Щелчок пальцев вернул ее сознание обратно к столу, к банкету и к ужинающим. Завоеватель подняла руку с пустым кубком. Когда раб покорно заполнила кубок, эмиссар, сидящий у дальнего края стола, прервал свою пустопорожнюю болтовню.

- Ах, превосходно. Я бы тоже побаловал себя большим количеством вашего замечательного нектара.

Леопард посмотрела на свою хозяйку. Получив кивок, она обошла вокруг стола, чтобы заполнить кубок египтянина.

Его глаза дважды прошлись вверх и вниз по ее телу, как раздвоенный язык гадюки. У нее мурашки поползли по спине, кожа вспыхнула жаром, будто подожженная. Египтянин отвел взгляд, но не до того, как улыбка растянула его оливкового цвета лицо. Раб вернулась к своему месту, но не могла сдержаться, и наблюдала за ним краем глаза, настороженная его интересом.

Очевидно, Завоеватель тоже заметила это, поскольку, когда делегат закончил очередную историю, она наклонилась вперед и заговорщицки усмехнулась.

- Она понравилась тебе, Амун.

Это было больше утверждение, чем вопрос. Мужчина молчал только секунду, потом широко улыбнулся.

- Она – настоящее видение. Эти светлые волосы необычны и, несомненно, передались от самого Александра Великого. Лично я нахожу ее чересчур... смелой... для моих вкусов. Но я принимаю ваше предложение, если это действительно предложение.

Усмешка примерзла к ее губам.

- Нет. Я уверена, ты найдешь другие отношения, которые тебе больше понравятся. Ее навыки лежат... в иной области. – Взгляд Завоевателя переместился от эмиссара к рабу и, Леопард могла бы поклясться, что видела какую-то вспышку жара за ее жесткими синими глазами.

Наблюдая этот молчаливый обмен взглядами, Амун поднял брови в радостном удивлении.

- Во имя Гора, это же тот самый раб, чью драку мы видели на внутреннем дворе, не так ли? Она выглядит такой цивилизованной, когда отмыта. И хорошо обученной.

Завоеватель пришпилила его к кушетке опасным взглядом.

Амун тут же сменил тему.

- Это напомнило мне. Мы доставили подарок от благородной Клеопатры, символ признательности вашей скромной слуги.

Тут же офицер, сидящий возле него, поднялся из-за стола, чтобы открыть двери обеденного зала. Снаружи ожидали двое египетских охранников и стоящая между ними фигура в белом.

- Завоеватель. Примите в дар Кепри.

Фигура зашевелилась, белое покрывало упало, показывая красивое молодое лицо, крепкое молодое тело, которое начало двигаться в рваном экзотическом ритме.

Медленные извивающиеся движения притянули взгляд гладиатора, держали его в плену. Все тело танцовщицы двигалось и казалось, что каждая часть жила своей собственной жизнью. Эти почти безвольные циркуляции поразили Леопарда своей неестественной животной первобытностью. Каждая ее мышца, казалось, двигалась в своем направлении. Все глаза в зале, кроме ее, были прикованы к танцовщице.

Гладиатор посмотрела на свою хозяйку, отметив ленивую позу, подрагивающие веки, слегка нахмуренные брови. Ее напряженное тело источало недовольство таким поворотом событий. Нет, не совсем недовольство. Завоеватель не стала бы скрывать гнев. Ее сердитый вид маскировал что-то еще, какой-то другой источник неприятностей, поднимающийся изнутри.

Волна тошноты всколыхнулась в животе гладиатора, то же самое чувство, которое заполнило ее, когда глаза Амуна прошлись по ней. Теперь она видела как быстро и мелко вздымается и опадает грудь Завоевателя, ее слегка раздвинутые губы, рука, которая чуть сильнее, чем обычно, схватилась за подлокотник. Гладиатор знала этот взгляд от других, но никогда от Завоевателя.

Жажда.

Танцовщица медленно сокращала расстояние между ними. Она чувственно изгибалась, каждое движение спины предлагало ее грудь, каждое движение ее ног и поворот бедер приглашали исследовать более глубокие тайны. Даже взмахи ее рук как будто вели невидимого любовника, лаская без касания, притягивая к ее дразнящей бронзовой коже.

Завоеватель смотрела только на нее.

Раб осторожно шагнула к воину, не отводя глаз от египтян, находящихся в комнате. Даже они казались очарованными танцовщицей. Все, кроме двоих. Военный советник изучал Завоевателя. Делегат Амун изучал ее.

