Вот оно как. Получи Ира и распишись, называется. Значит, подозревал, потому и не отпускал. А вовсе не из-за беспокойства обо мне, и не из желания защитить. И все эти его разговоры на балу у губернатора — ложь от первого до последнего слова. А я-то, размечталась, наивная. Все думала — что это было? Чего только себе не понапридумывала. Гриню осуждала за беспечность, а сама недалеко от нее и ушла. Просто повезло мне больше.
— Да, Ира, а знаешь, письмо господин Рениэль тебе сам подкинул. Они об этом тоже говорили. Помощник спрашивал, зачем это нужно было. А комендант говорил — что, мол, мальчишка может глупостей наделать, а ему отвечать, а потому тебя убрать надо было побыстрее. Вот этого я Ирочка не поняла — какой мальчишка, каких глупостей?
Зато я кажется, поняла. Но какая же все-таки тварь! Ради своей карьеры уничтожить живого человека. Ведь не убеги я тогда, вполне мог и убить, и не поморщился бы — теперь мне это понятно как дважды два.
В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появилась горничная:
— Барышня, там ваш брат двоюродный пришел.
Тим. И что мне ему сказать про Гриню? И Грине про него?
— Ира, а разве у тебя кто-то из родственников здесь есть?
Скрывать, похоже, смысла не имеет — они так или иначе встретятся в доме, не сегодня так в другой день.
— Гриня, это Тим. Мы делаем вид, что двоюродные. Ты ведь никому не скажешь, что его ищут эльфы?
— Да ты что Ира! Да я этим ушастым ни за какие коврижки не скажу! — Гриня аж задохнулась от возмущения.
— Не только эльфам. Вообще никому. Делай вид, что только что с ним познакомилась.
— А он, что сейчас сюда придёт?
— Да, я ему помогаю грамоте учиться. Меня учит дочка мага, а его-то теперь некому.
— Ну, я тогда пойду. Надо еще постельное белье заштопать.
Гриня как-то быстро встала и суетливо направилась к двери.
— Гриня, а ты разве не хочешь с ним поговорить?
Девушка остановилась, и зачем-то подергав передник ответила:
— Я… нет, я потом как-нибудь.
Да, наверное, сейчас не стоит. Она только-только в себя пришла. А вот Тиму некоторую информацию выдать придется. Поэтому, когда Тим пришел в мою комнату, я первым делом рассказала ему о том, что Гриня вернулась из крепости и сейчас живет в доме. Тим изумился:
— Вернулась? Ведь ей еще семь лет отрабатывать?
— Эльфы подтвердили, что претензий к ней не имеют. Так что она совершенно свободна.
— Что-то тут не то. Она сбежала, что-ли?
— Нет, я же говорю, все законно.
Тим недоверчиво на меня посмотрел.
— Что-то ты недоговариваешь, Ира. Где она, я с ней поговорить хочу.
Урока грамматики в этот день не получилось. Тим настаивал на встрече с Гриней, я отнекивалась. В конце концов пришлось пообещать с ней поговорить.
Несколько дней у меня ушло на уговоры. Говорить с Тимом Гриня отказывалась. Сначала отговаривалась нехваткой времени, потом — «да о чем нам разговаривать-то». На самом деле она просто трусила. В конце концов мне удалось убедить ее в том, что Тим все равно с ней встретится, никуда от этого не денешься. Я написала ему записку, назначив встречу на следующий день, попозже — как раз выпадало на четверг и гости наверняка уйдут часов в двенадцать.
Ветер со своим учеником все еще гостили у нас. Ветер полностью обновил мальчику гардероб, накупил тетрадей, карандашей и даже — модель парусного корабля и деревянных солдатиков. Теперь вещи мальчика уже не помещались в узелок, а хранились отдельно в небольшом сундучке. На своего учителя мальчик смотрел как на былинного героя и готов был, наверное, идти вместе с ним на медведя. Альрик глядя на это посмеивался.
В этот четверг в доме учителя как всегда собрались гости. Вся та же компания, что и обычно плюс Ветер и эльфы. Гвоздем программы этого вечера был ученик Ветра. Молодые девицы вцепились в него и не отпускали целый час. Особенно им понравилось почему-то, что он в деревне пас овечек. Раздались дружные вздохи восхищения и заявления — «как это мило!». Мальчик с недоумевающей улыбкой смотрел на взрослых девушек, восхищающихся такой ерундой. Наконец Ветер заявил, что ребенку пора спать.
