Всего каких-нибудь двадцать шагов. Десять… Пять… Мы все трое одновременно наступали на «Скива», а он приближался к темной стене.

– Ну! – провозгласил я.

Втроем мы ринулись на него и… с громким стуком ударились головами и врезались в каменную преграду. Беглец исчез. Корреш одной мощной рукой схватился за голову, а второй стал рыться в мусоре в поисках пентюха.

– Куда он делся, Маша?

Придворный маг Поссилтума не без труда извлекла свои объемистые формы из гор мусора и приступила к дешифровке сигналов, исходивших из стеклянного зеленого глазка. Затем отрицательно покачала головой.

– Он говорит, что беглец все еще здесь, – сообщила она, озадаченно уставившись на нас.

– Он невидим?

– Невозможно, – покачал головой Корреш. – Мгновение я совершенно определенно держал его за горло, а затем он ускользнул от меня.

– По крайней мере мы можем быть уверены, что он существо материальное, – размышлял я, отбрасывая со своего пути горы бумаги.

Большая коричневая крыса вылезла из своей норы и злобно уставилась на меня маленькими глазками-бусинками. Я ответил ей не менее недружелюбным взглядом, и мерзкое создание, испуганно пискнув, юркнуло обратно.

– Он не иллюзия. Он волшебник или какой-нибудь оборотень. Внимательно смотрите по сторонам, здесь должна быть какая-то разгадка. Что-то должно подсказать нам, куда он мог скрыться.

Я рылся среди горы обломков деревянных ящиков и кипы рваных джутовых мешков.

– Эй, ребятки, улыбайтесь! – воскликнула вдруг Маша у нас за спиной. – Мы тоже под колпаком.

– Руки вверх! – рявкнул грубый голос. – Повернитесь ко мне лицом… медленно!

Я нюхом чувствую, когда противник превосходит меня численно. Очень-очень медленно я повернулся, подняв руки, как и было приказано. Корреш сделал то же самое. Зависшая в воздухе Маша уже давно подняла руки.

Посреди заваленного мусором коридора на нас взирал либо хор из «Розмари», либо значительная часть сил безопасности Пассажа. Я сбился со счета, когда, пересчитывая этих крупных, плечистых, голубокожих созданий в костюмах в стиле ренессанса, дошел до ста. Они стояли, целясь в нас из жуткого набора самых разных видов вооружения. В одном из голубых красавчиков по дополнительному пучку перьев в шляпе я узнал не только командира всего подразделения, но и офицера, арестовавшего карманника, которого я выкупал в фонтане.

– Привет, дружище! – приветствовал я его радостной улыбкой.

Он отступил от меня на шаг, физиономия его вытянулась в торжественную гримасу, намекавшую на то, что отношения между нами могут быть только официальными. Рука офицера сжалась на шесте, в котором, как я сразу же понял, содержалась масса самого разного магического заряда.

– Кто это? Кто это? Кто они такие? – раздался чей-то голос.

Белые шляпы поднимались и опускались – кто-то пробирался сквозь толпу по направлению к нам. Двое ближайших к нам солдат охраны расступились примерно на фут, и перед нами появилась маленькая согбенная фигурка. Взгляд ее был устремлен на пол перед собой. Карлик выпрямился, поднял голову, окинул взглядом меня, затем Корреша, потом перевел глаза на Машу.

– Вас я помню с утра, – улыбнулся он, кивая ей. – Очень приятная девушка, оказала услугу такому дряхлому старику. Ну, из-за чего же шум? – Он сделал нетерпеливый жест. – И опустите, пожалуйста, руки.

Не сводя внимательного взгляда с капитана охраны, я опустил руки.

– Послушай, друг, – начал я в своем самом деловом стиле, – мы с друзьями очень извиняемся за то, что нарушили заведенный у вас порядок. Я понимаю, вы все очень занятые люди. Но и у нас дел не меньше вашего. Поэтому, если не возражаете, позвольте нам вернуться к выполнению очень важного дела.

Старичок повернулся к капитану за объяснениями.

Гвардеец встал навытяжку, и перья у него на шляпе запрыгали в причудливом танце. Я под страхом смерти не позволил бы напялить на себя подобное одеяние, ну разве что на масленичном маскараде.

– Мы почти уже целую милю преследуем их, господин Моа. Они препятствуют нормальной торговле на протяжении практически получаса. У меня уже целая стопка жалоб от покупателей и владельцев магазинов… – он щелкнул пальцами, и из толпы вышел еще один такой же расфуфыренный коп с кипой бумаг в руках, – …относительно поломанной мебели, учиненного беспорядка, оскорблений и тому подобного.

