Меня никогда не беспокоило, что моя карьера была очень чётко спланированной стратегией в голове. Единственное, что беспокоило меня в то время, это осознание того, что пресса назначила меня представителем всех латиноамериканцев. Я был очень горд тем, что я латиноамериканец, но это вовсе не означает, что все латиноамериканцы должны быть похожи на меня, и не обязательно отождествлять их с моей музыкой или чувством эстетики. Так что с самого начала, когда моя слава начала расти, я чувствовал какую-то ответственность за то, что ломал стереотипы и объяснял миру, что хотя мы все вышли с одного континента, не все латиноамериканцы одинаковы.
В мире так много невежества по отношению к культуре Латинской Америки. Я встречал людей, которые услышав, что я пуэрториканец, говорили: «Да, конечно, Коста-Рика!» или они могли смотреть на меня и думать, что я итальянец. Когда моя музыка стала хитом в Европе, я дал множество интервью, в которых я рассказывал о своей культуре и о том, как она проявляется в моей музыке. Я также воспользовался этой возможностью, чтобы рассказать о и различиях. Например, в некоторых частях света люди были потрясены, увидев меня без шляпы мариачи. Они считали, что все латиноамериканцы, от Мексики до Патагонии, одинаковы и что мы все едим тако и поём «ранчерас» (типичные мексиканские песни). Поэтому я приложил все усилия, чтобы объяснить им, что Латинская Америка многогранна, с множеством различных культур; и даже на одном и том же острове вы можете найти несколько совершенно разных культур, акцентов, музыкальных стилей и ритмов. Я не могу сказать, что моя музыка на 100% латиноамериканская, потому что это будет оскорблением для всех остальных латиноамериканских музыкантов по всему миру. В Латинской Америке есть сальса, меренга, танго, рок, валенато (стиль музыки, распространённый в северной Колумбии), камбия (колумбийский стиль музыки), сон (направление кубинской музыки) и множество других жанров, которые были созданы на всём континенте, и моя музыка представляет собой смесь, сплав различных стилей, так как я не тот артист, который придерживается какого-то одного стиля. Конечно, моя музыка имеет латинское влияние, но в ней также есть и англо-саксонское и «европоп» влияние. Можно сказать, что я хороший латиноамериканский певец. Но неправильно ставить на мою музыку всеохватывающее клеймо латиноамериканской музыки, или представлять, что все латиноамериканцы или их музыка похожи на меня.
Когда моя музыка стала популярной в Соединённых Штатах, всё произошло сразу. Благодаря всем моим гастролям и промо-турам, я был уже известен во всём мире, как международный артист из Пуэрто-Рико. До приезда в Соединённые Штаты, у меня было шестьдесят концертов, включая Нью-Дели, Бангкок, Сеул, Тайпей, Сингапур, Малайзию и Австралию. У меня были концерты по всей Европе. И куда бы я ни приехал, я был известен, как «международный исполнитель». Но когда я приехал в Соединённые Штаты, я был «латиноамериканским феноменом». Я всегда схожу со своего пути, чтобы сказать, что хотя я латиноамериканец – чем я очень горжусь – я не представляю всех испаноязычных людей в своём лице. Некоторые люди не знают, что хотя я латиноамериканец, во мне течёт французская, туземная и африканская кровь…. По правде говоря, я метис, как и большинство из нас на американском континенте. То, что меня считают латиноамериканцем, является счастливым совпадением. Одна часть моей семьи приехала из Европы и обосновалась на американском северо-востоке, и сегодня они считаются кавказцами. Но другая часть моей семьи поселилась на моём острове, в Пуэрто-Рико, и из-за этого меня считают «латиноамериканским феноменом».
На самом деле, многие американцы, возможно большинство, очень мало знают о латиноамериканской культуре и их знания часто основаны на ряде предрассудков и предубеждений, являющихся совершенно неверными. И хотя моя первая обложка в «Time» была потрясающей, через некоторое время я перестану олицетворять всех «латиносов, пришедших в поп-музыку». Но и по сей день, я продолжаю упорно трудиться, чтобы создать положительный имидж латинской культуры и показать, что мы гораздо больше, чем просто ярлык.
