Дома было тихо. Вкусно пахло пирогами с мясом и еще чем-то, непередаваемо домашним. Тимофеев повесил куртку на вешалку, бросил ключи на полку и посмотрел на свою грустную физиономию в зеркало. Хотелось плакать, как в детстве, когда Витьке родители купили магнитофон, а ему – нет. Из глубины квартиры донесся мелкий топот. Тимофеев присел на корточки, раскинув руки в стороны.

- Папка! – вихрастый толстощекий малыш с ходу бросился к нему на шею, горячо зашептал в ухо, налегая на «Р». – Я сегодня хорррошо себя вел. Где ты был так долго? Когда мы пойдем в зоопарррк? Ты же обещал. А у меня сломался самосвал. Починишь?

Тимофеев зарылся носом в теплую щеку малыша. Слезы душили его.

- Папка, ты плачешь? – малыш отстранился, серьезно глядя Тимофееву прямо в глаза. – Почему?

- Я очень люблю тебя, сын, - Тимофеев смешно, по-детски, потер кулаками глаза. – И пошло оно всё…

ПОХОРОНЫ ДЯДИ ЛЁШИ

Дождь косо стучал в окно. Лилька лежала на кровати и смотрела, как мокрые дорожки, пересекаясь, сливаются в одну. Не хотелось болеть именно сейчас. Хотя, если разобраться, болеть не хотелось никогда. Нет, хотелось – в детстве, перед контрольной по алгебре, и еще, когда умер дядя Лёша и мама сказала, что на похороны пойдут все, включая Лильку. И еще так выразительно посмотрела на нее, ожидая чего-то, кроме глухой стены молчания в ответ. Зло поджав губы, мама ушла на кухню, а Лилька, гордо вскинув голову с непокорными рыжими прядями, громко хлопнула дверью своей комнаты. Хотелось плакать. С одной стороны, Лилька любила дядю Лёшу, но с другой – жутко боялась покойников. Тогда Лилька решила заболеть. До похорон оставалось два дня и приходилось действовать быстро и наверняка. Покопавшись в кладовке, она вытащила из-за шкафа старые папины удочки. Потоптавшись у двери, Лилька закрыла глаза и шагнула в прихожую.

- Ты куда это? – как будто поджидала ее мама, внезапно появившись из кухни.

- На рыбалку, - независимо дернула подбородком Лилька.

- А уроки? – мама загораживала выход.

- Так каникулы же, - пыхтя, Лилька попыталась протиснуться мимо.

- Ах, каникулы! – мама схватилась рукой за тонкое удилище. – Как тройки в четверти хватать, так мы умные, а учителя нас не понимают.

- Мам, - Лилька глянула снизу двумя блюдцами голубых глаз. – Я завтра выучу, а там Сашка ждет.

- Смотри, Лилька, - махнула рукой мать. – Добегаешься, как отец твой, сучий потрох, вон, до сих пор бегает где-то.

Лилька ужом выскользнула за дверь и, что есть духу, помчалась к реке. Конечно, Сашкой там и не пахло.

- Небось, опять дома алгебру зубрит, - Лилька огляделась вокруг.

План был прост до безобразия – нырнуть в холодную воду, а потом бежать изо всех сил домой. Холодный утренний воздух должен был завершить благополучный исход операции. Спустя двадцать минут мокрая с головы до ног Лилька оглашала звонким плачем окрестности. На плач выбежала мама, всплеснув руками, схватила Лильку в охапку и, не вытирая, сунула на свою кровать, прямо под толстую перину, накрыв сверху второй.  Лильке было холодно, зубы выбивали мелкую дробь. Потом стало невыносимо жарко. А еще позже просто стало нечем дышать от жара, и она провалилась в забытье.

 Открыв глаза, Лилька обнаружила себя в незнакомой комнате с плохо прокрашенными стенами. Кровать под спиной противно скрипела. Оглядевшись, она увидела двух незнакомых девчонок, спящих на таких же кроватях под тонкими одеялами.

- Это что, мать в детдом меня отдала, как грозилась, - ахнула Лилька, прикрыв ладошкой рот. – За то, что я не пошла на похороны?

Белая дверь, тихонько скрипнув, приотворилась, впустив аккуратно причесанную голову в очках. Затем показалась рука и поманила Лильку пальцем. Как завороженная, Лилька поднялась со скрипящего матраса и пошла на зов. Выйдя в коридор, она ткнулась носом в белый халат тетеньки, манившей ее из-за двери.

