Лучше всего позвонить из будки возле автобусной станции. При этом выбрать время звонка так, чтобы буквально через несколько минут уходили со станции два или три автобуса в разных направлениях. Полиция примчится к будке хватать какого-нибудь подозрительного субъекта, потом помчится вдогонку за автобусами, а он в это время будет в безопасной тишине отеля размышлять над своим следующим шагом. Пусть полиция догоняет автобусы. А кого хватать-то? Описания подозреваемого у них нет.
Итак, хорошо, он позвонит и попытается выжать из них по телефону что-нибудь существенное. Допустим, он спросит шефа полиции относительно костей, найденных под деревом. Если шеф заинтересуется и ответит контрвопросом или попытается удержать собеседника на связи, то такое поведение подтвердит мрачную реальность того, что факт преступления установлен и ведется следствие.
Тогда многое решится. Поразмышляв еще несколько минут, Брэнсом пришел к выводу, что ему ничто не мешает заняться реализацией идеи прямо сейчас, и он вышел из номера, предварительно осмотрев портфель и замок на входной двери. Заперев дверь, он быстро зашагал по ковровой дорожке коридора. Когда он проходил мимо номера тринадцать, дверь открылась, и на пороге появился Риардон.
Ничем не выказывая удивления, Риардон сказал:
— Какая неожиданная встреча…
Но договорить он не успел. Брэнсом врезал ему по зубам, вложив в удар всю накопившуюся ярость и страх. Риардон через открытую дверь спиной вперед влетел в свой номер.
В яростном отчаянии Брэнсом шагнул вслед за ним и вновь обрушил на него удар, на этот раз в подбородок. Удар получился сильный, хорошо нацеленный, которым можно было бы свалить с ног человека гораздо более крупного и тяжелого. Но, несмотря на свою худобу, Риардон оказался человеком, привычным к взбучкам. Даже застигнутый врасплох неожиданным нападением, он удержался на ногах. Пошатнувшись и взмахнув руками, он пытался сохранить равновесие.
Пользуясь элементом внезапности, Брэнсом не стал давать ему передышки. Злость придавала ему неведомую силу. Отбив неуверенный выпад растерявшегося противника, Брэнсом нанес ему ошеломляющий удар в живот. Риардон крякнул и согнулся, а затем поднял вверх руку, словно собираясь что-то сказать.
Брэнсом, решив Добить его, нанес три удара, после чего Риардон таки упал, но без глухого стука, а просто сложился на полу, как пустая одежда. Он оказался крепким орешком и мог выдержать многое. Брэнсом склонился над ним тяжело дыша. Обернувшись, он увидел, что дверь все еще открыта. Он выглянул в коридор. Ни души. Никто не слышал звуков короткой схватки, никто не поднял переполоха. Осторожно закрыв дверь, он вернулся к противнику.
Встав над Риардоном, он задумчиво рассматривал его, потирая костяшки пальцев. Нервы звенели от напряжения, внутри все дрожало. Этот малый, решил он, слишком смышлен и настойчив. И самое лучшее в данной ситуации — увести эту ищейку со следа, чтобы она вообще потеряла запах.
Именно сейчас и складывалась ситуация лучше не придумаешь, чтобы избавиться от Риардона раз и навсегда. За убийство два раза не казнят. И тем не менее он не мог серьезно размышлять над идеей убийства Риардона. Даже за миллион долларов он не смог бы совершить эту хладнокровную расправу. Если бы сейчас была возможность заняться самоанализом, он пришел бы к очевидному противоречию: убийца вдруг обнаруживает препятствие к совершению убийства. Возможно, он бы даже решил, что этот вывод следует всерьез обдумать.
Ситуация находилась под его полным контролем, но даже ради собственного спасения он не мог прикончить Риардона. А тот лежал на спине, слегка повернувшись на бок и раскинув руки, с закрытыми глазами и окровавленными губами. Пиджак его распахнулся, и из-под мышки выглядывал небольшой автоматический пистолет из вороненой стали. Брэнсом задумчиво оглядел оружие, но трогать не стал.
Отыскав чемодан Риардона, Брэнсом открыл его и обнаружил дюжину носовых платков, пару галстуков и обычные мелочи, необходимые в дороге. С помощью платков и галстуков он связал Риардону запястья и лодыжки и заткнул окровавленный рот. К тому времени, когда он закончил эту работу, Риардон уже начал шевелиться, шмыгать носом и издавать звуки человека, приходящего в себя.
