Из сказанного следует, что термин «немцы» в наших источниках при­лагался исключительно к западноевропейскому миру (лишь только ино­гда наполняясь большим звучанием), и символизировал собою опреде­ленную совокупность западноевропейских народов, и был синонимичен словам «латины», «римляне», «католик»89, несшим, в связи с этим, не только конфессиональную нагрузку. Этот термин, вместе с тем, обозна­чал территорию Западной Европы, т. е. являлся географическим поня­тием. И вывод поздних летописей Рюрика «из немец» служил указанием, конечно, не на его этнос, как это полагал А.Л.Шлецер и его последова­тели, «а лишь на пределы Западной Европы, откуда вышли варяги»90. Ес­ли думать иначе, то к немцам-германцам надлежит тогда отнести многие европейские народы, не имеющие к ним отношения, например, прибал­тийские народы, порабощенные западноевропейцами-«немцами», в связи с чем их коренные земли русские называли «Немецкой землей». Немца­ми в такоіи случае надо считать и финнов, коль Тверской сборник под 1227 г. сообщает, что Ярослав Всеволодич с новгородцами ходил на «имь, на немци, ратию за море; и поплени всю землю их...»91. Говоря так, летописец современную ему ситуацию, когда финские земли уже не­сколько столетий входили в состав Швеции, перенес на далекое прош­лое, в котором финское племя емь еще не было подвластно шведам-«немцам». И карелу надо тогда полагать германским народом, т. к. под 1338 г. в НПЛ младшего извода помещено известие, что новгородцы «воеваша городецьскую корелу немечкую, и много попустошиша земли их...» . Речь здесь идет о той части карел, которая проживала в Запад­ной Карелии и находилась под властью все тех же «немцев»-шведов, поставивших на ее землях в 1293 г. крепость Выборг, т. е. о выборгской или иначе «городецьской кореле».

Следует добавить, что наши предки с XV в., в связи с умножением контактов с Западной Европой, начинают ломать стереотип обезличен­ного наименования ее представителей «немцами», «римлянами», «лати-нами». Так, рассказ «О Сидоре митрополите, как прииде из Царяграда на Москву», созданный в 60-70-х гг. XV в.93 и читаемый в летописном своде 1479-1480 гг., среди участников собора называет «алеман и фрязов и ка-латин и френчюк и беребеан и кофеан»94, т. е. южных немцев, италь­янцев, каталонцев, французов, британцев, жителей генуэзской колонии в Крыму Кафы, и при этом именуя их в целом «латинами» и говорит о их «фряжском праве», т. е. католическом. В «Хождении на Флорен­тийский собор», первоначальная редакция которого, по мнению Н.А.Ка­заковой, была создана во время путешествия русского посольства на собор (1437-1440) и позже не перерабатывалась95, нет подобной кон­кретизации, и его автор исгюльзует в отношении представителей Запада привычный термин «латины».

Вместе с тем этот памятник содержит весьма примечательный факт. Так, говоря о алеманах (баварцах), жителях Алеманской земли (Южной Германии), его автор отметил их отличие в языке от жителей Северной Германии: «Аламанская земля, то есть не инаа вера, ни ины язык, но есть едина вера латиньская, а язык немецкий же, но разно, яко и русь серби, тако и оне с немьци». Таким образом, термин «немцы» употреблен в дан­ном случае в частном значении, как название лишь жителей Северной Германии. Чуть ниже «Хождение», рассказывая о г. Аугсбурге, поясняет, что его основал император Юстиниан, вот почему «того ради зоветса град той Август, а по немецки же Авспрок»96. Здесь уточнение «по немецки» использовано также весьма конкретно и означает собой собственно не­мецкий язык. Приведенные пояснения создателя «Хождения на Флорен­тийский собор» говорят о очень хорошем знании им немецкого языка. Несомненно, того же уровня, который позволил М.В.Ломоносову, про­бывшему несколько лет в Германии, также заметить, что «баварский крестьянин мало разумеет мекленбургского или бранденбургский шваб­ского, хотя все того же немецкого народа»97. По наблюдению Д.Цветае­ва, во времена Ивана Грозного русские стали различать вероисповедаль-ную «отдельность между пришельцами», называя протестантов «лютера-ми», «немцами», католиков «папежниками», «римлянами», «латинами»98.