- Поговорим, Лилия? – тетенька положила руку на Лилькино плечо.

- Поговорим, - хлюпнула носом Лилька. – Чего ж теперь делать-то.

- Пойдем ко мне в кабинет, - она слегка подтолкнула Лильку вперед по коридору.

- А вы кто? – Лилька оглядела коридор на предмет  внезапного побега. – Директор?

- Директор чего? – усмехнулась тетка.

- Ну, детдома, вот чего, - выпалила Лилька.

Тетенька присела на колени, сняла очки, приблизив свои глаза к Лилькиным.

- Нет, - улыбнулась она глазами. – Я – главврач областной больницы.

Лилька, глядя в ее золотистые глаза, почему-то сразу поверила ей, кивнув в ответ, по-взрослому наморщив лоб, но слез сдержать не смогла. Они текли по щекам, оставляя за собой все старые страхи – и контрольную по алгебре, и похороны дяди Лёши, и детдом, оказавшийся на поверку простой больницей.

- Тетя главврач, - всхлипывая, Лилька шептала мокрыми губами прямо ей в ухо. – Я оч-чень б-боюсь покойников. Поэтому заболела, чтобы не идти на похороны дяди Лёши. Не ругайте меня, пожалуйста.

- Я тоже очень боюсь покойников, - врач отстранила Лильку, подмигнув ей.

- Да ладно, - недоверчиво протянула та, вытирая щеки ладошками. – Вы же взрослая.

- Взрослая, а вот видишь как, - доктор взяла мокрую ладошку Лильки в свою. – Пойдем, Лилия ко мне в кабинет, будем чай пить.

- С сушками? – обрадовалась Лилька.

- С сушками, с печеньем и вареньем, - засмеялась тетя врач. – А покойников бояться не надо. Меня моя бабушка учила – надо подойти к покойнику и взять его за большой палец ноги…

- И что, он оживет? – Лилька затаила дыхание.

- Нет, конечно, - доктор сделала серьезное лицо. – Но бояться покойников ты перестанешь точно.

- А вы не знаете, дядю Лёшу уже похоронили? – с надеждой спросила Лилька.

- Думаю, да, - врач ключом открывала дверь в кабинет. – А тебе зачем?

- Где ж я теперь другого покойника найду? – пробормотала Лилька. – Чтоб за палец его ухватить.

ПАРМСКАЯ ВЕТЧИНА

- Придурок? – она наклонила голову. – Или просто?

- Что просто? – он сидел за своим столом, подперев подбородок.

- Просто хочешь позавтракать со мной завтра утром? – она скользнула взглядом по расстегнутому вороту его рубашки.

- Чем? – он изящно стряхнул столбик пепла с коричневой сигареты.

Дыней и пармской ветчиной, - она встала из-за своего стола, прихватив полупустой бокал.

- Не сезон, - он, с опаской, придвинул свою тарелку поближе.

- На дыни? – она плюхнулась на стул рядом с ним.

- Нет, - он попытался отодвинуться вместе со стулом. – На пармскую ветчину.

- Это почему? - она наклонилась к нему, давая возможность заглянуть в декольте.

- Свиной грипп, - он воспользовался случаем и положил руку на ее колено.

- А ты что, свиновод? – она тряхнула гривой красиво уложенных волос.

- Нет, просто с детства люблю пармскую ветчину, - он оглянулся вокруг.

Ресторан жил своей жизнью, не обращая внимания на них.

- Жду тебя в туалете, - жарко щекотнув губами его ухо, она поднялась и, покачиваясь, пошла к лестнице.

Через минут десять, вернувшись, присела на краешек стула, стараясь держать спину прямо.

- Ты точно придурок, - она кивнула головой для усиления эффекта. – Почему не пришел?

- Мама приучила не  шататься по женским туалетам, - он жестом подозвал официанта.

- Бутылку шампанского, - опередила она.

- С собой, - красиво вывернулся он. – И счет, пожалуйста.

В такси пахло бензином и дешевым освежителем.

В ее спальне пахло свежестью и утренним морским бризом.

Утром что-то кольнуло ее в щеку.

- Привет, дорогая, - у края постели стоял муж в пальто и с большими пакетами в руках. Скосив глаза, она увидела букет желтых роз.

- Уезжаешь? – она попыталась свести глаза в осмысленный взгляд, но удавалось с трудом.

- Почему? – он поставил пакеты на постель и сбросил пальто туда же. – Я же только приехал.