- Ты не ответила на мой вопрос, - он сделал глоток из бокала.

- Не пить в пять утра? – обернулась она. Ее спина, голая и такая изящная, притягивала его, возбуждая. – Ты хочешь быть отцом моих детей?

- Каких детей? – он встал с кровати, нашаривая часы. В голове крутились шальные мысли: «Зачем часы? Какие дети? Почему я? В сорок с лишним».

- Успокойся, - она открыла дверь в ванную комнату. – Ты – не мой герой.

- Я? – он смешно пытался попасть ногами в джинсы. – А кто же тогда? Твой Петя?

- Давай не будем о нем, - она поставила пустой бокал на столик. – Тем более, что там все кончено.

- Да, - он пытался застегнуть железные пуговицы на ширинке джинсов. – Не будем, о нем. Или будем?

- Нет, - она отставила пустой бокал. – Почему мне так нравятся твои руки?

- В смысле?

- Ну, когда ты упираешься ими в стену, - она присела на стеклянный стол. При этом, ее гладкая попа прижалась к холодному стеклу, растекаясь по его поверхности упругой похотью.

Он почувствовал, как что-то дикое просыпается внутри.

- А что ты говорила про детей?

- Я беременна.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю, - она хлопнула дверью и включила воду.

Через час его привезли в реанимационное отделение Склифа. Три врача бились, пытаясь вдохнуть жизнь в его тело. Жизнь, упрямо, не хотела возвращаться. Да пошла она… Там же лучше! Все об этом знают, но просто боятся признаться себе…

- Драстииии, - он глупо поклонился ему.

- Привет, - ангел склонил голову в ответ.

- А чё, это и есть чистилище? – задорно, как ему казалось, спросил.

- Да, - коротко ответил тот.

- Гонишь, - он протянул руку ему навстречу, пытаясь потрогать.

- Пошел ты, - ангел усмехнулся, тряхнув перьями за спиной, не подав руки в ответ.

- Почему я здесь? – он глядел прямо в глаза.

- А ты не догнал? – ангел усмехнулся, скривив губы.

- Нет.

- Ты выполнил свое предназначение, - он сел на облако, достав из складок своей одежды сигарету. Оглянувшись по сторонам, прикурил и продолжил. – Всё просто. Твои дети.

- Какие дети?

- Такие, - выдохнув дым, продолжил. – Женька и Венька. Девочка и мальчик.

- А как же я?

- Скрипач не нужен, - ангел скупо улыбнулся. – Помнишь «Кин-дза-дза»?

ДОРОГИЕ МОИ МОСКВИЧИ

Вечер был теплым. Еще не таким, как в мае, но уже поздно-весенним. Можно было сидеть на согревшихся от солнца деревяшках скамеек, не боясь «застудиться по-женски», чем всегда пугала Вику бабушка.

- Девушка, здравствуйте, - от присевшего рядом молодого человека пахнуло весной, табаком и пивом. – Разрешите познакомиться?

- Вы военный? – Вика отложила книгу.

- Почему военный? – удивился тот.

- Ну, только военные говорят так вычурно: «Разрешите доложить, разрешите обратиться», - Вика улыбнулась.  – Или не только?

- Не только, - тряхнул упрямыми ушами парень. – Я, например, не военный.

- А кто? – порыв ветра приподнял подол Викиного платья.

- Служу в органах, - молодой человек уставился на ее ноги. – Внутренних дел.

- То есть, ваше дело – торговать внутренними органами? – Вика одернула подол.

- Не-ет, - протянул тот сконфуженно. – Я служу в правоохранительных органах.

- Поня-ятно, - Вика поднялась со скамейки. –В полиции, значит, служите?

- Ага, - парень восторженно оглядывал высокую фигуру девушки.

- Не москвич, значит? – полуутвердила Вика.

- Не-а, - кивнул тот.

- Ладно, мне пора, - Вика положила книгу в сумочку. – Электричка ждать не будет. Понаехали тут из правоохранительных-левоохренительных.

- А что, - парень схватил ее за руку. – Если не москвич, то и не подхожу, значит?

- Не-а, - Вика тряхнула косой и вырвала руку. – Пусти!

- Минуточку! – молодой человек вытащил из кармана джинсов удостоверение. – Разрешите представиться, лейтенант Петренко. Предъявите, пожалуйста, документы и временную регистрацию.

