Иван явственно ощутил, как на этом месте сломался карандаш и как Снегов боролся с искушением продолжить, завершить свою мысль. Наконец открыть все, что знает, но почему-то не решается об этом сказать…

– Остановите! – Иван распахнул дверь, выскочил из машины на ходу. – Я должен быть на могиле Учителя! Сегодня… сейчас!

– Ванечка, это невозможно! – Елизавета Андреевна выскочила из машины вслед за сыном. – Понимаешь, с твоим освобождением не все так просто… Мы снова можем застрять в Немирове. И уже надолго… Нам надо как можно скорее вернуться в Пермь! Вернись в машину, сынок… ради меня!

Иван стал кружиться в странном, ускоряющемся танце. Елизавета Андреевна заплакала и обессилено опустилась на разбитую колесами богоявленскую дорогу.

Раскинув руки и запрокинув голову, Иван двигался в особом, ведомом только ему ритме, который отзывался густыми и яростными раскатами грома. И вот он уже почти не касается земли, редко ударяя в нее ногами, словно в огромный набухший влагою бубен.

– Я услышал! Я понял тебя, мой Учитель! – закричал Иван громовым небесам.

И, откликаясь на властный призыв Заклинателя, на землю упали первые дождевые капли.