– Переубедить вас касательно чего?

Руфь упрямо выставила подбородок.

– Робин хочет отговорить меня ехать на вечер встречи одноклассников по случаю пятидесятилетия окончания школы. – С этими словами она решительно откусила от своего сэндвича с индейкой и беконом.

Бетани стало интересно, с чего бы это ее золовка стала противиться?

– Надеюсь, вы все же поедете, – сказала она.

– Именно так, и никакие ее увещевания не способны меня переубедить.

Бетани никогда не видела Руфь в таком возбуждении.

– Рада за вас, – произнесла она, наблюдая, как ее бывшая свекровь яростно пережевывает сэндвич.

Проглотив, Руфь одарила Бетани признательной улыбкой:

– Я намереваюсь отправиться во Флориду на машине. Сама поведу. Так я решила.

– Во Флориду? – эхом повторила Бетани. Неужели ее свекровь собирается ехать на машине через всю страну? В одиночку?

– Ох, Бетани, не начинай и ты, пожалуйста! – со стоном сказала Руфь. – Я в состоянии совершить такое путешествие.

– Почему бы вам не полететь на самолете? – Насколько ей было известно, свекровь не боялась полетов.

– Я, разумеется, могу так поступить, но это же совсем не одно и то же! – Руфь бросила салфетку на стол. – Годами Ричард обещал мне поездку через всю страну. Я планировала маршрут и всем друзьям сообщала, что мы приедем. Затем у Ричарда на работе неизменно случалось что-то неотложное. – Она крепко сжала губы. – Он трижды отменял поездку, прежде чем я решила, что с меня хватит.

Ричард был всем известным трудоголиком, даже выходные проводившим в офисе своей строительной фирмы и пропускавшим бесчисленные бейсбольные игры и фортепианные концерты своих детей. Он и умер в офисе. Сколько времени прошло с тех пор? Семь или восемь лет, по подсчетам Бетани.

Грант болезненно воспринял кончину отца. Они не были особо близки, но Грант всегда с почтением относился к Ричарду и уважал его преданность делу. Что же касается Робин… в общем, она была сделана из того же теста, что и ее отец. Едва закончив юридический колледж, вышла замуж, но спустя три года развелась. Робин посвящала все свое время работе, и в ее жизни не было места ни для чего – или кого – иного. Даже ее преданность семье меркла перед взлетами и падениями ее головокружительной карьеры. Бетани видела свою золовку на Рождество, и с тех пор прошло уже много времени. Изредка они болтали по телефону, и Робин никогда не забывала прислать поздравительные открытки ко дню рождения Эндрю и Энни, но лично она не принимала участия в их жизни, как, впрочем, и в жизни всех прочих людей, за исключением своих коллег.

– Да и лет мне меньше не становится, знаешь ли, – продолжила Руфь, прервав размышления Бетани. – Если я действительно собираюсь увидеть страну, откладывать больше нельзя. Я собиралась пригласить с собой Робин, но нам обеим известно, что она сочтет это колоссальной тратой времени. Не думаю, что за последние десять лет она отсутствовала на работе более недели.

Бетани нечего было сказать. Свекровь была права: Робин ни за что не согласилась бы отправиться с матерью в путешествие через всю страну, на две или три недели оторвавшись от работы, чтобы посвятить себя семье.

– За все эти годы я всего лишь три раза возвращалась в родной город, – с тоской в голосе произнесла Руфь. – Дважды ездила на похороны родителей и еще раз – в коротенький отпуск. Но я поддерживаю связь с несколькими одноклассниками. Диана и Джейн вместе с семьями приезжали погостить у меня в Сиэтле. Собравшись вместе, мы почувствовали себя так, словно снова стали подростками! Мы отлично провели время, а грядущая встреча выпускников дает прекрасную возможность увидеть их вновь. Я намерена ехать. – Она откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

Бетани не собиралась спорить.

– Тогда вам следует привести свой план в исполнение, – мягко сказала она.

– Я так и сделаю, – ответила Руфь. – Уезжаю первого июня.

