Женщина-ящер сражается без оружия, она мечет молнии в противника-эльфа. Она волшебница? Темному эльфу дважды удается увернуться, и теперь женщина отступает, у нее нет больше сил, ей нужна передышка. Немного погодя эльф смекает, в чем дело; он бросается вперед с копьем наперевес, но женщина-ящер уже накопила достаточно волшебных чар, чтобы метнуть в противника еще одну молнию и поразить его.

— Победительница — Дракония. Она получает от Дзайквора один уровень и пятнадцать золотых монет.

Короткий шелест, и внезапно Сарий видит, как на доспехах Дзайквора появляется цифра II. У Драконии ничего не меняется; во всяком случае, Сарий не в силах этого заметить. Избранным, расположившимся на постаменте, точно всем видно, как, например, четверка превращается в пятерку.

— Ксоху! — кричит распорядитель.

Темный эльф рядом с Сарием дергается. Какое-то мгновение он медлит, затем крепче сжимает меч и щит и выходит. Другие пропускают его, и Ксоху занимает место на середине арены.

Удачи, удачи тебе, думает Сарий.

— Выбери противника.

Очевидно, Ксоху уже обдумал свою стратегию. Он тотчас поворачивается к небольшой группке людей.

— Я вызываю ЛордНика.

Зачем же ты, идиот? Ты его никогда не побьешь! С другой стороны — кто знает. Впечатление может быть и обманчиво, Сарию ведь неизвестен уровень Ксоху. Почему же тогда он так напрягся?

Разве не может такого быть, что за Ксоху скрывается кто-то, кто знает Ника Данмора? А раз так, то он, вполне вероятно, в курсе, что Ник Данмор погрузился в мир Эреба совсем недавно, и потому вполне логично считает, что уровень Ника не так уж высок?

ЛордНик бегло взглядывает на Ксоху, прежде чем шагнуть вперед. В душе Сария пробуждается то же неприятное чувство, что и прошлой ночью. Вид этого воина знаком, словно отражение в зеркале, вот только у Сария нет над ним никакой власти, и это его тревожит.

Кто же ты? Сарию вдруг становится ясно, что все игроки, с которыми он хоть раз пересекался за пределами Эреба, уверены, что под личиной ЛордНика скрывается Ник Данмор. Любая гадость, которую учинит этот самозваный лорд, будет в их головах записана на счет Ника. Ну ты и задница, думает он. Кто тебе это позволил?

— За что вы собираетесь сражаться?

— Один уровень и двадцать золотых, — говорит Ксоху.

— Слишком мало.

Ну, теперь-то Ксоху уже должен заподозрить неладное, думает Сарий.

Эльф, похоже, испытывает неуверенность, он ждет, что предложит соперник. Никакого ответа. Тогда он сам делает следующее предложение:

— Один уровень и двадцать пять золотых?

— Ни в коем случае, — отзывается ЛордНик. — Два уровня и, пожалуй что, двадцать пять золотых. Но в любом случае два уровня.

— Для меня это слишком много.

— Вот досада. Лучше б ты меня не вызывал. Если ты можешь потерять два уровня и при этом не умереть, тогда соглашайся. А ты можешь.

Если бы ЛордНик хоть не был таким заносчивым сопляком, думает Сарий. Или если бы я мог объявить в школе, что не имею с ним ничего общего. Но даже это против правил.

Пучеглазый поднимает посох.

— Бой!

ЛордНик молниеносно бросается на Ксоху, который, видимо, не рассчитывал на столь быструю атаку. Длинный меч война-человека рассекает бедро эльфа. Льется кровь, и снова разносятся крики зрителей:

— Кровь! Кровь! Кровь!

Заткнитесь и дайте ему шанс, хочется заорать Сарию. Но он обречен молчать, да и в его словах все равно нет никакого смысла.

Ксоху пытается сделать выпад, но его затея с самого начала обречена на неудачу. Он волочит ногу, его пояс уже более чем наполовину почернел.

Скажи своим двум уровням «прощай», сочувственно думает Сарий. Если бы я не знал ЛордНика, я бы тоже его вызвал и ударил по физиономии, которую он у меня своровал.

С каждым шагом Ксоху слабеет. Из нескольких его ран сочится кровь; он вяло отбивается от наскоков ЛордНика. В конце концов хватает одного удара щитом, и Ксоху валится наземь.