Даэлин и Таниэль время от времени подходили ко мне стараясь завести разговор, но я каждый раз находила предлог отделаться от них. Особенно раздражал помощник коменданта. Всякий его комплимент тут же напоминал мне о «человечках, которых нетрудно уговорить» и производил совершенно иное впечатление, на которое был рассчитан. Хотя в глубине души я понимала, что злюсь больше на саму себя.
Я ожидала, что Таниэль от меня отвяжется, но, похоже, плохо его знала. Возвращаясь из своей комнаты, куда ходила за бумагой — девушки решили устроить поэтическое состязание, у основания лестницы я заметила Таниэля, который явно поджидал меня, опершись на перила.
— Что вы здесь делаете?
— Ира, мне кажется или вы на меня обижены? Весь вечер мучаюсь вопросом — в чем я провинился?
Как все-таки обидно, что нельзя сказать в лицо о том, что знаешь. Не выдавать же Гриню. Но и притворяться совершенно не хочется.
— Обижена? Вам показалось. Но господин Д'Айн скажите мне — к чему все эти любезности, которыми вы так щедро меня сегодня одариваете?
— О, я уже господин Д'Айн? А как же наш уговор?
— Вы не ответили на вопрос.
Таниэль вздохнул, делая шаг мне навстречу:
— Я не понимаю, чем он вызван. Что в этом удивительного — вы мне нравитесь.
— Что-то я в этом сомневаюсь. Хочу вам напомнить, что когда я была обыкновенной служанкой в крепости, вы не слишком-то мною интересовались.
— Разве? А мне кажется, я вами интересовался гораздо больше других.
— Конечно — тем кто я и откуда взялась. Но вот комплиментов я не припоминаю. Что же вдруг изменилось?
— В прошлый раз мне показалось, вам это нравится?
— В прошлый раз я не знала, как вы поступите с Гриней. А вот сейчас, представьте себе, задумалась.
— Да, Рэниэль говорил, что видел вас, — задумчиво ответил Таниэль, рассматривая меня как страницу в учебнике с математической задачкой. — Но что вы хотите от нас? Она запятнала себя и больше не может рассчитывать на наше покровительство.
Покровительство? Вот оказывается это как называется? А я думала это работа до седьмого пота. Они что считают им за это еще благодарными быть должны?
— Скажите Таниэль, а Итанелин какое наказание получил?
Таниэль промолчал.
— Я так понимаю, что никакого? Как это справедливо, однако же.
Я двинулась в сторону гостиной, вести разговор дальше не имело смысла. Но у эльфа было другое мнение:
— Ира, подожди. Позволь мне объяснить.
И ухватил меня под локоть. Что он хотел объяснить, осталось неизвестным, потому что, шагая вниз с лестницы, я не рассчитывала, что меня внезапно остановят и, оступившись, стала падать. Таниэль успел меня подхватить за талию, позволив устоять на ногах.
— Таниэль! Как это понимать?!
На сцене появилось новое действующее лицо — в нескольких шагах от нас стоял Даэлин. Я перевела дух и, вывернувшись, из рук эльфа покинула мужчин. Уходя слышала, как говорит Даэлин:
— Наставник, ты же обещал!
Что ответил ему Таниэль я не поняла, да и это было мне не интересно.
Вечер был безнадежно испорчен. Таниэль постоянно пытался объясниться наедине, я наоборот старалась оставаться в компании. Даэлин смотрел на него как волк, на вопросы золотопромышленника, который снова был на приеме, отвечал невпопад, в конечном итоге нашу игру в догонялки заметил Лис и спросил — что вообще происходит? Я чувствовала себя донельзя глупо и обрадовалась несказанно, когда гости, наконец, нас покинули.
От всей этой катавасии у меня разболелась голова, а спать еще нельзя было. В час ночи, когда все в доме успокоилось, я открыла окно и тихо позвала:
— Тим, ты здесь?
— Здесь.
Я спустилась вниз и, открыв дверь черного хода, пригласила Тима войти и провела его в свою комнату. Гриня уже ждала, сидя на кровати и опустив голову.