– Но это же совсем скоро! – Бетани удивленно вскинула брови.

– Да, вечер встречи назначен на семнадцатое, и у меня будет достаточно времени насладиться достопримечательностями. Давно мечтала увидеть национальный мемориал «Гора Рашмор»{1} и Бэдлендс{2}. Мои бабушка и дедушка, как тебе известно, были родом из Северной и Южной Дакоты.

Бетани очень не хотелось расстраивать Руфь, но она действительно переживала, сумеет ли пожилая дама преодолеть за рулем столь значительное расстояние. К тому же ее свекровь была таким доверчивым человеком!

Руфь смерила ее упрямым взглядом:

– Прежде чем начнешь возражать, я хочу, чтобы ты знала: я взяла машину напрокат, потому что обратно собираюсь лететь на самолете. Я уже забронировала билет на рейс из Флориды в Сиэтл. Поэтому даже не думай отговаривать меня.

Бетани не стала спорить со свекровью, а просто погладила ее по руке.

– Никто больше не путешествует на машине, – грустно добавила Руфь. – Все торопятся жить. Мои дети выросли, и, как мне ни больно это говорить, оба сильно меня разочаровали. Я редко вижусь с Грантом и Робин. Мне шестьдесят восемь лет и… – Голос ее сорвался. – Я не настолько стара, чтобы со мной обращались, как с хрупкой статуэткой или с умалишенной.

Потянувшись через стол, Бетани взяла Руфь за руку, вспоминая об отношениях Кейси Гетц с матерью Лидии. Через несколько лет совершить такое путешествие для Руфи станет затруднительным, поэтому нужно было ехать сейчас или навсегда отказаться от давней мечты.

– Я составлю вам компанию, – тихо произнесла Бетани.

Руфь резко вскинула голову:

– Ты?

– Я уже несколько лет не брала отпуск. – За исключением нескольких поездок с детьми к родственникам последний раз в отпуске она была еще с Грантом. Они посетили Италию на десятую годовщину свадьбы.

Свекровь продолжала взирать на нее, не в силах вымолвить ни слова.

– Смена обстановки пойдет мне на пользу, – заверила Бетани. – Мне нужно принять несколько важных решений, требующих обстоятельного размышления. Поездка поможет мне во всем разобраться.

– Ты говоришь серьезно? Ты и правда поедешь со мной?

– Разумеется. – Бетани улыбнулась, видя, какой радостью осветилось лицо Руфи.

– Я хочу посетить Новый Орлеан!

– С радостью, – ответила она.

– А также Брэнсон, Миссури…

– Только вы, я и «Окридж Бойз»[1], – со смехом добавила Бетани, радуясь внезапно принятому ею решению.

– И Энди Уильямс[2], – благоговейно добавила Руфь, прижимая руки к груди.

– И Энди Уильямс, договорились. – Бетани была рада реакции свекрови. – Мне может потребоваться несколько дней, чтобы разобраться с делами, – предупредила она. К счастью, Джулия вполне могла справиться со всем сама.

– Как я тебе уже говорила, собираюсь отправиться в путь сразу после Дня поминовения[3], – сказала Руфь. В глазах ее блестели слезы. – Бетани, ты даже не представляешь, как я рада!

– Я тоже, – искренне ответила Бетани.

Ее спонтанно принятое решение казалось ей очень уместным, потому что ей действительно требовалось время, чтобы обдумать поведение Гранта. Она не знала, возможно ли и нужно ли им было снова становиться семьей. После всех испытаний, выпавших на ее долю, Бетани с трудом могла представить их воссоединение. И все же… Она не могла не задумываться о том, будет ли достаточно ее чувств к Гранту и любви, пережившей развод, чтобы предпринять вторую попытку и восстановить семью. Сумеет ли женщина, которой она стала, найти место для Гранта в своей новой жизни, столь отличной от той, что она вела прежде?

– Ты совершенно точно решила ехать? – настаивала Руфь.

– Да.

Нахмурившись, свекровь испытующе воззрилась на Бетани: