— Нет, милорд, — сказала она, и мягкий тон девушки выдал ее мысли, затем добавила: — Вы, похоже, совершенно очаровали мисс Элоизу.

— Свои возможности следует использовать для своей же пользы, леди Кальпурния.

— Что, уверена, у вас получается весьма неплохо.

Его голос зазвучал более вкрадчиво:

— Уверяю вас: все, что я делаю, я делаю хорошо.

Тщательно стараясь скрыть свое смущение, Калли произнесла:

— Вероятно, ваша репутация грешит преувеличениями, милорд. — И только когда слова уже слетели с уст, Калли осознала двусмысленность своего замечания.

Ралстон вскинул бровь.

— В самом деле?

У Калли вспыхнули щеки, и она перевела взгляд на его изысканный галстук. Как бы ей хотелось быть такой же изысканной и соблазнительной, как те женщины, с которыми он привык танцевать. Уж они-то, конечно, точно знают правила подобных игр.

— Ну же, леди Кальпурния, — тихонько поддразнил он девушку, — на какие порочные деяния моего прошлого вы намекаете?

Калли вскинула ресницы и встретила вызывающий взгляд Гейбриела.

— О, право же, их список слишком длинен, милорд, — небрежно произнесла она, теперь искренне потешаясь. — Вспомните, как однажды вы спрыгнули с балкона особняка некой графини и весьма неудачно приземлились прямо в заросли остролиста?

От неожиданности Ралстон широко раскрыл глаза, услышав ее тихий вопрос, затем произнес с легкой усмешкой:

— Джентльмен не станет ни подтверждать, ни отрицать подобное происшествие.

Калли рассмеялась.

— Напротив, милорд. Джентльмен наверняка стал бы отрицать подобное происшествие.

На его лице появилась порочная улыбка, и Калли возблагодарила Господа, что между ними воцарилось молчаливое понимание, поскольку она совершенно не была уверена, что вообще сможет найти какие-нибудь слова, когда он улыбается так по-особенному. Она погрузилась в танец, в звуки музыки, в согласное кружение их тел. Ведь это ее первый вальс — возможно, единственный, — и она хотела запомнить каждое его мгновение. Калли закрыла глаза, безвольно скользя за Ралстоном по паркету бального зала, ощущая чувственное касание его руки на своей талии и неожиданные прикосновения длинной мускулистой ноги. Не прошло и минуты, как Калли совершенно потеряла ориентацию. Открыв глаза, она несколько долгих секунд не могла понять, отчего же у нее так закружилась голова — от танца или от танцующего с ней мужчины. Встретив взгляд голубых глаз Ралстона, она приняла правду.

Конечно же, причиной головокружения был мужчина.

— Я надеялся, что мы сможем поговорить о Джулиане.

Калли постаралась скрыть свое разочарование. Несмотря на то что она трижды навещала Джулиану в течение прошедшей недели, они не встречались с Ралстоном во время этих визитов. И наверное, это было к лучшему, если учесть, что в его присутствии она совершенно теряла присущее ей здравомыслие.

Не подозревая о ее мыслях, маркиз произнес:

— Мне хотелось бы знать, когда моя сестра будет готова к выездам на балы Лондона.

— Думаю, потребуется не больше недели. Джулиана замечательная ученица, милорд, и очень хочет угодить своим братьям.

Ралстон кивнул, удовлетворенный ее ответом.

— Мне хотелось бы, чтобы вы помогли Джулиане совершить некоторые покупки. Ей понадобятся новые платья.

Калли не скрыла своего удивления:

— Я не уверена, что смогу ей помочь в этом деле, милорд.

— Простите, мисс Калли, но мне вы кажетесь вполне подходящим консультантом.

Она продолжала возражать:

— А мне кажется, что вам необходимо найти для своей сестры даму, которая разбирается в последних веяниях моды.

— Еще раз простите, но я хочу, чтобы это были вы.

Фраза была произнесена откровенно властным тоном.

Калли поняла, что проиграла. Она помолчала немного, затем сказала:

— Мне нужно взглянуть на гардероб Джулианы, чтобы выяснить, что именно необходимо приобрести.

