— Батя пойди, посмотри, что там творится в других машинах. Тебе с непривычки лучше этого не видеть. Мы же обучены проводить допрос в боевой обстановке — так, что по любому выжмем из него всю информацию.
Мне действительно после этих событий было не по себе и я, подойдя к нашей машине. Достал оставшуюся неполную бутылку водки — там было примерно грамм двести и прямо из горлышка, не закусывая, выпил половину. Другую половину я оставил Саше, а Флюру пить не полагалось, он был за рулем.
Перекурив и немного отойдя от пережитого, я действительно отправился осмотреть стоявшие неподалеку машины. Свое ружье взял наизготовку, менять его на автомат я не стал, «Сайга» была все же привычнее и роднее. Ребята же разобрали трофейные автоматы. Оставшиеся лишними три автомата, а так же всю амуницию и боезапас, найденный на трупах и в простреленной машине, собрали и уложили в наш фургон.
Осматривая брошенные автомобили, я был готов, что они окажутся пустыми — так оно и оказалось. Там оставались только разбросанные личные вещи водителей и пассажиров, никакого следа перевозимых грузов не было. Когда я осматривал грузовую ГАЗель — раздался одиночный выстрел, я даже присел от неожиданности. Потом осторожно выглянул из-за борта Газели, ничего опасного на горизонте вроде бы не наблюдалось. Ребята спокойно шли от, оврага к нашей машине. Флюр призывно махнул мне рукой. Я бросил осматривать Газель и быстро подошел к ним. На мой вопрос:
— Что случилось с раненым?
Флюр с каменным выражением лица сказал:
— Он догоняет своих приятелей по дороге в ад.
После этих слов, я даже не стал обсуждать причины одиночного выстрела, стало и так все понятно.
Сев в машину и включив печку, Саша начал рассказывать, что удалось узнать у раненого Милиционера:
— Эти уроды занимались грабежом проезжающих машин уже три дня. Выбирали, как правило, автомобили с номерами других регионов, и по степени загруженности машин. Если в машине не было ничего ценного, особенно продуктов, ее отпускали, конечно, для конспирации проверив документы. Останавливали только одиночные машины. Людей, в машинах у которых груз конфисковывался, они просто убивали, сталкивая тела в овраг. Раненый, правда, божился, что он никого не убил, что он просто стоял на дороге, останавливая машины, а убивали те в гражданском — они вообще были зверье — конченые уголовники. Один из них, который постарше, и был вдохновителем и организатором всей банды, а их, простых милиционеров, эти бандиты в гражданском — просто использовали. У подельников этого бандита сейчас находится его семья, жена с маленьким ребенком. Вообще он всячески пытался нас разжалобить.
Его перебил Флюр:
— Врал гад! Я понюхал ствол его автомата, из него точно сегодня стреляли и вообще все они, это настоящие оборотни в погонах, их надо уничтожать, — с ненавистью закончил он.
Саша между тем продолжил:
— Всего их в банде одиннадцать человек. Шестеро из них сейчас на базе, которая находится невдалеке, на территории местного ДРСУ. Там есть небольшая угольная котельная и поэтому в помещении конторы тепло и вся банда перебралась жить туда. Всех работников предприятия не перешедших к ним в услужение они перебили. База видна даже отсюда, — он показал.
Несмотря на то, что уже начинало темнеть, можно было разглядеть километрах в пяти несколько больших боксов. Я взял из машины большой бинокль и уже отчетливо увидел — два больших бокса, каждый с пятью воротами под грузовую машину. Рядом стояло двухэтажное, видно административное здание. Была видна и дымящая, пятнадцати метровая труба котельной. По шкале бинокля выходило, что до Базы пять километров семьсот метров. Пока я в бинокль разглядывал базу, Саша продолжил:
— Вооружена банда хорошо, у каждого есть автомат и по несколько гранат, а также имеется крупнокалиберный пулемет и несколько гранатометов.
Потом он немного замялся и продолжил.
— Они убивали не всех — симпатичных и молодых женщин увозили к себе на базу. Ну, там, сами понимаете, что с ними делали. Сейчас у них находится пять женщин.