– Ну-ну-ну! – воскликнул старик, простирая руки в нашу сторону. – Вы вовсе не похожи на нарушителей порядка, особенно эта милая дама. В чем же дело?

Я попытался, чтобы мои слова звучали столь же дружелюбно и здраво, как и слова стоявшего передо мной старца:

– Мы хотим догнать одного знакомого.

– И вы бежали за ним сюда? – с нескрываемым скепсисом спросил старик. – Насколько я понимаю, ваш «знакомый» не желает с вами встречаться, не так ли? Итак, где же он?

– Минуту назад он был здесь… – начала Маша.

– Он ваш должник? – перебил ее старик, смерив пронзительным взглядом.

– Не совсем, – ответил я, чувствуя себя несколько задетым из-за того, что он постоянно нас перебивал.

– Я узнал его, господин Моа! – воскликнул вдруг один маленький флибберит, делая шаг вперед из толпы. – Этот извращенец – сотрудник Великого Скива!

– Изверг! – прорычал я.

Я его тоже узнал. Передо мной находился тот самый негодяй, перед носом которого я захлопнул дверь, прежде чем он успел запустить в меня молнией.

Маленький наглец не обратил на мои слова никакого внимания.

– Мы пытались получить от него какую-либо информацию относительно местопребывания Скива, но он отказался с нами сотрудничать.

Он бросил на меня враждебный взгляд. Я продемонстрировал свой боевой оскал, и он поспешно ретировался. Без двух своих головорезов парень был уже совсем не таким крутым. В толпе их не было. Наверное, занимались где-нибудь своим любимым делом – сталкивали с тротуара старушек под колеса проезжающего транспорта.

– Ну ладно, придержи язык! – прошипел третий флибберит и вышел вперед на своих кривых ногах. Он отличался значительно более крупным сложением, чем два его товарища, и потому напомнил мне старого батрака с фермы. – Ты мог и дом перепутать, с тобой такое случалось и раньше. Ты ведь вовсе не такой идеальный работник, как пытаешься показать.

– Я не перепутал дом, – проворчал нахал.

Старик пристально посмотрел на меня.

– И вам известен упомянутый здесь Великий Скив?

Мне показалось, что все охранники Пассажа наклонились ко мне, желая получше расслышать мой ответ.

– Послушайте, мы не могли бы где-нибудь переговорить с вами с глазу на глаз? – спросил я, понижая голос и переходя на конфиденциальный шепот.

– В моем кабинете! – выпалил Моа.

Мне всегда нравились парни, которым не приходится долго думать, прежде чем принять решение. А так как при его словах гвардейцы моментально опустили нацеленное на нас оружие, он мне понравился еще больше. Старик резко взмахнул рукой, и гвардейцы расступились, освободив нам проход. Моа сделал нам знак, чтобы мы шли впереди него.

– Господин Моа!

К нам подбежала маленькая фигурка – дама в белом меховом пальто, которую мы видели в «Вулкане». Очаровательное маленькое личико, если вам нравятся худенькие с черными заостренными носиками.

– Что вам еще нужно?! – простонал Парваттани, вращая глазами. Он взял ее за руку. – Убирайтесь отсюда!

– Господин Моа! – умоляющим голосом возопила дамочка, пытаясь вырваться и пробраться к крошечному старому чиновнику. – Прошу вас. Я располагаю очень важной для вас информацией!

– Ну-ну, дорогая, – проворчал Моа, по-отечески похлопав ее по щеке. – Я занят. Послушаю ваши фантазии как-нибудь в другой раз.

– …Поэтому я уверен, что это не мой друг.

Подняв для большей внушительности палец, я завершил свои объяснения, потребовавшие довольно значительного времени.

Кабинет Моа был обставлен так, как, по моему мнению, должны быть обставлены все кабинеты чиновников. Вся мебель, включая книжные полки на стене рядом со столом Моа и великолепный бар с резными стеклами на противоположной стене, была изготовлена из дорогой древесины разных оттенков красного дерева. Зеленые, обитые кожей кресла, что стояли за рабочим столом из мрамора и бронзы и перед ним, были удивительно мягкие. Сам стол отличался настолько гладкой поверхностью, что напоминал каток. Кресло, казалось, готово было поглотить меня, поэтому мне пришлось примоститься на самом краешке, чтобы во время беседы сохранять пристойную позу.