-под шампанского?

— Так точно. Из-под импортного, прямо из Франции. Леди наверняка обладала дорогостоящим вкусом.

— Где они сейчас?

Он насупился.

— Повторяю вам, лейтенант, нам ничего там не пригодится. Я их выкинул вместе со всем прочим. — В его голосе нарастала враждебность, и я понял, что он готовится оседлать своего излюбленного конька. — Чем, по-вашему, мы тут должны заниматься? У нас места нет, чтобы работать как следует. Если мы станем скапливать тут всю дрянь и мусор, которым вы нас постоянно заваливаете, ногу некуда будет поставить. Понимаете? Даже вокруг своей оси не повернешься, сразу свалишься!

— А куда отправляется все то, что вы выбросили?

— На городскую свалку, — с оттенком гордости объявил он. — Да, черт возьми, лейтенант! Мы тут все обладаем чувством гражданской ответственности. На что было б похоже, превратись департамент полиции в помойку?

— Меня интересует один вопрос, — слабым голосом проговорил я. — Если я задушу вас сейчас голыми руками, посчитает ли шериф это убийство оправданным?

— Что? — выпучил он глаза.

— Не обращайте внимания! — Я развернулся на каблуках и зашагал к двери.

— Эй, лейтенант! — долетел до меня, словно стон привидения, его встревоженный голос. — Что я такого сделал?

Я вернулся к машине и поехал домой. Близился вечер, и я решил, что на один день достаточно, может быть, даже с избытком. Приняв несколько порций спиртного, погрузился в печальные думы о собственном будущем, если оно у меня есть. Я стремительно двигался по пути, в конце которого меня в лучшем случае ожидало разжалование в сержанты. Зазвонил телефон, и я нехотя поднял трубку.

— Лейтенант Уилер? — послышалось низкое контральто.

— Голос вроде знакомый, — сказал я, — напоминает одну когда-то известную мне четырехглазую красотку.

Она мягко рассмеялась.

— Правильно. Это Эллен Спек. Я звоню извиниться, Эл. Не совсем вежливо обошлась с тобой нынче у себя в лаборатории.

— Забудем, — предложил я. — Насколько помнится, я с тобой тоже не совсем вежливо обошелся.

— Ты очень любезен, — заметила она. — И мне хочется загладить свою грубость. Ты не занят сегодня вечером? Может быть, поужинаем вместе?

— Отлично, — поспешно согласился я, пока она не передумала.

— Ну и прекрасно. Итак, жду тебя часов в восемь.

Я принял душ и второй раз за день побрился. В моем справочнике для соблазнителей-профессионалов сказано, будто девичьи грезы натыкаются на отросшую к середине ночи щетину. Потом энергично почистил зубы и нарядился в костюм, приобретенный в припадке безумия почти за три сотни баксов. В большинстве случаев я смотреть на него не могу без слез. Выпил еще и взглянул на часы. Они показывали четверть восьмого, таким образом у меня оказалась возможность хлебнуть еще скотча и поспеть к дому Эллен Спек вовремя.

Я рассчитал безупречно. Без пяти восемь припарковался перед жилым домом на Морган-стрит. Ровно в восемь нажал кнопку звонка и продолжал осыпать себя поздравлениями, когда Эллен Спек отворила дверь.

— Привет, — мягко улыбнулась она. — Ты весьма пунктуален.

— С четырнадцати лет, — доложил я. — Я тогда опоздал всего на пять минут, но назначившая свидание девочка уже изменила свое мнение.

— Могу поспорить, она до сих пор сожалеет об этом! — Ее нижняя губка провокационно дрогнула. — Я приготовила море мартини.

— С капелькой перно?

— Угадал! Заходи.

На ней был облегающий черный свитер, с поразительной рельефностью обрисовавший грудь, и такие же облегающие темные слаксы, которые любовно подчеркивали все контуры, какие призваны были скрывать. Идя следом за нею в гостиную, я успел досыта налюбоваться ритмичным подрагиванием мускулистых ягодиц, так детально очерченных, что видна была даже разделяющая их ложбинка. Мы вошли в комнату, декорированную в восточном стиле, и я сел на диван из бамбука. Эллен разлила выпивку в огромные бокалы и осторожно передала мне один, словно следуя некоему нерушимому восточному ритуалу. Потом опустилась в кресло лицом ко мне и улыбнулась.

— Я соскучилась по тебе, Эл Уилер, — тихо призналась она.

— Я был занят, — глупо объявил я. — Вся эта история с Браунингом и прочее.

— Чудовищное происшествие! — легонько содрогнулась она. — Самоубийство?

— Убийство, замаскированное под самоубийство, — уточнил я. — Абсолютно любительская работа.

— Ты, может быть, знаешь, что Чарльз Демарест счел за лучшее закрыть на сегодня лавочку на весь день. В результате мне целый день было нечего делать. Кроме как вспоминать о тебе. — Карие глаза спокойно смотрели из массивной черной оправы. — Забавно. Я все время думала, что ты можешь вновь встретиться с Джуди Трент, и эта мысль мне совсем не нравилась.

— С местной нимфоманкой? — переспросил я. — Чего тебе беспокоиться? Ты разбила ее в пух и прах, если вести речь про Эверарда.

Она улыбнулась.

— А потом Джен О’Хара разбила меня в пух и прах, если вести речь про Эверарда, так что вся моя самоуверенность, приобретенная за это время, испарилась.

Я сочувственно улыбнулся в ответ.

— И тогда тебя в полном расстройстве застал Чарльз Демарест? Ты, наверно, терзалась сомнениями из-за измены Эверарда с Джен О’Хара, и все врожденные комплексы снова обрушились на тебя в полную силу, правда?

— Прости, Эл. Я просто не понимаю, о чем ты говоришь.

— О том, как все было, — с готовностью пояснил я. — Джуди нужен был Эверард, ты ее переиграла, и она заполучила Тима Вейла как утешительный приз. Браунинг — предположительно шантажом — заставлял Джен О’Хара спать с ним в мотеле раз в месяц, а потом она вдруг расхрабрилась и увела у тебя Эверарда. По-моему, тут-то на сцену и вышел Демарест.

— Майлс Браунинг шантажом заставлял миссис О’Хара спать с ним в мотеле? — недоверчиво переспросила она. — Не могу поверить!

— Но это правда, — подтвердил я. — Представляешь, в каком он был состоянии, узнав, что ее там убили в компании с Джастином Эверардом?

— Пожалуй, тут можно найти некий смысл, — согласилась она. — Он, наверно, почти всегда был зажат в тисках моральных принципов. И просто должен был время от времени вырываться на свободу.

Я отхлебнул мартини и усмехнулся.

— Знаешь, Эллен? Я так жутко хочу тебя прямо сейчас, что попросту не в силах больше ждать. Черт с ним, с обедом!

— Ну и ну, лейтенант Уилер!

— Прошло сорок восемь часов, — напомнил я. — А как будто пять лет! Может, бросим валять дурака, вести светскую болтовню и займемся любовью?

— Не могу, — поспешно сказала она. — Не сейчас. Честно, Эл, я потратила столько труда на готовку обеда, ты не поверишь! — Она в высшей степени соблазнительно улыбнулась. — Мне это очень приятно слышать, не думай, будто я не ценю, только чуточку обожди. Обед через пять минут дойдет до кондиции, и я страшно расстроюсь, если он погибнет.