Он замолчал, я тоже прекратил рассматривать бандитское гнездо и посмотрел на Сашу и Флюра. Оба они имели мрачный вид, на меня старались не смотреть, отводили глаза.
А у меня наоборот — после выпитой недавно водки, появилась какая-то лихость и вера в свое всесилие. А в сердце клокотала ненависть к этим уродам, исчадью ада в человеческом обличии и жалость к погибшим людям, нежданно-негаданно, попавшим под руку этим мразям. Саша все-таки посмотрел мне в глаза и спросил:
— Ну что командир, будем делать? Уже поздно, пора ехать домой.
И увел глаза в сторону. Я сказал:
— Нет, ребята! Эти животные не имеют право на существование, их надо уничтожить. К тому же, они, наверное, сейчас там над захваченными женщинами издеваются и нас наверняка не ждут, а ждут этих вот гадов с добычей.
Я кивнул на расстрелянный УАЗик. После моих слов, ребята сразу как то расслабились, у них появились улыбки, Саша, улыбаясь, хлопнул Флюра по плечу и воскликнул:
— Ну что я тебе говорил Татарин!
Они, наверное, предполагали, что я, верный своему принципу — не влезать, ни в какие разборки и не становиться ни на чью сторону, если это не касается непосредственно нас. Сейчас скомандую о возвращении домой, тем более что мы в, принципе, удачно съездили, набрали целую машину ценных вещей. Нас никто не заставлял устанавливать мировую справедливость и тем более я им, наверное, плешь проел, рассказом о самом неблагоприятном сценарии развития данной катастрофы. О том, что наступит «вулканическая зима» на длительный период времени и все равно большинство людей погибнет, особенно в городах. Не в наших силах этому помешать, или оказать какую-нибудь существенную помощь людям и, тем более, власти. Поэтому, сейчас надо думать только о нашей группе и пытаться по максимуму набирать любые продуктовые или топливные припасы, потом это будет сделать невозможно.
Поэтому, после моего заявления, ребята слегка обалдели, услышав от апологета принципа невмешательства — предложение спасти совершенно незнакомых женщин. Но они были страшно рады этому решению и сразу начали обсуждать план операции. Я в этом не стал принимать участие, рассудив, что они профессионалы и лучше меня все просчитают и распланируют.
В это время, я, в бинокль пытался изучить бандитское логово, хотя и стало уже значительно темнее. Вдруг увидел, что от базы отделились огни, по-видимому, оттуда выехала машина. Начав за ней наблюдать, понял — она поехала в нашу сторону. Прервав наблюдение, сказал ребятам:
— Мужики! К нам по видимому едут гости с бандитской базы. Нужно подготовиться и хорошо их встретить.
Как-то незаметно команду на себя взял Саша. Отобрав у меня бинокль, он проследил за движением приближающейся машины и сказал:
— Едет такой же УАЗик, как тот, который мы раздолбили.
Потом поручил мне развернуть наш фургон фарами к приближающемуся автомобилю и включить дальний свет. Чтобы попытаться ослепить гостей и повысив голос, приказал:
— Батя встань под защиту машины и приготовь свое ружье, но сам, ни в коем случае первым не открывай огонь. Стреляй только если кто-то из гостей сам выбежит прямо на тебя.
Сами Саша с Флюром отбежали метров на тридцать от машины и залегли по разные стороны дороги в кювет — прямо в грязный снег.
Машина с бандитами приблизилась где-то минут через пять, после того как я переставил фургон и включил дальний свет. Я стал махать им подобранным жезлом. Они поморгали мне фарами и остановились метрах в двадцати от нашей машины. Из УАЗика вышел один человек — он что-то крикнул, но тут прозвучало четыре одиночных выстрела и все смолкло. Потом с правой стороны дороги к УАЗику метнулся силуэт Флюра, и раздалось еще два выстрела, после чего на дорогу вышел и Саша. Он уже не прятался, а стоя перед горящими фарами УАЗика, отряхивал с одежды налипший грязный снег. Флюр в это время вытаскивал с водительского места труп бандита в милицейской форме — второй был в гражданском.
