Когда Винтер осмелилась снова взглянуть, Рази сосредоточенно прощупывал челюсть отца с двух сторон. Лоркан, похоже, стал понемногу приходить в себя — он попытался приподняться. Взглянув на Кристофера со смутным выражением возмущения, мужчина попытался натянуть рубашку пониже. Рази остановил его, ухватив за запястье:

— Еще немного потерпи, Лоркан, я скоро закончу.

Он покопался в сумке и вынул короткую отполированную деревянную воронку. Согрев раструб дыханием, Рази приложил трубку к груди Лоркана, напряженно слушая через другой конец:

— Дыши как можно глубже, мой добрый друг. И попытайся задержать воздух на вдохе.

Лоркан постарался сделать, как его просили, но дыхание задержать не удалось — он стал задыхаться, голова откинулась назад, а кожа снова покрылась маслянистым потом.

Рази отодвинулся, сев на пятки, вытер руки пахнущей лимоном тканью, которую подал Кристофер, и сказал, серьезно глядя на грузного мужчину в кресле:

— Лоркан, я хотел бы сказать тебе кое-что как врач, если ты согласишься говорить со мной честно.

Лоркан смотрел то на Винтер, то на Кристофера с затравленным видом. Рази кивнул:

— Твоя дочь и Кристофер Гаррон могут подождать снаружи, если ты пожелаешь, Лоркан. Это не касается никого, кроме тебя.

Было видно, что Лоркан серьезно обдумывает предложение, прежде чем отказаться, беззвучно мотнув головой. Тяжело дыша и сжав зубы, он спустил ноги со скамеечки и попытался сесть, выпрямившись. Рази кинулся на помощь, укладывая подушки в кресле так, чтобы Лоркан мог сидеть в вертикальном положении. Он крепко сжал подлокотники — удобный трюк, чтобы унять дрожь в руках, — исподлобья посмотрел на Рази и приказал:

— Говори!

Рази остался сидеть на корточках, кивком сделав знак Винтер и Кристоферу удалиться. Они отошли, усевшись по обе стороны от камина и усиленно стараясь слиться с гобеленами.

— Во время твоих странствий за границей, Лоркан, у тебя была серьезная лихорадка или другая длительная болезнь? — Голос Рази звучал тихо, деликатно и в то же время повелительно — эта честная конфиденциальность, похоже, успокоила Лоркана.

Он кивнул:

— Да, около двух лет назад. Лихорадка тогда изрядно меня потрепала.

Рази улыбнулся и приподнял бровь:

— Много времени заняло выздоровление?

Лоркан снова кивнул. Затем его лицо сморщилось от напряжения.

— Мой лорд, у нас есть куда более важные вещи, которые надо обсудить!

Рази поднял руку:

— Нет, добрый мой друг. Нет! Мы не будем обсуждать ничего, кроме твоего здоровья. Такова моя воля.

Отец Винтер сцепил зубы и о чем-то задумался, отведя взгляд. Рази потрепал его по колену, чтобы привлечь его внимание.

— От той лихорадки, — продолжил он, — ты сильно ослабел? Стал легко утомляться? Может, кружилась голова? Появились боли в бедрах? В плечах?

И снова Лоркан согласился, а Рази сжал губы и положил руку на колено своего друга и пациента:

— Понимаешь, Лоркан, я думаю, что болезнь оставила свои губительные соки в жидкостях твоего тела. Я чувствую, что она осталась здесь. — Он указал на пах Лоркана. — И здесь, и вот здесь. — Он указал на подмышки и челюсть.

Лоркан пожал плечами:

— Да, доктора на Севере говорили мне то же самое. Но они делали кровопускание и сказали, что все должно выйти…

Рази осклабился и сжал кулаки:

— И тебе регулярно с тех пор пускали кровь, не правда ли?

Лоркан кивнул.

— Так я и думал. И давали слабительное, чтобы прочистить кишечник?

Лоркан глянул на Винтер, залился краской и кивнул. Рази, похоже, воспользовался заминкой, чтобы собраться с мыслями. Винтер видела, что он с усилием разжал руки и успокоился.

— Все в порядке, Лоркан. Я прошу тебя поклясться, что ты не позволишь другим докторам ставить тебе пиявки или давать слабительное снова. Я серьезно настаиваю на этом.

Лоркан выглядел озадаченным. Он нахмурился, намереваясь что-то спросить, и попробовал облизнуть пересохшие губы.

«Только не предлагай ему воды!» — подумала Винтер, зная, что ее отец ни за что не возьмет кружку, потому что у него трясутся руки.