Быстро обыскав его, Брэнсом нашел бумажник и заглянул внутрь. Банкноты, два или три ничего не значащих письма, пара оплаченных счетов, страховка на автомобиль. Во внутреннем кармашке лежали почтовые марки. В другом таком же кармашке содержалась длинная, узкая, оправленная в целлофан визитная карточка. Изучив карточку, Брэнсом ощутил, как у него на голове зашевелились волосы. Рельефно выступающий орел, порядковый номер и буквы:
Федеральное правительство
Соединенных Штатов Америки
Служба военной разведки
Джозеф Риардон
О Господи, ну какое дело военной разведке до простого грязного убийства? Он испытал потрясение. На ум приходило лишь одно объяснение. Поскольку убийство совершено человеком, находящимся на секретной работе, то поэтому дело и забрали у полиции. Но вряд ли. Насколько ему было известно, полиция осуществляет охрану закона, оставаясь равнодушной ко всем прочим обстоятельствам, и, слепо повинуясь букве закона, она не задумываясь отправит в камеру смертников даже ученого с мировым именем.
Во всяком случае, этой ищейке придется немного тут поскучать. А как долго — будет зависеть от него, Брэнсома, от его быстроты, с которой он исчезнет и найдет безопасное место, чтобы там затаиться. Положив бумажник на место, он перетащил Риардона за спинку кровати, выглянул в коридор, но никого там не заметил. Риардон продолжал дергаться и издавать какие-то звуки. Брэнсом вышел из номера тринадцать, услышав, как за ним со щелчком закрылась дверь.
Быстро войдя в свой номер, он схватил портфель, торопливо осмотрелся, убедился, что ничего не оставил, спустился в вестибюль и заплатил по счету. Клерк шевелился еле-еле, словно поставив себе целью испытать терпение Брэнсома до конца. И пока продолжалась эта возня у стойки, глаза Брэнсома настороженно осматривали вестибюль, отыскивая следующую ищейку. При этом он все время ожидал, что с минуты на минуту вниз по лестнице слетит разъяренный Риардон. Выхватив оплаченный счет, Брэнсом рванул на станцию, но автобус отходил лишь через пятьдесят минут. Он перебрался на вокзал. До отхода ближайшего поезда оставалось полтора часа.
Получалась неожиданная и опасная отсрочка. Инстинкт подсказывал ему, что в этом Ханбери не следует оставаться ни одной лишней минуты. На время он даже расстался с идеей позвонить в полицию. Позвонить можно откуда угодно, даже из города, расположенного за тысячу миль отсюда. Более того, когда делаешь такой звонок, то, чем дальше находишься от полицейского участка, тем лучше.
Главное сейчас — побыстрее отсюда убраться, пока Риардон не освободился от пут и власти не оцепили город. И он решил пешком двигаться вдоль маршрута следования первого же по расписанию автобуса, чтобы его подхватили миль через пять, а это уже будет существенная дистанция, если даже Риардон к тому времени и поднимет переполох. Ведь власти прежде всего оцепят автобусную станцию и железнодорожный вокзал, доберутся до всех таксистов и контор, сдающих напрокат автомобили.
Итак, он отправился из города пешком, поддерживая хороший темп и думая только о том, как бы позвонить до конца этого пути Дороти и узнать, как она там с ребятишками поживает. К тому же следовало узнать, не спрашивали ли ее о том, куда он делся. И вновь сказалось отсутствие уголовного опыта: ему и в голову не пришло, что можно просто-напросто украсть автомобиль, быстренько убраться отсюда, а в каком-нибудь большом городе украсть еще один автомобиль, чтобы совсем уж замести следы. За всю свою жизнь он совершил лишь одну кражу, позарившись на большое яблоко, которое не дал ему отец, опасаясь расстройства желудка у малыша.
Но с другой стороны, отсутствие такого опыта давало ему и некоторое преимущество. С точки зрения полиции, действия закоренелого преступника легко предугадать, поскольку они подчиняются своей подпольной логике. А новичок непредсказуем. Старый профессионал, естественно, тут же обдумал бы вариант бегства на украденном автомобиле. Новичок же может придумать что угодно. Вплоть до передвижения вдоль шоссе на своих двоих. Что Брэнсом и делал.
