Он был косноязычным тучным джентльменом, но Аннабелл рада была воспользоваться возможностью присоединиться к остальным гостям на танцевальной площадке. Аннабелл умела танцевать со времени ее работы в Академии миссис Бакстер, потому что ей часто приходилось помогать девочкам на уроках танцев. Но еще никогда ей не выпадало случая самой принимать участие в столь блистательном событии. Даже на том званом ужине много недель назад она играла на пианино в углу, в то время как все остальные танцевали.

В течение вечера Аннабелл удалось потанцевать с несколькими другими джентльменами, и она вполне была этим удовлетворена. Она упорно отказывалась искать взглядом Саймона. Однако время от времени замечала его, любезничавшего с чередой молодых дам. Она стояла одна у края толпы, когда увидела его с леди Луизой.

Это был вальс, и Саймон обнимал изящную талию девушки, когда они кружились по площадке. Леди Луиза была похожа на ангела в своем белом воздушном платье. Бриллиантовая тиара сверкала на ее белокурых локонах. Несмотря на непоколебимое решение Аннабелл веселиться, это зрелище ранило ее, как удар кинжала в сердце.

Саймон заявил, что леди Луиза — лишь друг семьи. Но Аннабелл вовсе так не казалось. А скорее всего, призналась она себе, тут просто ревность. Ей самой хотелось бы находиться в его объятиях.

— Они прекрасная пара, не правда ли? — произнес голос позади нее.

Аннабелл обернулась и увидела леди Данвилл, взиравшую на нее с высокомерной ухмылкой.

— Кого вы имеете в виду? — холодно спросила Аннабелл.

— Не притворяйтесь скромницей, мисс Куинн. Вы отлично знаете, что я говорю о лорде Саймоне и моей дочери.

Аннабелл не собиралась тушеваться перед этой женщиной.

— Я не из робких, миледи. И всегда полагаюсь на собственное мнение.

Леди Данвилл презрительно поджала губы.

— Тогда я поступлю точно так же. Вам следует знать, что мать Саймона и я планировали поженить их, как только Луиза родилась.

— В самом деле? Как странно в таком случае, что он все еще не сделал ей предложения.

Ноздри леди Данвилл гневно раздулись на ее аристократическом лице.

— Ах вы, наглая девчонка! Вы собираетесь утверждать, что он не собирается этого делать?

— Вовсе нет. Мне не известны его тайные помыслы. Как и вам. Он сделает свой выбор независимо от нас.

— Возможно, вы надеетесь, что он выберет вас своей невестой? У вас совсем нет стыда, раз вы метите так высоко, намного выше, чем вам полагается!

— Я такая же леди, как любая другая здесь. Может, даже в гораздо большей степени.

Повернувшись, Аннабелл пошла прочь от женщины, задыхавшейся от злости, словно вытащенная из воды рыба. Девушке внезапно стало душно, ей ужасно захотелось сбежать. Хватит с нее этих надменных аристократов. Она присоединится к обслуживающему персоналу, справляющему праздник под открытым небом.

Как было заведено на Самайн, все гости привезли с собой собственных слуг. Слуги по очереди прислуживали на балу, так что каждый имел возможность поучаствовать в шумном веселье во дворе.

Но когда Аннабелл накинула шаль и вышла наружу, она отчетливо поняла, что здесь ей тоже совсем не место. Она остановилась возле поднятой решетки ворот и стала наблюдать за весельем с некоторого расстояния. Вечеринка слуг сильно отличалась от праздника господ. Огромный костер пылал у подъездной дороги, и скрипач наигрывал живую веселую мелодию.

Буйная неистовая музыка возбуждала толпу. Женщины старательно отплясывали, их юбки вихрем вздымались на ветру, в то время как мужчины в звериных масках шутливо гонялись за ними. Аннабелл заметила дородную кухарку в самой гуще веселья, как и нескольких других служанок и лакеев. Время от времени от толпы отделялась пара, направляясь в темноту леса. Аннабелл предпочла не представлять себе, чем они собирались там заняться.

— Весьма возбуждает, не правда ли?

Аннабелл ахнула от неожиданности, потому что мужчина, стоявший рядом, казалось, возник из ниоткуда. Он был одет небрежно, со свободно завязанным галстуком, наподобие простого работника.