Надлежит также сказать, что в наших источниках в теснейшем смыс­ловом единстве выступают термины «варяжский» и «латинский». Этими данными в прошлом и настоящем подтверждали скандинавский этнос варягов М.П.Погодин, И.Д.Беляев, А.И.Никитский, И.П.Шаскольский, И.П.Еремин, Е.А.Рыбина99. А.А.Куник причину, по которой термины «варяги» и «латины» на протяжении столетий были абсолютно равно­значны, видел в том, что на Руси в определенный период варягами име­новали лишь готландцев. В связи же с разделением в XI в. церквей, пояснял он, имя варяг «сделалось родовым названием в церковном от­ношении», т. к. у готландцев была своя церковь на Руси, и «варяги просто значили тоже, что католики или паписты». Е.Е.Голубинский в 80-х гг. XIX в., а затем Е.А.Рыдзевская в 1930-х гг. утверждали, что причиной обретения термином «варяги» религиозного оттенка была конфессио­нальная принадлежность варягов-скандинавов, исповедующих католи­цизм100. А.А.Шахматов из обобщающего названия скандинавов варягами выводил «такое же обобщающее значение» термина «варяжский» в соеди­нении «со словами вера». Сегодня Е.А.Мельникова и В.Я.Петрухин, констатируя, что для православного летописца XII в. имя «варяг» озна­чало уже и приверженность к латинской католической церкви», заклю­чают: в этом столетии скандинавы «становятся проповедниками католи­чества в Северо-Западной Руси, отчего оно получает наименование «ва­ряжской веры»101.

Подобное объяснение эволюции «варяжского» в «латинское» связано с католической версией крещения Руси, с уверенностью, что варяги были католиками. Как, например, утверждал С.М.Соловьев, скандинавы «же главным образом посредничают и при введении христианства в Русь». В.А.Мошин твердо говорил, что одно из главных значений скандинавов в русской истории состоит в том, что именно они «содействовали распро­странению христианства» на Руси. А.Л.Погодин убеждал, что по летопи­сям видно, что варяги тянулись именно к Риму102. Католическая версия христианизации Руси не имеет под собой, что аргументированно пока­зано Б.Я.Раммом, абсолютно никаких источниковых данных103. К тому же хорошо известно, что католицизм в Скандинавии начинает распро­страняться лишь в ХІ-ХІІ вв., причем его влияние там долгое время оставалось очень слабым, а в Швеции он утвердился, хотя и был принят в самом начале XI в., только в XIII столетии104. Показательны в этом плане свидетельства скандинавских саг, согласно которым, как заметила Е.А.Рыдзевская, у скальдов XI в. христианство - это чужое. А.Г. Кузьмин акцентирует внимание на том факте, что варяги в Византии в ХІ-ХІІ вв. «не были католиками»105. Норманист В.С.Иконников сообщает, что ва­ряги имели в Константинополе свою церковь Варяжской Богородицы, которая находилась в непосредственном соседстве со святою -Софией. Но, как он с удивлением должен был признать, это была церковь гречес­кая, а не латинская, и само ее название позднего происхождения106. Возможно, и позднего, но все же говорящее в пользу изначального пра­вославного вероисповедания варягов, а не католического.

О том, что варяги - это имя действительно общее, говорили сами нор­манисты, соотнося его при этом только со скандинавами (германцами). Так, для Г.З.Байера они были шведами, готландцами, норвежцами и дат­чанами. А.Л. Шлецер в 1769 г. в них видел «корсар» из Дании, Швеции и Норвегии. Но в «Несторе» таковыми он уже считал шведов, норвежцев, англичан, датчан и руссов. Под «общим именем» варягов Н.М.Карамзин понимал датчан, норвежцев и шведов107. Свое видение значения терми­на «варяги» представили антинорманисты, напротив утверждая, что русские прилагали его к очень широкому кругу народов. Еще В.Н.Та­тищев полагал, что под варягами на Руси «разумели финов и шведов, иногда Данию и Норвегию то заключали». Затем М.В.Ломоносов гово­рил, что «варягами назывались народы, живущие по берегам Варяжско­го моря», но вместе с тем заметив, что новгородцы западные народы «варягами называли». В.К.Тредиаковский считал, что варягами в лето­писи именуют «без изъятия» всех европейцев, особенно тех, кто обитал на побережье Балтийского моря и на реках, впадающих в него108.