— Нет. Ей нужно все. Самое лучшее и самое модное. — Его тон по-прежнему не предполагал обсуждения. — Она должна быть на высоте.

— Но ведь ваша сестра пробудет здесь только два месяца.

— Вы же не думаете, что я позволю Джулиане вернуться в Италию.

— Я... — Калли заметила, как твердо он это произнес. — Думаю, что нет. Но, милорд... — сказала она мягко, не зная, как лучше подойти к вопросу о расходах, которых потребует это не совсем обычное предложение.

— Деньги не имеют значения. Она должна иметь все самое лучшее.

— Хорошо, — тихо произнесла Калли, решив, что лучше вальсировать, чем продолжать спор.

Несколько мгновений они молча кружились под великолепную музыку, затем Ралстон сказал:

— Я также хотел бы обговорить возможность вступления Джулианы в «Олмак».

Услышав это, Калли широко раскрыла глаза и ответила, тщательно подбирая слова:

— Но, сэр, мне кажется, «Олмак» не самое лучшее место для девушки, которая собирается выйти в свет.

— Отчего же? Если тебя принимают в этот клуб, гораздо легче войти в высшее общество, не так ли?

— Несомненно, — согласилась Калли. — Однако леди патронессы не слишком легко дают свое согласие на прием в этот клуб. Предстоит пройти через серьезные испытания.

Ралстон прищурился.

— Вы хотите сказать, что сомневаетесь в том, что Джулиана сможет получить рекомендации?

Калли помолчала и ответила:

— Думаю, что дамы «Олмака» найдут манеры вашей сестры безупречными...

— Да, но безупречных манер недостаточно, не так ли, леди Кальпурния?

Она посмотрела ему в глаза.

— Недостаточно, милорд.

— Дело во мне? Или в моей матушке?

— Здесь не самое подходящее место для обсуждения.

— Чепуха. Все важные вопросы обсуждаются как раз в бальных залах.

В его тоне звучал нескрываемый сарказм. Если бы Калли не так ясно осознавала разочарованность Ралстона создавшейся ситуацией, то обиделась бы на него за эти слова.

Он направил невидящий взгляд поверх головы Кальпурнии.

— Если бы у нее был титул... или она жила бы не в Ралстон-Хаусе... — Калли сменила тактику. — Маркиз, мне кажется, что, если бы вы отказались от «Олмака», нам было бы проще ввести Джулию в высшее общество.

Гейбриел молчал, но она чувствовала произошедшую в нем перемену. Его руки, которыми он продолжал обнимать свою партнершу, вдруг напряглись. Через несколько мгновений он посмотрел ей в глаза.

— Я не хочу причинять ей боль.

— И я не хочу.

И она действительно этого не хотела.

Он помолчал, словно мог читать ее мысли.

— Это может получиться?

— Я сделаю все, что в моих силах.

И она сказала правду.

Уголки его рта слегка приподнялись. Если бы Калли так пристально не наблюдала за ним, то могла бы этого и не заметить.

— Вы так уверены в себе.

— Когда проводишь жизнь, наблюдая за балами из-за колонны зала, в конце концов начинаешь точно понимать, что именно нужно для того, чтобы стать царицей бала, милорд.

— Если кто-то и сумеет помочь Джулиане пройти через эти кишащие акулами воды, то, думаю, это скорее всего вы, леди Кальпурния.

От этих слов, произнесенных с искренним уважением, Калли окатила теплая волна, на которую девушка безуспешно попыталась не обращать внимания.

Танец закончился, ее пышные юбки легли спокойными складками, и Калли обратилась к своему кавалеру с просьбой:

— Вы не проводите меня к моей матушке?

Ралстон тотчас понял смысл, который скрывался за ее словами.

— Думаете, одного разговора с вашей матушкой достаточно, чтобы убедить всех, что я исправился?

— Вреда от этого не будет. — Они неторопливо шли вдоль стены огромного бального зала, и Калли улыбнулась ему. — Вы забываете один из важнейших принципов лондонского общества.

— Какой именно?

— Общество всегда приветствует возвращение в свет богатых и знатных холостяков.

Маркиз помолчал и, медленно проведя пальцем по руке, тихонько проговорил ей на ухо:

— А если я не уверен, что хочу выходить из темноты?