Раб быстро отвела взгляд, неуверенная каким будет наказание Завоевателя за то, что она посмотрела в глаза одному из ее гостей. Но внутри поднялась привычная волна бешенства от того, что делегат смотрит на нее так, будто она уже лежит в его постели. Гладиатор встретила его пристальный взгляд, ясно давая понять, что он не найдет отношения с ней доставляющими удовольствие.

Амун усмехнулся. Не очаровательная легка улыбка, которые он рассыпал Завоевателю, а глубокий оскал, широкий и голодный.

Не отводя от него глаз, Леопард замечала жесткое серебряное блюдо с уткой, горящий канделябр, нефритового дракона в центре стола, полированную ложку для подачи блюд, все предметы, идеально подходящие для того, чтобы проделать дырку в его черепе.

Что-то изменилось в воздухе. Завоеватель не двигалась, но капитан Беллерофон наклонился к ее плечу, нашептывая что-то на ухо, и выражение ее лица изменилось от темного желания к замороженной ярости. Танцовщица стояла в паре шагов от нее, заканчивая танец, выгибалась назад, чтобы коснуться...

Завоеватель подняла руку. Барабанный бой затих. Танцовщица замерла, ее лицо, затылком вниз, находилось перед Завоевателем, все ее тело слегка подрагивало от тяжелого дыхания.

- Я принимаю подарок своей служанки Клеопатры. Видалис, проводи ее в помещения для рабов. – Движением кисти она отпустила женщину и повернулась к столу, тут же забыв о ней. – Эмиссар, это превосходное завершение обеда. Теперь отдохнем, пока жара не спадет? Мы продолжим разговор позже; я хочу больше услышать о желании Клеопатры пересмотреть дань Египта.

Не дожидаясь ответа, Завоеватель поднялась с кушетки и пронеслась мимо удивленных Кепри и Видалиса. Капитан последовал за ней.

Раб замерла на месте, неуверенная в том, что делать. Она должна следовать за хозяйкой, чтобы прислуживать ей, или остаться, чтобы слушать и смотреть? Леопард повернулась к Видалису за указаниями, но тот был слишком очарован египетской танцовщицей, которая с жадностью смотрела на удаляющуюся спину Завоевателя. Когда управляющий повел Кепри прочь, египтянка посмотрела в глаза гладиатору с враждебным вызовом, оставив ту сбитой с толку.

Она услышала бормотание – солдат и дипломат переговаривались на своем языке, говорить в присутствии Завоевателя они не осмеливались. Взгляд раба остановился на них, она не могла отвлечься от их снисходительных улыбок и тихих смешков.

Эмиссар снова встретился с ней взглядом, на сей раз гораздо более пригашающим, жестом предлагая ей подойти ближе, как давно не появлявшийся дядя застенчивого ребенка. Когда раб не сдвинулась с места, он поднял свой кубок, терпеливо ожидая. Гладиатор медленно двинулась к нему, неуверенная, как ее хозяйка хотела бы, чтобы она ответила. Но один раз ей уже приказали заполнить кубок этого человека вином; настороженно, она сделала это снова.

Амун снизил голос так, чтобы только она и офицер, сидящий около него, могли его слышать. Его латынь была весьма отчетливой.

- Твой прежний хозяин доволен, что с тобой все в порядке. Однако он хочет, чтобы ты вспомнила о своем долге.

Ее сердце остановилось.

Казалось, прошло много веков, прежде чем она почувствовала, как следующий тяжелый удар вновь начал качать густую жидкость по ее венам. И еще столько же, прежде чем она почувствовала, как дрогнули ее легкие, жаждущие воздуха. Словно в тумане, раб ощутила его ладонь на своем запястья и отдернула руку, будто от огня. Кислая эссенция винограда выплеснулась из амфоры, заляпав ее белую тунику багрянцем.

- Его глаза следят за тобой, здесь больше, чем когда-либо. Ударь верно и точно. Кое-кто нетерпеливо ждет твоего возвращения.

Раб отшатнулась назад, встревоженная улыбающимся призраком перед нею. Широко распахнув глаза, гладиатор отвела от эмиссара взгляд и осмотрела комнату. Кроме людей, входящих в состав делегации, в комнате стояла только одна служанка – в дверях кухни. Женщина что-нибудь слышала? Видела?