— Выпей, — приказал Рази, и девушка вздохнула с облегчением. К ее удивлению, Лоркан безропотно позволил Рази держать кружку, пока он мелкими глотками пил воду.

— Те, другие доктора, — Лоркан прочистил горло, — они говорили, что это будет благотворно для меня — выпустить яд из крови.

Рази на мгновение задумался, подбирая слова, и сказал:

— Они выпустили достаточно крови, я думаю. Если такое лечение продолжать, ты… Это мое мнение: телу начинает недоставать собственных благотворных соков, и лечение становится тебе во вред. Так что никаких больше кровопусканий, никаких чисток. Договорились?

Лоркан поднял на Рази ярко-зеленые глаза, и Винтер подумала, что никогда не видела отца таким открытым и ранимым.

— Договорились. Но мой лорд! Что-то можно с этим делать?

— Тебе нужен отдых.

Ее отец патетически закатил глаза вверх и хотел было подняться. Рази осадил его, дернув за рукав, и сказал жестко:

— Лоркан, я говорю это не просто так. Тебе необходимо отдохнуть. Отдыхать часто и основательно. Хорошо питаться. И избегать раздражения.

При этих словах отец Винтер засмеялся искренним, сердечным смехом, который тут же перешел в одышку и заставил его согнуться, но не спрятать ухмылку. Его веселье было таким заразительным, что Рази и Кристофер прыснули, оценив шутку. Даже Винтер улыбнулась. Избегать раздражения. Ага, как будто это возможно.

— Аххх! — с трудом выдохнул Лоркан, осторожно выпрямляясь и снова вцепившись в ручки кресла. — Смех — это прекрасное тонизирующее средство!

Рази вздохнул и внимательно посмотрел Лоркану прямо в глаза. Его следующие слова смели улыбку с губ отца Винтер, а в ней самой, казалось, проделали сквозную дыру где-то посреди груди.

— Вредоносные соки собрались в твоем сердце, друг мой. Я слышу их там, они мешают приливам и отливам твоих телесных жидкостей. От этого препятствия нельзя отмахнуться. Ты обязан внимательно следовать моим указаниям, Лоркан. От этого зависит твоя жизнь.

Сердце отца. Его сердце! Винтер помнила, как маленькой девочкой часто лежала на папиной груди, слушая стук этого двигателя, надежно и вечно трудящегося там, под ее ушком. Звук убаюкивал ее, говоря: «Хо-ро-шо! Хо-ро-шо! Тук-тук-тук».

Лоркан посмотрел на Рази, потом перевел взгляд на Винтер — улыбнулся, пожимая плечами, словно говоря: «Мы знали это и раньше, не так ли, дорогая?» Он подмигнул дочери, она попыталась улыбнуться в ответ. Сколько Винтер себя помнила, ее отец делал все, чтобы удостовериться, что дочка справится, когда его не станет рядом. Он отлично справился — и вот теперь они были дома, в самом безопасном и милом месте на земле, где ни принадлежность к женскому полу, ни незнатное происхождение не будут ей помехой. Лоркан не боялся умереть. Но несмотря на это, несмотря на разговоры, планы, приготовления к одинокой жизни, Винтер не хотела, чтобы он ушел. Она не представляла себе жизни без любви этого огромного улыбчивого человека, ее отца.

Рази поднялся на ноги и сказал:

— А теперь, Лоркан, я хочу, чтобы мы с Кристофером помогли тебе искупаться и уложили в кровать. Тебе нужно поспать пару часов перед пиршеством.

Отец начал было протестовать, выпучив глаза от негодования.

— Лоркан! — перебил его Рази, не дав произнести ни звука. — Сам ты не справишься, не сейчас. Загони обратно свою гордыню, мой друг, и дай нам помочь тебе сегодня. Я собираюсь дать тебе зелье, от которого ты хоть какое-то время будешь крепко спать. Ты проснешься свежим и бодрым, а если будешь спокоен и нетороплив, то переживешь это проклятое празднество без переутомления.

Что ему оставалось? Бросив последний унылый взгляд на Винтер, Лоркан позволил юношам отвести себя в покои, а когда принесли воду, отмыть с себя грязь после долгого путешествия и наконец-то уложить в постель.

Винтер долго сидела в круглом кресле, рассеянно прислушиваясь к звукам голосов за дверью и глядя, как прощальные солнечные лучи скользят по стенам, отмечая приближение вечера. Когда отец уснул, Рази и Кристофер вышли из его комнаты. Рази чмокнул ее в лоб и пообещал вернуться до начала ужина.