РАЗВАЛИВАЮЩИЙСЯ
МОЯ СЛАВА ПРОДОЛЖАЛА расти. Десятки тысяч человек пришли посмотреть мой концерт под открытым небом в Рокфеллер Центре в Нью-Йорке в рамках утреннего шоу «Today» на канале NBC. Пришло так много людей, что они даже остановили движение в центре Манхэттена. Там были и бесчисленные обложки журналов и бесконечное внимание. Я появился на обложке «Rolling Stone» плавая в бассейне в окружении обнажённых женщин; мечта всех рок и поп-музыкантов – это было окончательным признаком моего успеха.
В том же году “Livin’ La Vida Loca” получила шесть номинаций на MTV Video Music Awards, и к тому же песня была номинирована на три международные награды на том же мероприятии. В общем, я выиграл пять из девяти наград, в которых был номинирован, и снова публика удостоила меня овацией, когда я вживую пел песню на церемонии награждения.
С профессиональной точки зрения это был один из лучших годов в моей жизни. И завершился он, когда на мой день рождения Entertainment Weekly назвал меня артистом года. Я достиг таких невиданных высот, что даже начал сомневаться, как я пойду дальше. Как я уже говорил в интервью в то время что я могу делать дальше после этого? Покорить Эверест?
Ну, у меня было не слишком много времени, чтобы сидеть и размышлять над этим вопросом, потому что звукозаписывающий лейбл вскоре сообщил мне, что они хотят записать ещё один альбом как можно скорее. Сейчас, когда я думаю об этом, я понимаю, что должен был сказать «нет». Определённо «нет»! Было слишком рано, и я не был готов в полной мере погрузиться в интенсивную творческую работу, необходимую для записи нового альбома. Но я был так занят работой и прилагал столько усилий, чтобы сделать всё, что надо для того, чтобы колёса продолжали двигаться, возможно, у меня не было времени или возможности, чтобы по-настоящему оценить то, что меня просили сделать. Лейбл сказал, что им нужен новый альбом, поэтому я просто пошёл на это.
Это было одно из худших решений в моей жизни.
Это было абсолютным безумием и очень серьёзной ошибкой. Но это было моё решение, и я решил пройти через это. Некоторый говорят, что я должен винить своих советников или звукозаписывающий лейбл, который слишком давил на меня, но на самом деле это была полностью моя вина. Это было больше не «Menudo», и я был уже не ребёнок, который делает то, что ему говорят. Я был взрослым человеком, работающим в музыкальной индустрии много лет, но я согласился сделать то, чего я не хотел делать. Единственный способ что-то узнать в жизни, это совершать собственные ошибки, и это была одна из тех ошибок, от которой я много узнал.
Итак, мы начали готовить мой следующий альбом на английском, названный «Sound Loaded». Каждую неделю у меня было подряд четыре или пять концертов в туре “Livin’ La Vida Loca”, а после последнего концерта я садился в самолёт и возвращался в Майами, где запирался в студии и записывал новые песни. Мы работали до рассвета, а затем я ложился немного вздремнуть. Проснувшись, я возвращался в аэропорт, чтобы добраться до следующего города турне, как раз к тому времени, когда надо было делать саунд-чек для шоу. Многие мои друзья в мире музыки говорили, что это безумие и что так быть не должно.
«Когда ты записываешь альбом», - говорили они, «ты должен делать только это».
«Ха!» - отвечал я. «Кто это сказал?» Я делал это несколько раз, и я сделаю это снова.
Как только концертный тур закончился, мы начали промо-тур для «Sound Loaded». Обычный день начинался с пробуждения, когда мой самолёт из Австралии, например, приземлялся в Лос-Анджелесе, где я должен был записать приветствие для радиостанций в Орландо, Детройте, Майами и других крупных городах. Затем я давал серию интервью для прессы, прежде чем мы делали фотосессию для журналов. Это был сумасшедший график, которому не было конца. Каждый день начинался с рассветом и заканчивался поздно ночью. У меня практически никогда не было свободного вечера или утра, чтобы просто отдохнуть. Я едва мог дышать.