— Мистер Тремейн! Что вы здесь делаете?

— Лорд Саймон не прислал мне приглашения на бал. Поэтому я подумал, что лучше прийти и посмотреть на пирушку слуг, чем пропустить все веселье. Отмечая праздник Смерти, они не утруждают себя условностями.

— Это заключительное празднество перед наступлением темного времени года, — сказала она. — По крайней мере так мне описывали Самайн в кухне. Но я не понимаю, почему некоторые из мужчин надели маски.

— Считается, что в эту ночь завеса между этим миром и следующим становится особенно тонкой. Костюмы предназначены для того, чтобы сбить с толку любых злых духов, пробравшихся сюда из потустороннего мира в попытке завлечь кого-либо из нас и привести к безвременной кончине.

Дрожь пробежала по коже Аннабелл.

— Откуда вы это знаете?

— От Персиваля Бантинга, конечно. Этот эрудит ни о чем другом не говорил в приходе, кроме всякой чепухи о друидах. Поэтому очень хорошо, что сегодня ночью он заперт в камере. Это означает, что он не сможет отметить сегодняшнее событие обычным для него образом.

Аннабелл пристально посмотрела на помощника викария.

— Обычным образом?

Свет костра отбрасывал резкие тени на лицо мистера Тремейна, и оно выглядело так, словно на нем была маска пришельца из загробного мира.

— А вы не догадываетесь? Бантинг вообразил себя жрецом друидов. По праздничным дням вроде этого он совершал тайные обряды с другими фанатиками, подобными ему.

— С кем? Вы имеете в виду людей, живущих в округе?

— Идемте со мной, и я расскажу вам, что мне удалось выяснить.

Мистер Тремейн взял ее за руку и попытался увлечь в темноту леса. Но она воспротивилась. Что-то в его поведении настораживало ее. Может, он просто изобрел предлог навязать-таки ей свои ухаживания? Ничего более отвратительного невозможно себе представить.

— Все, что вы собираетесь мне поведать, можно высказать прямо здесь, — твердо заявила она. — Разве не так?

Помощник викария нахмурился.

— Как пожелаете. Я нашел дневник, спрятанный в кабинете викария. В нем Персиваль Бантинг описывает свое участие во всякого рода ритуалах, включая кровавые жертвоприношения языческим богам.

Аннабелл едва сдержала дрожь, вновь прокатившуюся по ее телу. Она сочла бы этот рассказ нелепой выдумкой, если бы речь шла о ком-то другом. Но она по опыту знала о пристрастии викария к друидам.

— Этот дневник может подкрепить выдвинутое против него обвинение. В особенности когда он утверждает, что не совершал никаких правонарушений. Вы рассказали о нем лорду Саймону?

— На самом деле я принес эту тетрадь с собой. Она в седельной сумке моего коня. Пойдемте и достанем ее.

Схватив девушку за руку, мистер Тремейн увлек ее вниз по темной дороге. Аннабелл пыталась упираться каблуками в усыпанную гравием землю. Но дорога шла под уклон, и ей трудно было удержаться. Она сильно подозревала, что дневник был лишь уловкой, чтобы остаться с ней наедине. Ничего удивительного, что Саймон предупреждал ее держаться подальше от этого мужчины.

Она тщетно пыталась вырваться из цепкой руки помощника викария.

— Я не собираюсь никуда с вами идти, мистер Тремейн. Мне давно пора вернуться в бальный зал.

— А я говорю, давно пора дать мне отведать то, что вы даете лорду Саймону.

Он притянул ее ближе и попытался завладеть ее губами. Аннабелл успела вовремя отвернуться. В тот же момент она приподняла ногу и с силой вонзила каблук в подъем его ступни.

Он выругался и ослабил пальцы. Когда она отдернула руку и отступила назад, он злобно посмотрел на нее.

— Помяни черта… — пробормотал он. — А нечестивец уже тут как тут.

С поразительной быстротой он повернулся кругом и мгновенно исчез в темноте. Крайне удивленной Аннабелл все стало ясно, когда она увидела Саймона, широким шагом спускавшегося по дороге. От его высокой широкоплечей фигуры почти ощутимо веяло гневом.