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ СЕМЁНА ПАЛЫЧА

Яичница уютно скворчала на толстой чугунной сковородке. Розовые пластинки сала аккуратно устроились на тарелке рядом с веточками зеленого лука. Квадраты черного, ароматно пахнущего хлеба, гордо выстроили небольшую башенку в плетеной корзинке на краю стола.

- Семён, садись, - бабушка ловко разложила яичницу по тарелкам. – Будем завтракать.

Сёма придвинул табуретку поближе к столу и, пыхтя, взобрался на нее.

- Умывался? – строго спросила бабушка.

Внук молча протянул розовые ладошки и открыл рот, в котором белели молочные зубы.

- Ба, - он принялся ковырять вилкой желток. – А у меня вчера еще один зуб вылез.

- Да ты что! – бабушка склонилась над ним. – Покажи.

Сёма охотно ткнул пальцем в маленький бугорок.

- А где мама с папой?

- В командировку уехали, будь она неладна, - вздохнула бабушка. – Так что мы с тобой одни на хозяйстве остались.

- Ничего, - Сёма набил рот яичницей, поэтому прозвучало «нифэво». – Управимся как-нибудь.

Утро деловой части Сёминого дня началось с обхода территории. Первым делом следовало удостовериться в неприкосновенности «секрета». Осторожно оглянувшись по сторонам, Сёма завернул за папину мастерскую и присел на корточки. Следов проникновения не было, только рядом с притоптанным пятачком земли деловито копошился какой-то жук.

- А ну, давай, - Сёма боязливо взял его двумя пальцами за бока. – Иди отсюда. Ищи себе другое место, - и разжал пальцы.

Жук, обиженно жужжа, улетел.

-Эй, Сэм!

Сёма вскинулся навстречу голосу.

- Это я, Серж, - голос глухо шел из-под соседского забора.

«Интересно, заметил или нет?» - подумал Семён.

- Серж? – Сёма на четвереньках подполз ближе. – Это ты?

- Я, я, - раздраженно пробурчал тот. – А кто же еще?

- Ты меня видишь? – Осторожно поинтересовался Сёма.

- Нет, только слышу, - ответил Серж. - А что?

- Да так, ничего, - Семён встал, отряхнув коленки. – Придешь играть?

- А у тебя кто?

- Бабушка, - Сёма прижал губы к горячему забору, получилось «ббушга».

«Здорово было бы зимой, когда холодно, прижаться к забору и греться», - подумал он.

- Ррэдытыли уыхыли.

- Что? – Серж стукнул ногой в свою сторону забора. – Не понял.

- Я говорю, родители уехали, - Сёма оторвался от теплой поверхности. – В командировку.

Первым делом, когда пришел Серж, они взялись за рытье траншеи «под кабель» - как называл ее папа. Бабушка называла траншею иначе – «стройка века». Недолго поспорив между собой, какое название красивее, ребята взялись за лопаты. Посопев в два носа несколько минут, оба уселись прямо на свежевскопанную землю.

- Как-то трудно идет, - вздохнул Серж.

- Да, тяжеловато, - согласился Сёма.

- Сэм, - Серж сдул со лба рыжую челку. – А, может, наши совочки только для песочницы годятся, а не для такой стройки?

- Наверное, - протянул Семён. – Пошли лучше чай пить с плюшками.

- Пошли, - Серж уже выбирался из траншеи, пачкая ладошки в глине.

Бабушка, увидев горе-строителей, молча показала на дверь ванной.

Наскоро умывшись, оба заняли места за столом.

- Корми, бабаня, работяг, - Сёма придвинул к себе чашку с ароматным чаем.

- Семён! – бабушка всплеснула руками. – Откуда это?

- Это из сериала, - пояснил Серж. – Про ментов.

- Сережа, - она присела на стул. – Скажи, а почему тебя все называют Серж?

- Это все папа, - Серж запихнул остатки булочки в рот. – Он говорит, что в этой стране нам делать нечего и все время собирается эгнорировать.

- Может, эмигрировать? – предположила бабушка.

- Вот-вот, - Серж интеллигентно отхлебнул чай. – А куда, никак не решит, то ли во Францию, то ли в Англию. – Поэтому и называет меня Сержем, чтобы привыкал.

- А Сёму ты зовешь Сэмом, чтобы в случае вашего отъезда в Англию, привыкал он? – предположила бабушка.