— Победитель — ЛордНик, — объявляет Пучеглазый. — Он получает два уровня и двадцать пять золотых монет.

На доспехах Ксоху проступает цифра II. Похоже, шок от этого события придал ему новые силы: он снова поднимается и вонзает меч в ногу ЛордНика. Его противник, не ожидавший такого, отпрыгивает, оставляя на песке широкий кровавый след. На мгновение оторопев, он выхватывает оружие и наносит Ксоху рубящий удар в живот.

Один, другой — и на поясе темного эльфа не остается даже красной точки. Ксоху падает на песок арены и замирает. Со всех сторон доносится оглушительный рев зрителей. ЛордНик делает шаг назад; он тяжело дышит, видно, как его грудь то вздымается, то опускается.

Ксоху ведь не умер? У Сария внутри все холодеет. Наверняка же нет, ну наверняка же на поясе эльфа осталась хоть одна красная полоска? Этого достаточно, чтобы подошел Вестник и взял его с собой, чтобы вылечить. Так ведь и будет, разве нет?

«У тебя есть только один шанс сыграть», — нашептывает кто-то на ухо Сарию. Он в самом деле это слышал? Или ему мерещится?

Да какая разница? Ксоху не шевелится, не шевелится даже тогда, когда церемониймейстер вначале осторожно, а затем энергично толкает его посохом. На пучеглазом лице появляется ухмылка. Распорядитель оглядывает публику взглядом, а затем большим пальцем левой руки проводит по шее, словно перерезая себе горло.

Куда же запропастился Вестник? На зрительном ряду за варварами он не сидит, за ящерами его тоже нет… Но что, если он подыскал себе место прямо за темными эльфами? Сарий поворачивает голову, осматривает сидящих, отводит взгляд при виде человека-паука, снова быстро оборачивается и вдруг видит: в третьем ряду между женщиной, у которой вместо волос вьются змеи, и мужчиной с тремя глазами восседает знакомая тощая фигура. Лицо скрывается в тени капюшона, но желтые глаза светятся, словно крохотные мерцающие свечи на крышке гроба. Похоже, Вестник даже пальцем пошевелить ради Ксоху не собирается.

Эльфа уносят. Два стражника хватают его за ноги и волокут труп прямо по песку. Остается лишь широкий кровавый след.

Сарий растерянно смотрит в их сторону. Все это так по-настоящему. Просто чертовски по-настоящему. Страх возвращается к нему с удвоенной силой, он боится, что не покинет арену живым, а когда церемониймейстер снова выходит на середину, Сарий чуть не молится о том, чтобы его не вызвали.

Его желание исполняется. Когда Пучеглазый называет следующее имя, можно буквально услышать, как у всех перехватывает дыхание.

— КровоПуск.

Тот появляется с топором, мечом и щитом, небрежно переброшенным за спину. На мгновение Сарию на ум приходит безумная мысль о том, что бы он делал, если бы варвар выбрал его, хотя такого и не может случиться. Он же всего лишь на третьем уровне, а КровоПуск, вероятно, на каком-нибудь чертовом девяносто пятом или каком там еще.

Варвар и полуобнаженный церемониймейстер почти одинакового роста. КровоПуск буквально пышет энергией, не может ни мгновения стоять спокойно. Оружие в его руках дрожит, словно живое.

— Выбери своего противника.

КровоПуск не медлит ни секунды:

— Я вызываю Бероксара. Я намерен занять его место во Внутреннем Круге.

Арена замирает, как исполинский зверь, свернувшийся в кольцо. Если бы тут повсюду не лежал песок, то можно было бы расслышать даже звук падающей иголки. Один из двух варваров на золотом постаменте приподнимается.

Нелогично, думает Сарий. На месте КровоПуска я выбрал бы человека-кошку или женщину — темного эльфа.

Соперники практически одинакового роста. Бероксар вооружен изогнутым мечом и щитом размером со столешницу. Его шлем похож на голову акулы и доходит хозяину до плеч, защищая даже часть спины.

— Что ты потребуешь от КровоПуска в случае, если он проиграет?

— Быть моим рабом в течение двух недель и отдать шесть уровней.

Шесть! Однако если КровоПуск взволнован, то по нему этого не заметно. Он торопливо кивает и занимает позицию. Готовясь к схватке, Бероксар взмахивает мечом; рассекаемый воздух жужжит, словно рой пчел.