Кровь. Она питается кровью. На самом деле Лилит не помнит, почему так случилось, что она вынуждена высасывать из людей жизненные соки... Откуда она взялась?.. Разве что слово Рай, которое означает поля, покрытые злаками, является ответом. Властительница закрыла глаза. Где-то в дальнем уголке ее сознания возникли каменные домики, теснящиеся под раскидистыми деревьями, и она услышала, как сыплется с колосьев зерно.

Когда-то она питалась зерном... и была тогда такой молодой...

Единственным звуком, нарушавшим тишину, было тиканье механического будильника. Пол бродил по маленькой опрятной квартире сына, поражаясь, как Ян сумел уютно устроиться. Аккуратно заправленная кровать, чистый пол в кухне – он определенно старался поддерживать полный порядок, начиная самостоятельную жизнь. Может быть, Полу не следовало так с ним поступать. Но он должен забрать мальчика домой – другого выхода не было. Да, наркотики сыну подсунули. Но почему и кто это сделал – пусть навсегда останется загадкой.

Пол развернул карту, которую принес с собой, и закрепил ее на стене. Карандашные линии немного выцвели, но оставались вполне различимыми. Много лет назад они были нанесены Чарли Фрейтером, одним из самых первых членов его команды. Учитывая, что Чарли погиб, создавая эту карту, можно сказать, что она нарисована кровью. Когда они проходили по системе тоннелей, Чарли помечал все детали в каждом логове и заносил сюда все, что смог найти с помощью всеми признанной способности Пола замечать знаки вампиров.

Когда Чарли убили, Компания не предложила ему замену. Компания никогда никого не заменяла в команде Уорда. Джастин Тэрк, предшественник Бриггса, высказался вполне определенно:

– Мы не убиваем людей, Пол. Назначение кого-нибудь в твою команду равносильно смертному приговору.

Черт бы их всех побрал! Они проделали в прошлом отличную работу, и он не хочет принижать их заслуги. Именно так: он, любимая им женщина и еще несколько храбрых парней. Черт бы их всех побрал!

Если Бекки убьют, он будет чувствовать себя убийцей – и жить с этим до самой смерти.

Пол смотрел на тоннели в Восточной части города. Один из них соединен с развалинами незаконченного прохода под Второй авеню. Другой поворачивает на запад, затем поднимается к Шестой авеню. Все логова, которые они нашли, лежали вдоль этого тоннеля, который они прозвали «хостелом». Насколько Пол помнит, их там было в общей сложности тридцать четыре. Нью-йоркские вампиры реагировали совершенно так же, как и все остальные: как только они почувствовали угрозу, то сразу же ринулись защищать свое имущество. Там можно было найти все, что угодно: Ренуара и золотые монеты, одежду и редкие книги, ювелирные изделия и часы – словом, коллекции на любой вкус.

«Хостел», который тянулся и извивался вдоль Шестой авеню, имел множество выходов на первые этажи отелей, ресторанов и клубов, расположенных в центральной части города. Пол однажды выбрался на поверхность и оказался в гардеробе «21». Другие проходы заканчивались в, казалось бы, совершенно неожиданных местах, если не вспомнить о подвалах, в которых располагались подпольные винные магазины в период запрета на торговлю спиртным. Вампиры пришли к выводу, что в подобных местах очень удобно воровать людей. Через одно из ответвлений тоннеля можно было попасть в кладовку бара Билла Роуза «Лошадиная подкова», на месте которого возвели отель «Роялтон». Минимум четырнадцать человек или в последний раз были замечены в «Лошадиной подкове», или посещали бар незадолго до своего исчезновения. Кто мог предположить, что опасность может таиться в гардеробе или за углом рядом со знаменитым баром?

Другой главный тоннель, названный ими «Саттон-плейс», тянулся вдоль Ист-ривер. Он соединялся с десятью или двенадцатью отводами, выходившими прямо в реку. Вампиры (кстати, очень хорошие пловцы, способные находиться под водой на удивление долго) могли выйти на улицу из тоннеля, схватить жертву и снова укрыться в подземном лабиринте, прихватив с собой останки, которые потом, предварительно измельченные, выбрасывались в реку.

Дом Мириам Блейлок, кардинально отличавшийся от грязных нор, в которых обитали большинство вампиров, также был связан с тоннелями Ист-сайда. Поэтому Мириам сумела убежать в тот день, когда чуть не убила Пола в своем доме.

Отойдя от карты, Пол сел за стол и занялся своим пистолетом. Большой, специально сконструированный, он разрывал вампира на части. У французов оружие было получше, но и такого было вполне достаточно.

– Чарли был чертовски хорошим чертежником.

Пол обернулся. Бекки! Но она должна быть вместе с сыном в Ист-Милле...

– А где Ян?

– В своей комнате за закрытыми дверями, переживает по поводу того, что с ним случилось. Кстати, он не балуется наркотиками.

– Мамочка в это верит.

– Он говорит, что таблетки подсунули ему во время рейда, и мамочка в это верит.

– Знаешь что, мамочка? Я тоже в это верю.

Бекки пристально посмотрела на него.

– Ну ты и подонок, – тихо сказала она.

– Приходится быть таким!

– Ты... – она сдержалась.

В ее глазах сверкнуло негодование... но все же ей придется признать его правоту.

– Ты сделал это еще до того, как узнал про нового вампира?

– Я сделал это, потому что не хотел, чтобы он был в том же паршивом городе, что и Лео. Сама знаешь, кровь притягивает.

– Пол, ты погубишь его. Ты просто его задавишь, – она подошла к окну, – Господи, ну ты и... – она замолчала.

– Таблетка даже не была настоящей. После экспертизы им сразу же пришлось бы его отпустить.

– Ты, черт подери, не имел права делать такое! Ты и твои проклятые дружки-полицейские. Господи, да ты же просто разорвал сердце парня!

– Зато он теперь дома, вместо того чтобы быть там, где болтаются вампиры. И я вовсе не думаю, что разорвал его сердце. Я спас ему жизнь.

Конечно, все это ей было ненавистно, он мог прочитать это на ее лице. Но он видел и другое: Бекки была ему благодарна.

Уорд уже не мог остановиться:

– А что мы должны были делать? Эй, Ян, тут по Нью-Йорку болтается старый вампир, и если ты увидишь его, то обязательно в него влюбишься! Так? Я поступил правильно.

Бекки молчала, заметно побледнев от злости, однако проглотила и это. А что ей еще оставалось делать?

– Хорошо.

– Итак, я собираюсь спуститься туда, – Пол указал на схему тоннелей, – и повторить стерилизацию.

Он хлопнул пистолетом по ладони.

– Не пойдешь же ты туда один.

– Пойду.

– Этот вампир находится в отчаянном положении и прекрасно представляет грозящую ему опасность.

– Я также прекрасно осведомлен об опасности!

– Не лезь туда.

– Пока я не уничтожу это животное, будут пропадать люди. Возможно, чей-то сын – парень попробует срезать путь по боковой улочке, и мать с отцом так и не дождутся его до конца своих дней. Или чей-то отец... Помнишь того сторожа, у которого было трое детей? Он просто растворился в воздухе.

– Как и твой отец.

– А его дети и моя мать остались нищими – разве они заслужили такую участь?

– Пол, я люблю тебя и безгранично уважаю твои доводы. Всей душой. Но ты НЕ ПОЙДЕШЬ туда, потому что не сможешь в одиночку выиграть поединок с вампиром, и ты прекрасно это знаешь. Мне не хочется терять тебя.

– Я принимал присягу.

– А как же твой долг передо мной? Твоя клятва мне перед алтарем? Или долг перед твоим сыном, ответственность за ту дикую кровь, которую вы оба прячете в своих венах?

Он взглянул на нее, сверкая глазами, но ответил довольно спокойным тоном:

– Насколько я это себе представляю, для того чтобы разыскать этого монстра, достаточно будет нескольких дней. Он наткнется на останки своих соплеменников и забеспокоится. А потом просто затаится в каком-нибудь темном углу.

– Вампир появился Бог знает откуда, когда мы уже считали, что их больше не осталось. Получите одного из выживших! И он совсем не похож на того, кто будет отсиживаться в темном уголке.